***
Джин удивленно смотрел на Намджуна, который держал в руках поднос с завтраком и просил подвинуться, чтобы он мог поставить все на постель.
— Я решил, что тебе должно понравиться, — альфа неловко кинул взгляд на подгоревшую яичницу и лучезарно улыбнулся, глядя на то, как Сокджин завис.
— Ты приготовил для меня? — омега поднялся, сел на колени и потянулся к подносу.
— Ну, — Джун почесал затылок, — приготовил — это громко сказано, но я попытался пожарить яйца.
Джин довольно улыбался и попробовал кусочек, подавляя желание выплюнуть пересоленное нечто с пригорелым вкусом. Это даже на яйца то не похоже было, но омега съел еще один кусочек, когда его вдруг резко затошнило, он сорвался с кровати и под недоуменный взгляд альфы скрылся в направлении туалета.
— Так все хреново? — Намджун стоял за дверью, не решаясь входить в санузел.
— Это токсикоз, дурак, — Джин прокричал, а Намджун улыбнулся, понимая, что ему в этой жизни однозначно повезло. Или, может, он просто в прошлой спас страну?
Комментарий к 20.
Пыталась порадовать вас сладеньким))
========== 21. ==========
Комментарий к 21.
skinny love
спасибо, что читаете♥
Три шага и Тэхен размажется ярким алым пятном на сером асфальте, заставляя оливковую кожу трескаться, расходиться по швам, обнажать все, что есть внутри.
Солнце еще не взошло, а одно его дитя уже ловило первые лучики, пытаясь запомнить все так, как оно было на самом деле.
На самом верху здания одной из высоток, в которых можно еще кое-как пробраться на крышу было ветрено. Холодный ветер пробирал до костей, развевал волосы и морозил покрытое слезами лицо. Серая толстовка Тэхена, которую он украл у Чонгука еще в начале их знакомства не грела. Она лишь служила напоминанием, которое Тэ не мог выключить или отложить.
Здесь и сейчас. Три шага и больше не будет зареванных подушек, бессонных ночей, скитаний по темных закутках своей же души, Тэ перестанет искать свое место, потому что знает, что оно возле Чонгука — под землей. Ровно три шага и три метра земли над гробом альфы, ради которого умереть не жаль. Жаль не умереть.
Один шаг. Тэхен поднялся на небольшой выступ плоской крыши и вытер мокрые от пота руки о свои джинсы. Вечная скорбь — вот что страшно, и никак эту черную дыру в груди не унять, а она с каждым мгновением только растет и становится намного больше.
Второй шаг. Сил больше нет, а сочувственные глаза Сиёна их окончательно забирают. Зачем волочить свое жалкое существование, если можно тут же все прекратить, и даже если Тэ не попадет к Гуку, а обречет себя на вечные страдания, это лучше, чем бессмысленное и бестолковое хождение по миру.
Третий…
— Эй, ты знаешь, что самоубийцы вроде тебя после смерти становятся жнецами?
Тэхен закатил глаза и резко обернулся, когда почувствовал руку незнакомца на своей руке. Чужое лицо было в нескольких сантиметрах, а парень нагло улыбался, сверкая своими белыми зубами. От него пахло слишком приятно: банановое латте с едва уловимыми нотками кофе, которые расползались по сознанию Тэ, и он сдержал порыв прижаться к парню, чтобы хоть чем-то напомнить себе запах Чона.
— Прости? — Тэ оглядел омегу с ног дол головы и выдернул руку, слезая с выступа.
— Ну ты дорамы не смотришь? Жнец смерти — это человек, который в прошлой жизни совершил наибольший грех — дурацкий суицид.
— Ты, может, еще веришь в то, что в Китае нет перенаселения?
Пшеничные волосы парня развевались по ветру, а его лицо перекосилось, от чего Тэхен рассмеялся.
— Ладно, у тебя противный смех, но я угощу тебя кофе. — парень потащил Кима за руку к выходу на лестничный пролет, а третий шаг так и остался невыполненной миссией. Тэ решил отсрочить окончательное решение и успокаивал себя тем, что такие экземпляры, как этот паренек встречаются не каждый день.
***
Американо с молоком стекал по горлу, а парень напротив довольно улыбался, подпирая рукой подбородок. Кофейня была почти пустой, так-как было еще слишком рано, но Тэхену было уютно и спокойно. Его спутник молчал, а Тэ был безумно рад, что его не расспрашивали насчет причин такого отчаяния.
Деён, как звали того парня, был не таким уж и красавчиком, но его невероятно красивые светло-русые волосы заставляли Тэ завистливо кусать губы и гадать, что это за краска такая. Он болтал, рассказывал о своих увлечениях, упоминая такие термины, как спелеология, сталактиты, связки, что смущало Тэ, ибо он не понял ни слова, кроме того, что исследование пещер — хобби и работа нового знакомого.
Тэхену в ответ не было что рассказывать, он лишь ответил, что учится в университете, любит читать авторов двадцатого века и тащится от теплых носков.
Смех Деёна был тоже не из приятных, парень был похож на тюленя, когда размахивал руками и припадочно смеялся, заставляя баристу нервно цокать и греметь кружками для кофе. Но омега был хорошим собеседником, а Тэ больше и не надо.
— Знаешь, у тебя приятный запах, — Тэ резко протянул, перебивая увлеченный рассказ о новых пещерах на юге страны, выходящих через сифоны прямо к морю.
— Д-да, — омега потупил взгляд и виновато улыбнулся, — это метка моего парня так сильно пахнет бананами, мой естественный запах — черный кофе, но мы живем вместе уже так долго, что все мои вещи уже пахнут так.
На ум пришел Чимин, вечно жалующийся на вонь малины, от которой иногда аж глаза резало. Запах сам по себе был очень приятным, но слишком сладким и иногда Тэ казалось, что около друга витает облако сахара, которое только подслащает его аромат. Сердце екнуло, а Тэ вздохнул, понимая, что очень сильно скучает по другу, что омега нужен ему и без него пережить трагедию сердца невозможно.
Тэхен сам и не понял, как согласился на пробное занятие на стенде с зацепами, а потом и на спелеологическую однодневную экспедицию для новичков, но, выходя из кофейни, он втянул побольше воздуха и пошел домой, ему нужно было нагнать то, что он пропустил по учебе.
***
Хэджин наматывал круги по приемной, дожидаясь адвоката, а Джунхен лишь едва уловимо вздыхал и качал головой, не веря, что их сыночек, солнышко Минни способный на убийство двух людей.
— Мы теперь враги? — Чон Чонсок появился из ниоткуда, а его синяки под глазами и безжизненный тон заставили Хэджина дернуться.
— Ты знаешь, что это сделал не мой сын, — Джунхен подскочил с кресла, и подошел к Чону, заглядывая прямо в глаза, — Минни бы смог?
В ответ Чон лишь покачал головой, опуская глаза в пол.
— Прости.
Адвокат Паков работал в конторе Чон Чонсока. Джунхену хотелось бы, чтобы интересы его сына защищал друг, но просить Чонсока о непосильном он не решался, лишь тихо поддерживая скорбь друга и не снимая траур.
— Дорогой, — Хэджин взял мужа за руку и прильнул к альфе, пытаясь не смотреть на застывшего посреди приемной адвоката. Чонсок не двигался с места, лишь смотрел в никуда, пытаясь совладать со своими чувствами.
Дети — цветы жизни. Но когда они уходят раньше родителей — шипы на стебельках впиваются в любящую руку, заставляя кровь течь без остановки. А разжать руку и выпустить цветок из руки невозможно.
***
— Нет.
Другого ответа Чимин на свои попытки выбраться в Сеул не получал. Юнги непреклонно твердил, что это опасно, а сердце ныло, пытаясь пробраться к родителям, пытаясь сбежать в Сеул.
Каждое утро, просыпаясь в руках Юнги, Чимин благодарил всех известных ему богов за то, что имеет возможность проводить пальцами по алебастровой коже, оставлять на ней свои следы и смотреть в сонные глаза своего альфы.
Иногда ему хотелось стереть себе память, а любой парень с красными волосами заставлял тихое «Хосок» срываться с губ, разбивая надежды и секундную радость. Чимин очень часто задумывался о том, простил ли бы его Хосок, если был бы жив. Смог бы альфа жить, зная, что Пак с другим. В такие мгновения Чимин только сильнее обнимал себя руками, пытаясь унять гуляющий под одеждой холод.
