— Да, дядя Хэджин сказал, — Чонгук очень хотел узнать, какой у Хосока появился соперник, ведь он видел, как старший брат любит Чимина, а теперь здесь еще этот тип появился, — знаешь, Чимини-хён только кажется типичным омежкой, он меня в детстве так лупил, похлеще, чем Хосок. С ним все будет в порядке. С ними обоими.

А Юнги лишь наигранно растянул губы в улыбке, обнажая ровные ряды зубов и мысленно пристыдил себя за плохие мысли, ведь он хотел, чтобы все в порядке было только с Чимином.

***

Намджун листал журнал, но вскоре откинул его на массивный деревянный стол, встал и пнул стул ногой, попутно матерясь. До кабинета доносились звуки музыки из зала, но его ничего не волновало, а привлекла внимание лишь хрупкая фигура омеги, которая, после короткого стука в дверь, проскользнула в кабинет.

— Оправдания? — омега склал руки на груди и выжидающе посмотрел на своего начальника.

— Вантхан, — Джун устало произнес и закатил глаза, уселся на стол и пригласил омегу присесть на стул рядом, — просто лечи его, не задавай лишних вопросов.

— Я никогда, — он ткнул пальчиком в альфу и прищурился, — сукин ты сын, никогда не задаю тебе лишних вопросов, но это уже перебор. Мало того, что того, что пахнет вишней ты пугаешь, так еще и приволок мне избитого. Ты хоть знаешь их имена? Второго тоже запрешь и будешь домогаться?

— Я не домогался, а лишь поцеловал, а второго зовут Сокджин, можешь считать, что я его спас.

— Спас? — удивленно воскликнул омега. — Спаси его лучше от себя! — его безумно раздражал Намджун, но переходить границы дозволенного не стоило.

— Прикуси язык, твой сын учится за мой счет, а ты…

— Я прекрасно все и сам знаю, вот только деньги не дают тебе права лишать людей свободы, — омега показательно вздернул носик.

— Вантхан, — Намджун прорычал, он не хотел срываться, но омега бесил, раздражал, выводил из себя безумно, — не пудри мне мозги.

— Хорошо, но я задам только один вопрос, а ты хорошенько над ним подумай, — омега прикусил губу, секунды размышлял над правильной формулировкой, но все же спросил:

— Зачем тебе эти парни: чтобы развлечься или сломать?

— Уходи. — Намджун сбросил тяжелую статуэтку дракона со стола, боясь, что не выдержит, и запустит его в мордочку самоуверенного омеги, который уж совсем распоясался.

Темные мысли затопили серую жидкость и Намджун не слышал, как омега покинул кабинет, он только учуял запах морского бриза и увидел осуждение в темных глазах.

***

Юнги не сдавался, он каждый день ходил к Чимину, расспрашивал его папу, даже поставил его номер на срочный набор. Только маленькому человечку было плевать, он открывал глазки совсем ненадолго, а Мина к нему не пускали, аргументируя тем, что можно только родственникам. Даже медбрат-омега не велся на жалостные глазки альфы, только цокал, что нельзя.

Хосок уже давно очнулся и только то и делал, что сидел в палате Чимина, ему можно, хоть он и не родственник. Мину было обидно, но он не прекращал ходить, оббивать порог Чиминовой палаты, в надежде, что сжалятся и дадут увидеть. Параллельно он все так же выступал в клубе Намджуна, исполнял собственные песни и с остервенением отдавался музыке, проклиная каждую минуту неизвестности.

***

Тэхен боялся. Страх стал его неизменным спутником, он следовал за омегой по пятам, не давал спокойно вдохнуть, не давал расслабиться, особенно, когда приходил Дьявол. Он так и не узнал имени сероволосого мужчины, лишь мог угадывать и приписывать ему мрачные клички, которые никогда не осмелился бы озвучить. Больше всего на свете Тэхен боялся, что папа не воспримет всерьез его пропажу. Так в принципе и произошло, родители все так же были уверенны, что Тэхен поехал к дедушке в Тэгу, а тот просто не хотел сознаваться, что внук у него.

С того поцелуя прошло пять дней, прежде чем Дьявол пришел, начал очаровывать напускным дружелюбием, пряча длинный хвост за добрыми словами. Он пришел не с пустыми руками — бросил на кровать пакеты с одеждой и приказал принарядиться к вечеру. Тэхена выведут на люди, чтобы продемонстрировать, как новую собачонку.

— Разочаруешь меня — завтра будешь на дне карьера, — Дьявол кинул напоследок, выходя из комнаты.

***

Яркие огни клуба били по чувствительному зрению омеги, он слышал, как объявляли какого-то Мин Юнги, звездочку сего шабаша. Тэхену даже понравилась его музыка, он отдавался ей, не обращал внимание на мягкий бархат дивана, на котором сидел, на руку Дьявола, которая крепко сжимала его за локоть и не давала отодвинутся.

— Намджун, у тебя прелестный омега! — один из мужчин, с которыми беседовал Дьявол, раскрыл Тэхену тайну имени, он запомнил, высек его на запястье, рядом со словом «ненавижу».

— Да, Тэхени еще та очаровашка, — альфа пошло причмокнул губами, усмехаясь той самой глупой улыбочкой «ты знаешь, о чем я».

Тэхен старался игнорировать, только растягивал губы, обнажая зубы, когда чужая рука на локте сжималась сильнее, а Намджун оставлял на щеке легкие поцелуи. Ким все глубже отдавался словам песни, которая пробирала клуб и не думал ни о чем.

Спустя двадцать минут, тот самый рэпер подошел к их столику, коротко кивнул дружкам Намджуна и уселся около него, что-то шепча на ухо. Тэхен делал вид, что ему невыносимо скучно, но откровенно пренебрегать сероволосым он боялся.

— Смотри-ка, дорогой, — шепот Намджуна вытащил из раздумий и Тэхен слащаво улыбнулся ему, отлично справившись с ролью марионетки, которой суждено терпеть причуды хозяина, — а вот твой друг, — он медленно поставил руку на затылок Тэхена и повернул его голову в направление барной стойки.

Черные глаза выбили из легких воздух, а омега тяжело сглотнул, чувствуя, что кислород окончательно кончался. Глаза прожигали, являли собой сгусток концентрированной ненависти, а Чонгук, кажется, был готов сейчас его убить, замарать весь клуб его кровью, которая так выгодно будет сливаться с красным бархатом диванов.

— Глупый мальчишка устроился ко мне охранником, наверняка решил поиграть в героя, — Намджун фыркнул от смеха, но тут же больно потянул Тэ за волосы и серьезно прошипел:

— Если ты будешь сопротивляться, то я пристрелю всю его семью: и отца-юриста, и братца, который сейчас и так на больничной койке, — он не успел договорить, как накрыл губы Тэхена, чувствуя вкус железа во рту — мальчишка все же укусил нижнюю губу Джуна, оставляя там небольшую ранку, из которой не сочилась кровь. Альфа обвил руки плющом вокруг тонкой талии, прижал к груди непослушную истеричку и наслаждался мягкими губами, холодным языком. Но к своему удивлению ноздри были забиты запахом бриза, того самого морского бриза, а перед закрытыми глазами вырисовывалось лицо Сокджина. Он прикрыл глаза и водил языком по губам, щекотал небо, но убрал язык его до того, как зубы омежки клацнули, борясь с желанием разложить прямо тут, показать девятнадцатилетнему Чонгуку, кто здесь хозяин, чей это теперь омега.

Юнги наблюдал за представлением, сочувствовал брату Хосока и решил, что Намджуну просто скучно — хочется острых ощущений и покалеченных жизней. Юнги всей своей прогнившей душонкой понимал, что он не лучше друга, но сейчас не дать Чону сделать глупости — первостепенная задача. Он воспользовался тем, что Намджун не обращал на него внимание и проскользнул прямиком к Чонгуку, увел его за собой в туалет, вталкивая Гука в небольшое помещение, прося его контролировать себя.

— Это твой дружок? — младший рычал со злости, он был готов ударить Юнги, и не важно, что не он виновен.

— Не суйся, — Мин подошел к раковине и намочил руки прохладной водой, прикоснулся к разгоряченному лицу, — Намджун не отдаст игрушку просто так, особенно если она ему приглянулась.

— Тэхен не игрушка, — Чонгук со всех сил старался не приложить Юнги о кафельную плитку, но только сильнее сжимал кулаки, молясь, чтобы терпения хватило еще буквально на чуть-чуть.

— Он наверняка уже нарыл все о тебе, — Юнги неловко пожал плечами, — манипулирует твоим Тэхеном, заставляет его не сопротивляться. Ему нравится твой пыл и могу поспорить, что он не успокоится, пока не увидит конец драмы.