От обрисованных вампиром перспектив стало нехорошо. Хотелось попросить у него флягу, но её содержимое допил Мир. А ведь Даше было нужнее!

Девушка сползла вниз по креслу, и её ноги оказались на полу.

– Видишь, она в ужасе, – патетично провозгласил вампир. – Заклинаю тебя, Мир, пробуди свою совесть, дай ребенку приют, пока я не разберусь с этим делом.

– Пожалуйста, – пискнула Даша. – Я заплачу за комнату, если хотите.

– Я доплачу, – с каплей иронии поддержал её Вик, точно зная, что всё упирается отнюдь не в деньги. – Ну, так что?

Мир закатил глаза и несильно ударил себя раскрытой ладонью по лбу. Он поднялся с дивана и прошелся по комнате из одного конца в другой, затем замер возле окна, уставившись в темноту ночи.

– Кем вы меня считаете, что думаете, будто я возьму с ребенка деньги? – мрачно поинтересовался он.

– Я знал, что ты не такой, – кивнул Вик. – И что ты поможешь малышке совершенно бескорыстно.

Мир медленно повернулся к ним, и Даше подумалось, что остаться жить у него было не такой уж хорошей идеей. Возможно, лучше было бы переночевать на вокзале? Или вон к вампиру напроситься. Ну, нацедил бы он у нее крови, не обеднела бы. Тем более что закон их общины, похоже, защищал детей, и никакого вреда Вик бы ей не причинил. Так почему кровь не могла бы стать валютой? Особенно делая скидку на то, что настоящих денег у нее осталось не так много, как хотелось бы.

– Останешься здесь, пока он не разберется с делом, – обратился Мир к девушке. – Но если учудишь какую-нибудь подростковую дурь, я сам за ухо отведу тебя к мамочке с папочкой. Поняла меня?

Даша медленно кивнула. Плохая была идея, очень плохая.

Зато Вик воспрянул духом и выглядел весьма довольным. Еще бы, ведь он, по сути, сделал доброе дело и при этом все заботы переложил на чужие плечи. Сам вампир по этому поводу считал, что старому другу не помешает компания. В последнее время Мир всё реже выступал в роли Наблюдателя, зато все чаще посещал бары. Пожалуй, если бы не бизнес, он бы оттуда и не вылезал. Наблюдать, как друг спивается, Вик не хотел.

– Я буду вести себя прилично, – пообещала девушка.

Вампир от такого признания нервно и совершенно не по-вампирьи хрюкнул и тут же закашлялся в кулак, скрывая смех. У Мира потемнели глаза.

– В твоих интересах, – кивнул он. – Завтра заеду на вокзал за твоими вещами. Скажешь номер ячейки.

Обстановка стала не такой напряженной. Вик встал с дивана и поманил девушку за собой, Даша подчинилась. Оставив Мира переваривать случившееся, они ушли на кухню заваривать чай.

Вампир на удивление ловко ориентировался на чужой кухне. Он сделал свежую заварку и выудил из одного из шкафчиков початую бутылку коньяка. Откупорил, принюхался и скривился так, что стали видны клыки.

– Ну и пойло, – покачал головой Вик. – Ты такое будешь?

Он протянул девушке бутылку, и та втянула носом аромат из горлышка. Тут же закашлялась, но кивнула. Весь коньяк казался ей подкрашенным спиртом, но выпить хотелось. Кажется, это было именно то состояние, когда алкоголь немного успокоил, но покоя хочется еще, и уже не можешь остановиться, принимая рюмку за рюмкой, пока не потеряешь связь с реальностью.

Девушка села за стол, а Вик налил ей чаю и долил коньяка.

– Ты была с ней хорошо знакома?

Она не сразу поняла, о ком он говорит, а когда поняла, то понуро опустила плечи.

– С Ксеньей? Нет. Я нашла её случайно, – призналась девушка. – В загородном доме. Приехала туда на такси, нужно было забрать мольберт. Открыла дверь своим ключом, а когда поднималась по лестнице, то что-то услышала. Я думала, трубу прорвало, спустилась в подвал, а она там стенает, звук через стены звучал так, будто трубы гудят.

Она отхлебнула чая и скривилась. Вампир услужливо подсунул ей нарезанное яблоко.

– Я дико испугалась, сразу начала придумывать, как она здесь оказалась, – продолжила Даша. – Может, сама залезла и захлопнулась дверь, может, её кто-то изнасиловал и запер у нас на даче, пока никого не было. Такая глупость, честное слово. У нас ведь камеры по всему двору, ключи, замки, система безопасности. Чем запирать там жертву изнасилования, проще сразу пойти с повинной, копы хоть не отмудохают, как частная служба охраны.

Вик тоже сел за стол и налил себе коньяка в стакан. Вампир пил, не пьянея, но Дашу это не слишком удивило. Ей в принципе было плевать, косеет вампир или нет, главное, что с каждым глотком мешанного чая ей самой становилось немного легче.

– Я ей «Здрасте», а она еще сильнее рыдает, – сбиваясь, всхлипнула девочка. – Еле разговорила. А она там наручниками к трубе прикована. И ключей у меня нет. Я ей «Бежим!», а она опять в слезы и наручники дергает, шумит.

Вик подсел ближе, и Даша оперлась ему на плечо, положила на него голову. Вокруг все кружилось, а собственное дыхание казалось настолько горячим, что обжигало горло.

– Я тогда так испугалась, что кто-нибудь зайдет и увидит меня с ней. Не за нее, за себя. Такая эгоистка!

Девушка всхлипнула и повернула голову, вытирая об рукав Вика навернувшиеся слезы.

– Думала, что если зайдет тот, кто её приковал, то сидеть нам обеим в том подвале… А я не хотела так умирать или жить! Даже не знаю, как хуже. Пусть лучше бы быстро убили, чем так, в подвале… Так долго.

Вампир приобнял её за плечи, слегка сжал одно плечо.

– Или даже полиция, – продолжила Даша. – Представляешь, что бы подумали полицейские, если бы нашли там с ней меня? Кто бы мне поверил, что я не знаю, как она там оказалась? Это же я там живу, там везде мои отпечатки.

Вик промолчал, но продолжил её обнимать.

– Представляешь, я просто ушла. Сказала ей, что обязательно помогу, и сбежала. Ни полицию не вызвала, ничего! Только имя её знала, даже родственникам не смогла бы сообщить, где она, чтобы они помогли.

Она сама не заметила, как перешла с вампиром на «ты». Впрочем, Вик явно не был против.

– Да я и не собиралась! Сбежала, как трусливая тварь. И дома сидела тише воды ниже травы. Сначала думала: прибегу, тут же маме с папой расскажу, они разберутся. А пока в такси ехала… Даже клятый мольберт не забрала… В общем, в такси подумала, что они могут знать. И так сразу страшно стало, еще страшнее, чем было.

В процессе рассказа девушка не заметила, как оказалась у Вика на коленях. Вампир покачивал её на руках, как маленького ребенка, прижавшись губами к её виску, а Даша продолжала давиться слезами, вспоминая собственные ошибки и признаваясь в них совершенно, казалось бы, постороннему человеку. Не-человеку. Вампиру.

– Я дома вела себя тихо, как мышка. Слово сказать боялась. Уходила в школу, потом отпрашивалась после занятий у родителей. Сидела у подружки, иногда на ночевку оставалась. Если бы не чистые вещи, вообще бы не возвращалась, но боялась, что они что-то заподозрят. Они меня хорошо знают. Мама сразу чувствует, если что-то не так. Так все мамы, наверное, чувствуют.

Она зарыдала громче, подвывая, и вампир прижал её к себе чуть крепче, зашептал на ухо что-то успокаивающее. Даша не разобрала, что он говорит, но от этого шепота почему-то стало легче. Она не сразу поняла, что подчиняется тихим приказам мужчины: не бойся, не плач, успокойся.

– Потом подумала, что нельзя Ксенью там оставлять. Не по-человечески это… Печать на всю жизнь. Не смогу жить с таким… Не смогла бы. Я вернулась, а её там нет. Вообще. Ни следа. Я думала, привиделось, кошмар. А потом… на трубе вмятина. Где цепь от наручников была. Она дергала сильно, наверное.

Девушка замолчала, и вампир сам поднес к её губам чашку, вынуждая сделать глоток. Она подчинилась, и на секунду в животе стало безумно горячо, а затем истерика отступила. Волшебное лекарство.

– Я нашла у папы на ноуте фото. Он даже папку не заблочил. У нас никто по чужим гаджетам не лазит, это правило. У каждого есть личное пространство, так мама учила. Они никогда не рылись в моих вещах, а я – в их. Но тогда полезла. И там её фото. Я помнила эту комнату, её делали специально для папиных фотосессий. Там четыре угла, все в разных стилях, чтобы можно было развернуться… Разные фото, как в разных местах. А потом он снял студию в городе, комната осталась… Она больше не нужна. Я так думала…