- Вы любите белый виноград, Махмуд-паша? – легкомысленным тоном поинтересовался Заганос-паша. – Я просто обожаю. Знаете ли, так часто бывает в жизни: люди едят кебаб или пироги, пьют чай, разговаривают о самых обычных, будничных вещах, и как-то незаметно в это время решаются судьбы.

Махмуд попробовал пару ягод.

- Прекрасный виноград… но к чему нам с вами ходить вокруг да около? Я думал о том, что вы говорили тогда, на совете… я в самом деле был неправ, слишком спешил высказывать свое мнение… и вдруг еще и это случилось… мы с вами совсем не знаем друг друга, и тут оказывается, что мы истинные… а война может начаться в любой момент… но я представить себе не могу, как можно отказаться от ни-шан! Мне всегда говорили, что эта связь во благо…

- Вы многого не знаете о шутках судьбы. Некоторых из них лучше и не узнавать на собственном опыте, - Заганос-паша холодно перебил его сбивчивую речь. – Услышанное от одного-двух людей – не самый надежный источник знаний. На этом всей картины не построишь. Но это всё абстрактные размышления. А факты состоят в том, что возможностей у нас лишь две: принять связь и вместе с ней ее преимущества и ответственность друг за друга, или не принять и вернуться к прежней жизни, не получив ничего нового.

- Ни-шан могут многого достигнуть вместе! – воскликнул Махмуд.

- Если захотят. Я не раз успел убедиться, что если человек не способен заботиться о себе и тех, кто ему важен, сам, никакая магия его не спасет. Представьте себе, что связь между ни-шан – это оружие. Изготовленное настоящим мастером своего дела, прочное, дающее множество возможностей. Дать его умелому и хладнокровному бойцу, или трусу, неспособному подняться с постели – будет ведь разница?

- Вы правы. Но разве я не достоин того, чтобы вы признали меня? Я клялся верно служить родине, и сдержу свое слово. Вам не придется стыдиться меня, - с жаром убеждал юноша.- Мне всегда хотелось, чтобы у меня была семья… да, мы пока чужие друг другу, но если вы позволите мне… я буду заботиться о вас каждый день, каждый час…

- Махмуд-паша, вы ведь знаете, что после первой брачной ночи брак между ни-шан расторгнуть нельзя? Если мы ступим на этот путь, возврата уже не будет.

Все тот же ледяной голос. Тонкие, изящные пальцы медленно обрывают гроздь винограда.

- Вы так хотите, чтобы я отказался от обета верности?

- Я просто предупреждаю. Да будет вам известно, министр Луис недавно обвенчался с суженой. Чего бы я ни хотел лично для себя, я обязан делать тот выбор, который увеличит мои шансы принести пользу стратократии.

Махмуд нахмурился.

- Я понимаю, я нужен вам только из-за политики! Но всё равно, как бы там ни было, вы мой избранный и я не могу отказаться от этого союза.

*

В этом наивном упрямстве – «я не могу от вас отказаться, потому что вы мой избранный» – Заганос не видел никакой логики. Он-то продумал всё от и до, он решил принять связь потому, что не мог позволить себе отказаться от преимуществ, получаемых вместе с ней. Хотя мнения о безрассудстве любви не изменил. Окажись его ни-шан кто-то, не столь подходящий как союзник и политическая партия, он бы смирился с перспективой видеть черно-белый мир всю жизнь.

Эта встреча была подобна ходу в шахматной игре или воплощению стратегии боя: встретить Махмуда-пашу на своей территории, продемонстрировать гостеприимство и достаток, изложить рациональные аргументы… а этот щенок упорно пытался смешать все карты, сбивал с толку.

Восторженный взгляд, пылающие от смущения щеки, речь быстрая, будто за ним всё балтрейнское войско гонится. И обещания, в которые верится с трудом.

«Я понимаю, вы со мной только из-за политики…». Да что ты можешь понимать, ты не успел еще увидеть, что случается, когда ради блага страны люди жертвуют собой. В боях на границе честности больше, там всё просто – или ты возвращаешься со щитом, или на щите. Столичные интриги и международная дипломатия ломают судьбы. Не один политик отказался от ни-шан ради выгодного брака, и не один монарх заставил своих детей отвергнуть любовь и заключить сделку, полезную для родины.

«Вы мой избранный, вы моя надежда обрести семью…». Глупости! Нет большего безрассудства, чем строить планы, всецело полагаясь на другого.

Отставив чашку с чаем, Махмуд-паша зачем-то пододвинул принесенные с собой свертки поближе к себе, и, взяв один в руки, теребил кончики ленты. Заганос не мешал ему, выдерживал паузу, только смотрел с интересом. Забавная картина.

Наконец мальчишка не выдержал и сказал, отводя взгляд:

- Я принес вам подарки в честь помолвки…

- Вы были так уверены, что она состоится? – Заганос усмехнулся, но, покинув свое место, сел рядом с будущим супругом. – Самоуверенности вам не занимать.

Ткань зашелестела, Махмуд-паша сосредоточенно развязывал ленты, открывая один сверток за другим.

Приятный сюрприз.

- Мизракские перья? Знаете, теперь я почти готов поверить, что вы небезнадежны. По крайней мере, вы знаете цену новым изобретениям. Хм… неужели это еще не всё? Похоже, сегодня вы решили скупить половину рынка!

- Вы бы лучше сначала примерили плащ, прежде чем надо мной смеяться! – выпалил Махмуд-паша. – Неужели вам настолько не по душе то, что мы…

- Смеяться над вами? И в мыслях не было. По крайней мере, пока что, - с намеком ответил Заганос, но всё же накинул на плечи ткань, переливающуюся насыщенными оттенками фиолетового и золотого.

Мягкое прикосновение было настолько приятно, что всё желание язвить исчезло. Плащ покрывал тело, будто вторая кожа, это ощущение согревало и успокаивало. Такая вещь будет просто незаменима в прохладные ночи.

Хорошо…

Поудобнее закутавшись в плащ, Заганос улыбнулся – по-настоящему, а не той ухмылкой, которую привык изображать на публике. Давно же он не позволял себе радоваться тому, что составляет счастье простых людей, не обремененных государственными заботами. Когда в последний раз он мог не спеша прочувствовать удовольствие от удобной одежды, вкусного напитка, от какой-нибудь совершенно незначительной мелочи? В этом году размышления и планы настигали его, что бы он ни делал.

- Вот, я так и думал, эта вещь как раз для вас. Сразу видно, что вам нравится.

Ну что за наивный восторг на лице! Да это же просто-напросто неинтересно, общаться с человеком, у которого все чувства и мысли на лбу написаны. Сам Заганос в семнадцать лет таким не был. Пожалуй, и в четырнадцать он смотрел на мир более холодно и рассудительно. Он слишком рано научился скрываться, таиться, играть.

- Надеюсь, вы понимаете, что связь и брак со мной не дает вам никаких поблажек в Совете. Если я буду с вами не согласен или увижу слабые места в ваших планах и отчетах, молчать я не стану. Разве что, как супруг, я готов начать обучать вас тому, что умею сам. Отчасти это и возможность для нас лучше узнать друг друга… - быстрее, быстрее вернуться к привычной манере, не дать противнику даже заподозрить слабое место. – Мы принесем клятву в храме завтра вечером, если вы точно согласны. А светская свадьба состоится, допустим, через полтора месяца. Мы пригласим на праздник всех возможных союзников.

- Вы говорите так, будто планируете стратегию боя!

Озорной огонек в голубых глазах погас. Детский восторг от радости другого сменился какой-то подавленностью. Груз ответственности никогда не бывает легким.

Но что же, мальчик, я не обещал тебе легких путей. И судьба не обещает. Это только в сказках связь истинных всегда осуществляется и всегда приносит только радость. В жизни вариантов гораздо больше. Сколько людей обречены годами, а то и до конца своих дней видеть только черно-белый мир, потому что их ни-шан еще не родился или уже умер. А если избранных разделяют расстояния, города и страны?

- По-другому я не могу, Махмуд-паша. Принимайте это, как есть.

Комментарий к Глава 3

*лахмаджун – турецкий вариант пиццы, готовится из тонко раскатанного теста, запечённого на печи со смесью из фарша, помидор и лука.