Звонок прервался. А спустя пару минут из-за двери послышался приглушенный голос Чимина:

— Юнги, это ты? — Голос парня был совсем тонким.

— Да.

Щелкнула задвижка. Чимин медленно приоткрыл дверь и высунул голову на лестничную площадку. Он был одновременно удивлен и смущен.

— Проходи… — Друг пустил меня в прихожую и тихо захлопнул за мной дверь. Чимин был в пижаме, заспанный, с взлохмаченными волосами. Он продрал глаза и смотрел на меня.

Я помялся и начал импровизировать.

— Родители обрадовались тому, что ты пришел раньше?

— Конечно. Они очень боялись меня отпускать, но я заверил их, что ты очень хороший и ответственный и что в нашей компании будут взрослые ребята. Разувайся и проходи на кухню, я сварю кофе…

— Нет-нет, — поспешно отказался я. — Я ненадолго.

— А как вы поговорили с Хеной? Ты что-нибудь вспомнил?

Этот вопрос застал меня врасплох. Но я не растерялся.

— Не особо, — покачал я головой. — Я мало что вспомнил.

Я поспешил перевести тему.

— Эм… Сегодня я принес портрет домой, все смотрел на него и думал: существует ли нечто такое, что могло бы быть равноценным такому подарку? Почему-то мне очень хочется отблагодарить тебя.

— Не стоит, правда… — Чимин порозовел и начал переминаться с ноги на ногу.

— Я хочу, чтобы ты взял это, — я протянул Паку флэшку.

Чимин взял флэшку в руки и крепко сжал ее. Почему-то я видел испуг в его глазах.

— Там моя песня.

— Что?..

— Незаконченная. Я хочу, чтобы ты пошел к моему начальнику в «MicDropStudio» и записал свою партию этой песни.

— Я должен сочинить сам партию для песни? Но как я это сделаю?

Я положил руки на плечи Чимина, глядя ему глаза.

— Ты справишься. Я верю в тебя. Это будет наша самая красивая совместная песня.

Чимин очень сильно волновался.

— Ты будешь со мной? Давай запишем вместе, я очень боюсь…

— Чимин… — Я вздохнул. Мало времени. — Чимин, скажи мне, ты бы хотел, чтобы я сделал для тебя что-то еще? Есть что-то, чего ты давно хотел?

Держа руки на плечах парня, я чувствовал, как сильно колотится его сердце. Я вспомнил то, что произошло между нами в моем доме, и стал совсем мягким.

— Есть, — Чимин ответил тихим-тихим шепотом.

— Что же это? — Спросил я так же тихо. Пак отвернул голову.

— Ты будешь ненавидеть меня, но я давно хотел сделать это.

— Что?

Внезапно Чимин обвил мою шею руками и, поднявшись на носочки, потянулся к моим губам. Я не стал уворачиваться. В последний момент блондин чего-то испугался и промахнулся. Его поцелуй обжег мою кожу возле самых губ. Чимин замотал головой и отошел от меня на пару шагов. В полной тишине слышался громкий стук его сердца.

— Я не могу. Ты не любишь этого, прости меня, пожалуйста.

Да, я не одобрял этого раньше, но тогда я понимал, что если я недодам Чимину того, что он хочет, в сию минуту, то он уже не получит этого никогда.

Парень продолжал извиняться передо мной.

— Прости, прости, не подумай ничего такого…

— Чимин.

Пак застыл. Он был весь, словно натянутая струна. Я наклонился к нему и, набрав в грудь воздуха, прижался губами к его губам. Это не было противным. Я чмокнул его, словно любимого сына, вложив в этот жест благословение, благодарность и любовь. Когда я выпрямился, мне все казалось, что я сделал недостаточно для этого человека. Но мне пора было уходить.

— Чимин, можешь принести водички?

Возможно, Пак хотел спросить у меня, не разрушит ли этот поцелуй нашу дружбу; возможно, он хотел знать, понравилось ли мне. Но, тем не менее он молча пошел на кухню за водой.

Я очень быстро запустил руку в карман и постарался открыть баночку как можно бесшумнее. Я извлек из упаковки несколько таблеток. Такой дозы должно было хватить. Я был до ужаса голоден. Под ложечкой сосало. Таблетки быстро растворятся в моем желудке.

Я успел спрятать лекарство под язык за секунду до того, как в коридор вернулся Чимин, державший в руке стакан, наполненный водой. Пак протянул мне стакан, я взял его и осторожно запил яд, который должен был убить меня через короткое время.

— Спасибо, — я старался не дышать в сторону Чимина, чтобы он не учуял запах лекарств. — Мне пора идти. Я хочу немного поспать.

Чимин схватил меня за рукав.

— Юнги…

В воздухе повисло короткое молчание. Я буквально слышал, как капают последние секунды моей жизни.

— Я люблю тебя.

— И я тебя, — это все, что я мог сейчас сказать. — Я пошел.

— Да…

Прощание получилось быстрым и смазанным. Я шел и все думал о том, как же мне хочется уберечь близких мне людей от безграничного горя, что настигнет их совсем скоро. Бабушке и дедушке не избежать этой вести. А Чимин?

Я воспользовался взятым с собой по привычке телефоном. Я написал Чонгуку:

«Скажи Чимину, что я уехал в другой город строить карьеру.»

К моей досаде Чонгук не спал. Как только я заблокировал телефон, на него пришло уведомление.

«Ты уезжаешь в Тэгу?»

«Нет.»

«В смысле? Мне нужно передать тебе ключи от дома.»

«Передай их родным. Это срочно»

«А как же учеба? Ты бросаешь меня? Юнги, мы так не договаривались.»

«Я не могу остаться.»

Я размашистым шагом приближался к мосту. Солнце окропило город красно-розовыми каплями света, солнечные зайчики разбегались по стенам и крышам. Я замерзал. Я ступил на мост и пошел вперед еще быстрее по его краю. Внизу плескалась вода, волны набегали на гладкие валуны и рассыпались брызгами. Здесь ветер был сильнее. Я размахнулся как следует и выкинул телефон в реку. Он летел долго, красивой дугой. Когда-нибудь его достанут со дна и выставят в музее. Точно. Вслед за телефоном я выкинул и таблетки. Хосок говорил, что они нам не нужны. Они мне больше не нужны.

Меня качало. Я будто шел по палубе корабля в сильный шторм. Потом я почувствовал дикую слабость, такую, что больше не мог ни радоваться, ни грустить. Органы скрутило. Меня начало тошнить. Одновременно с этим начало закладывать уши. Сердце сильно забилось. Но все это произошло в считанные секунды. Я даже не успел застонать от боли. Это все обморок. Затем мне стало очень хорошо. Руки и ноги поочередно отнимались, будто бы я отрывался от земли на крыльях. Мои ноги подкосились, и я упал на асфальт, который показался мне мягким, как пуховая перина. Морфей обвил меня заботливыми материнскими руками и убаюкивал.

Это смерть?..

Затем я очнулся. Почему я очнулся? Таблетки не подействовали? Страх того, что моя ужасная жизнь не хочет отпускать меня, обуял мою душу. Я сел. Я сидел на мосту, и рассветное солнце ласкало меня холодными лучами. Я смотрел прямо на солнце. Я был потерян, мне было страшно.

И тут что-то загородило меня от солнца. Это ангел смерти спустился за мной? Нет… Передо мной присел мальчик лет 16-ти. Он улыбался, и его улыбка согревала меня лучше солнца.

— Хосок…

Мой друг взял меня за руку и помог мне подняться.

— Юнги! — Хосок крепко обнял меня. — Я очень сильно скучал.

— Я отмучался? — Спросил я у Хосока. — Я ведь умер?

Хосок немного отстранился от меня, продолжая приобнимать меня за плечи.

— Ты, считай, заново родился. Ты только начинаешь жить. Вместе со мной! — Хосок засмеялся. Его смех растопил мое сердце. Мне хотелось плакать от счастья.

— Боже, как же сильно я скучал по тебе, — я сам накинулся на друга. Я трепал его волосы, осматривал его с ног до головы, обнимал и целовал его щеки.

— Ну что ты, что ты? — Хосок не мог перестать смеяться. — Скорее пойдем, — он взял меня за руку и потянул к краю моста. — Пойдем!

Хосок рванул меня с моста. Я испугался, что мы упадем в реку, но мы спустились на воду плавно, как опадающие лепестки сакуры. Мы заскользили по волнам, едва касаясь ее ногами.

— Что же это… — Шептал я.

— Юнги, ты хочешь познакомиться с моими родителями?

Мы снова взлетели. От этих прыжков мне не становилось дурно. Я был так счастлив. Такого счастья я не ощущал, пожалуй, никогда.