«Ведь теперь ты просто кто-то, кого я знал».

Я сильнее привалился к стене. Я не люблю дежавю. Мой взгляд встретился со взглядом той самой девушки, которая привела меня сюда, вовсе не желая этого. На ее глазах проступили слезы.

«Чего плачешь, дура?» — Подумал я и вздернул брови. Мою щеку обожгло холодом.

Я выпрямился и посмотрелся в огромное окно-зеркало. Я с огромнейшим раздражением утер слезу со своего лица, сильно растерев щеку рукавом куртки.

— Черта… с два…

Гребаные слезы застилали мои глаза. Освещенное помещение ресторана куда-то поплыло. Мне показалось, что на небольшой сцене, прямо перед музыкантами кто-то танцует. Его рыжие волосы сливались с огнями зала.

— Я…

*

…- еще не дорос до флэшбеков.

— Да уж. Не дорос.

— Хосок, напомни мне, почему мы это смотрим? — Простонал я, подминая под себя большую подушку. Я смерил «Гриффинов» недовольным взглядом. Я любил этот сериал, потому что вообще мне не очень нравятся люди и я люблю высмеивать их. Но в тот раз у меня было премерзкое настроение, я очень точно это помню. Но не помню, с какого перепугу оно испортилось. И не помню того, кто стоял рядом со мной.

Это был невысокий, рыжеволосый подросток, улыбка которого способна, наверное, оживлять мертвых. Зубы у него были большеваты и сильно обнажались, а щеки с подбородком образовывали мультяшное сердечко, когда их владелец улыбался.

— Потому что ты не захотел играть со мной в приставку, — развеселый некто повалился на меня, вытесняя воздух из моих легких. Я терпеливо проворчал:

— Вообще-то, я хочу.

— Ты сам сказал мне: «Подожди», — и уже десять минут валяешься и жуешь свои козявки. А мог бы взять в руки прекрасную, новую коробочку с диском, полюбоваться, а потом снять видео с распаковкой и тестом, так мы станем знаменитыми, и ты будешь петь свои песни не только во дворе.

— Я не жу… Что ты несешь, чокнутый? Давай сюда свою коробку. Ты так достал балаболить! Больше дела.

Паренек присел рядом и хмыкнул. Его улыбка растянулась до ушей, а глаза сильно прищурились.

— Кто бы говорил, сам, небось, не уголь разгружал.

— Я на физ-ре шестиминутку бегал, это пострашнее будет.

— Не смеши, ты со мной куда только не лазал, — рыжее диво хлопнуло по пульту и поднялось со своего места, направляясь к музыкальному центру, чтобы включить какую-нибудь песню для фона.

— Каждый раз, когда мы куда-то лазаем, я думаю, что ты хочешь убить меня. Но я доверяюсь твоей уверенности, и вроде проносит.

— Юнги не доверяет людям. Это не мой Юнги, — подросток ткнул пальцем в кнопку на центре и повернулся ко мне с загадочным видом. А затем он звонко рассмеялся. Паренек начал пританцовывать и подвывать:

— Somebody that I used to know…

— Ну и понесло же тебя, — я был привычен к неожиданным выкидонам этого субъекта. Но мое сердце странно грелось и леденело одновременно при одном взгляде на паренька. — С каких пор ты поешь и танцуешь, не прерываясь и не делая грустную мину?

— Не знаю, — тот явно наслаждался звучащей песней и тем, что творил под нее. — Ведь я никогда не делал этого раньше. Просто это моя любимая песня. И просто я общаюсь с музыкантом.

— Громко сказано, — проворчал я, но был польщен.

— Я часто делаю то, чего никогда не умел делать. Выступаю в школьных спектаклях, заменяя заболевших, беру роли прямо перед представлением. Могу начать показывать фокусы в переходе. Я люблю все, от чего вырабатывается адреналин.

— Танцевать передо мной — это ты называешь адреналином? Дикость какая-то.

Рыжий пожал плечами, продолжая улыбаться.

— Мне же не безразлично твое мнение. Это волнительно.

— Дурак, — сердце склонилось в горячую сторону. — Права была та медсестра из больницы. Нельзя с тобой водиться, ты можешь быть опасен. Однажды полезешь в то, о чем никогда не ведал, и тебя не станет.

Мое сердце разом заледенело. Мне показалось, что в глазах, как я его назвал, Хосока зажегся безумный огонек. Но он исчез.

— Главное, чтобы ничего не случилось с тобой, так, Юнги?

Волна агрессии поднималась во мне.

— Я тебя ненавижу, Чон Хосок.

Рыжеволосый захохотал и принялся пятиться, задорно подпрыгивая. Я же вскочил с постели и погнался за ним, сжимая кулаки. Смех удалялся от меня, комната становилась темнее, она удлинялась. В обступающей меня темноте я различал только рыжий отблеск.

— Теперь ты просто кто-то, кого я знал… — Шептал я вслух зацикленную в голове мысль.

Я мчался все быстрее. Пелена понемногу уходила с моих глаз, теперь я видел мириады других бликов, но рыжий все же был ярче остальных. Он начал заворачивать. Тут же я почувствовал, что оступился, и в тот же миг ощутил резкий, страшной силы удар, отбросивший меня в сторону от моей цели. Я не успел атаковать нечто в ответ.

Мне было больно, но туман наоборот отступал от меня. Теперь я видел дорогу и остановившийся передо мной автомобиль. Нормальные городские шумы вернулись и достигли моего сознания.

Я открыл рот, чтобы позвать водителя авто на помощь, но все звуки застряли в моем горле. И не от жуткой слабости.

Дверь автомобиля распахнулась. Но не передняя, а задняя. Я увидел, как из салона вывалилось тело. Человек был жив и еще мог с трудом передвигаться. Он прополз некоторое расстояние до меня и поднял голову.

Это был я.

Но намного младше. Мое бледное лицо с прилипшими к нему черными волосами было еще бледнее. Мальчик с трудом поднял руку, указывая на меня дрожащим пальцем.

— УБИЙЦА.

Я был в панике, но не мог пошевелиться. Всегда, когда я чего-то не понимал, я злился. И сейчас злость придала мне каплю сил, чтобы произнести:

— Я…не…убийца, драный ты…

— Вы слышите меня? — Прорвался ко мне взволнованный женский голос.

Бредовое видение рассеялось. В реальности передо мной были все та же машина, дорога и девушка из кафе, которая вызвала у меня это тяжелое дежавю. Да, я слышал ее. Я слышал звуки сирены. Но я по-прежнему ничего не понимал.

Я из последних сил приподнял голову…

— Простите?..

…прежде чем потерять сознание, которое было теперь для меня бесполезным. Ведь его так легко обмануть.

========== 2. Awake ==========

POV Yoongi.

Я очень медленно приходил в себя. Я помню, что меня мучил цикличный бред. Все тело болело и мне хотелось выйти из него, но уж точно не проснуться. Но я проснулся.

Помните вторую серию аниме «Евангелион»? На все 100 процентов уверен, что многие дальше второй серии и не продвигались. Так вот, она называлась «Незнакомый потолок». Что я, собственно, и увидел, открыв глаза.

Хотя я не сказал бы, что такой уж и незнакомый. Обыкновенный больничный потолок. Я думаю, я бывал в больнице раньше. Или не бывал? Какая разница. Не помню и вспоминать не хочу.

Кровать неудобная, с подушки скатываешься. Еще и собственное тело по швам трещит, как же мерзко. А так же над тобой кто-то сидит и пялится на тебя.

— Да что же это такое, что же все люди мрази-то такие, а? — Заворчал я, вытягивая подушку из-под своей головы и кладя ее себе на лицо, закрываясь таким образом от жестокой реальности.

— Свалите в туман, пожалуйста.

Последовавший за моей гневной тирадой тоненький смешок ввел меня в ступор. Я выглянул из-под подушки. Наверное, мое лицо можно было тогда сфотографировать и сохранить на случай важных переговоров.

— Ты че здесь делаешь?

— Достаточно невежливо говорить так с девушкой, нет? — Девушка — та самая, за которой я последовал до ресторана, — развела руками и забавно тряхнула головой. — Нет, не думаешь?

Я кивнул головой.

— Веселая эпилептичка, значит? Что ж, а я Мин Юнги и я хочу покоя здесь и сейчас же. Можно мне его предоставить?

— Ни за что! — Членораздельно произнесла данная особа.

— Спасибо за понимание, — я отвернулся от девушки, тихо захрипев от боли.

В больничной палате повисла тишина. Наконец-то.

— Ну…вообще, мог бы быть и повежливее. Я тебя спасла как-никак, а ты…