Гарри резко сделал пару шагов назад, покрутился вокруг и заметил Кровавого Барона, висящего возле двери в уборную.

— Мерлин! Я не видел вас.

Призрак слегка склонил голову:

— Я знаю.

Не сдержавшись, Гарри рассмеялся, а затем спросил:

— Вы, значит, знаете? Знаете, кто подарил мне ее?

— Знаю.

— М-м?

— М-м…

Гарри закатил глаза:

— М-м, и кто же это?

— Тот, кому твой отец отдал ее незадолго до того, как был убит.

Гарри нахмурился. Кровавый Барон порой мог быть чертовски раздражающим, но обычно не был настолько непонимающим.

— Это тайна? Или вы не можете мне сказать?

В глазах призрака мелькнуло удовлетворение.

— Молодец, Гарри Поттер. Вторая причина.

Гарри коротко кивнул и стал перебирать в уме всех, кто мог отправить ему эту мантию. Список получился коротким.

— Если я назову имя, вы сможете сказать, правильно ли я угадал?

Очередной проблеск гордости в глазах, и Гарри невольно выпрямился под взглядом призрака.

— Да.

— Это Дамблдор, так ведь?

Барон тут же кивнул.

— А почему директор не хочет, чтобы я знал, что это он прислал?

Гарри скомкал мантию и сложил ее в чемодан, чтобы не поддаваться искушению покинуть общежитие, даже зная, что Снейп разозлится на него за это. Он затолкал скользкую ткань под запасные носки так, чтобы никто не увидел ее, если вдруг заглянет в чемодан, и через плечо посмотрел на призрака. Барон отлетел от двери и изучал его уже полупустую коробку с шоколадными лягушками.

— Или он не хочет, чтобы я знал, что мой отец оставлял мантию ему?

— Последнее, — вновь ответил призрак.

— Странно, — пробормотал Гарри, не понимая, зачем Дамблдору хранить это в секрете. На мгновение ему подумалось, что Дамблдор и вовсе не хотел отдавать ее, хотел оставить ее себе, но отдать пришлось из-за кого-то… или чего-то. Из-за обещания, например. Гарри потряс головой, прогоняя подобные мысли прочь. Неважно, на какую жизнь директор обрек Гарри в доме Дурслей, он вряд ли мог поступить с Гарри как последний вор, укравший у мертвеца. По-прежнему хмурясь, Гарри вернулся на кровать и положил на колени книгу Китинга.

— Как по-вашему, что означают слова «используй ее с умом»? Он написал в записке к мантии использовать ее с умом.

— Я не могу ответить тебе на этот вопрос, — каким-то неестественным тоном ответил Кровавый Барон. — Он хочет, чтобы это ты тоже понял сам.

— Ага, и дал декану повод подвесить меня в подземельях за пальцы? — Гарри передернуло, и он откинулся на подушки. — Обойдусь.

Барон подлетел к его кровати и взглянул на книгу в руках:

— Подарок Северуса Снейпа?

Не в силах сдержаться Гарри улыбнулся и кивнул:

— Ага. На Рождество. Завтра у нас первый урок по окклюменции. Мне надо прочесть первую главу сегодня. Он сказал, это будет полезно.

— Уверен, так оно и будет.

— А вы знаете что-нибудь об окклюменции?

Призрак призадумался, а затем очень медленно кивнул:

— Не на своем опыте.

— Но вы знаете людей, которые ее изучали? — с нажимом спросил Гарри.

— Кроме вашего профессора Снейпа? — Барон приподнял бровь.

— Ну да.

Гарри снова просмотрел содержание, а затем раскрыл книгу на «Введении» и начал читать. Прошло немало времени, прежде чем он вспомнил, что Кровавый Барон все еще в комнате, не говоря уже о том, что он задавал ему вопрос. Поэтому он вздрогнул удивленно, когда призрак произнес низким, тяжелым голосом:

— Знал, дитя. Альбус Дамблдор и Том Риддл изучали самую сильную магию, чтобы защитить свой разум от вторжения, но также, что немаловажно, они способны и на такую магию, которая позволит им проникнуть в чужой разум; обмануть твой разум, извлечь правду из твоих мыслей, порыться в твоей памяти в поисках информации.

Барон говорил, подбираясь все ближе к кровати Гарри. В конце концов он налетел прямо на нее, так что кровать делила его тело пополам. Тело призрака окутывал мерцающий туман, а на постельном белье перьями проступал иней от внезапно замерзшего воздуха. На одежде сверкали кристаллики льда. Загнанные серебристые глаза Барона находились сейчас в нескольких дюймах от Гарри, и в них были такие мука и ужас, что Гарри ощутил, как екнуло сердце.

— Т-том Риддл? — прошептал Гарри не в силах оторвать взгляд от устрашающих глаз Кровавого Барона и почти не дыша. Его горло обжигал холод, а кожа покрылась мурашками. Сильная дрожь заставила Гарри обхватить себя руками.

Рот Барона находился совсем близко, так что Гарри мог сосчитать в нем зубы. А еще Гарри готов был поклясться, что ощутил морозное дыхание призрака на своей щеке, когда тот пропел:

— Том Риддл — величайший волшебник во всей истории и одновременно с этим самый ужасный. Слизеринец с необычайными хитростью и жестокостью и с еще более выдающимися амбициями. Если бы он мог, он бы обманул саму смерть. И он способен уничтожить любого, кто встанет на его пути.

— Волдеморт, — предположил Гарри, уверенный, что угадал верно.

Кровавый Барон сверлил его взглядом.

— Ты обязан защищать свое сознание от него и от снов, которые он напускает в твой разум. Ты обязан.

Гарри захлопнул книгу по окклюменции, положил ее на грудь и выдохнул, освобождая легкие от болезненно морозного воздуха:

— Я буду защищать. Я клянусь.

Гарри зажмурился от яркой вспышки света, а когда мгновением позже открыл глаза, Кровавого Барона в комнате не было. Обычно призрак уходил, просачиваясь сквозь стены или время от времени медленно исчезая в воздухе. Но Гарри никогда не видел, чтобы тот уходил в одну секунду, как сейчас. Однако сильнее поражало впечатление, которое на призрака производил Волдеморт, точнее Том Риддл: Кровавый Барон явно тревожился из-за него, может даже, боялся его. Если вспомнить, что Волдеморт убил как минимум двух людей — а возможно, и больше, если верить рассказам Драко, — можно с уверенностью сказать, что он весьма опасен и, может даже, психопат. И все же непонятно, почему его боится призрак.

Дрожащими руками Гарри снова открыл книгу и усердно изучал ее еще несколько часов, прежде чем лечь спать.

========== Глава 42 ==========

Гарри захлопнул книгу по окклюменции, положил ее на грудь и выдохнул, освобождая легкие от болезненно морозного воздуха:

— Я буду защищать. Я клянусь.

Гарри зажмурился от яркой вспышки света, а когда мгновением позже открыл глаза, Кровавого Барона в комнате не было.

Оглушительное «БУМ» сотрясло комнаты Северуса, и последовавшая за грохотом вспышка света, едва не ослепившая его, не позволила тут же встать с кресла и узнать, в чем дело. Он с трудом моргнул, затем моргнул еще раз. Когда зрение пришло в норму, он увидел перед собой парящего Кровавого Барона. Из его груди текла кровь, а сам он выглядел взволнованным… но кто-то мог посчитать, что он напуган.

— Что происходит? — потребовал объяснений Снейп, поднимаясь на ноги и затягивая пояс на своей одежде, словно она была доспехами. Нельзя сказать, что он терял хладнокровие в непредвиденных ситуациях.

— Я только что покинул Гарри Поттера, — протянул призрак, словно одно это должно было сказать о многом. В некотором смысле так и было.

Северус многозначительно взглянул на другой конец стола, где от вторжения Кровавого Барона упали ваза с сухими цветами и винный бокал.

— Смею надеяться, ты оставил его комнату в целости и сохранности.

— Нужно будет убедиться в этом, — призрак закончил фразу, когда Снейп был уже на полпути к выходу, — но нет причин считать иначе.

— Кроме того, как ты ворвался ко мне.

— Именно.

Постепенно призрак становился все менее… изможденным. Он окинул взглядом край стола, затем посмотрел на Северуса с извиняющимся видом. Северус отмахнулся от него, с помощью палочки убрал беспорядок и вернулся в кресло.

— Расскажи, что произошло.

— Гарри Поттер принес Клятву Волшебника.

Поворачиваясь к огню, Северус замер.

— Что он сделал? — выдавил он из себя.