— Как он тебе угрожал? — спросил он гораздо мягче, чем даже когда они говорили о единорогах.

Гарри сглотнул, но заставил себя говорить. Это был единственный способ помочь Гермионе. Плевать на него и на его нежелание говорить кому-либо о том, что случилось. Он не в счет.

— Сказал, что навредит Гермионе. То есть Гермионе Грейнджер, если… если я не сделаю то, что он хочет.

— И что он хотел, мой мальчик?

Гарри взглянул на профессора Снейпа, безмолвно умоляя его сказать за него, но тот лишь покачал головой:

— Я бы хотел сказать вместо тебя, но ты должен сделать это сам, Гарри.

Впервые за сегодня Гарри посмотрел в глаза профессору, чтобы проверить, насколько тот искренен. Снейп не моргнул и не уклонился, даже несмотря на то, что Гарри был тем еще уродом, и никто не должен был смотреть на него так, будто он им не был. Однако профессор смотрел на него иначе: его глаза выражали… не жалость, но… нечто, чему не было названия, но, если кратко, Гарри от этого взгляда чувствовал себя в некоторой безопасности и ощущал тепло.

— Он… — Гарри снова сглотнул и выпрямился в кресле, не переставая смотреть на профессора.

Снейп кивнул, поощряя говорить дальше, и теперь вокруг его глаз появились крошечные морщины. Гарри собрался с остатками мужества и произнес:

— Он хотел заняться сексом. Он хотел сделать это со мной.

Снейп еще раз легонько кивнул, и это помогло Гарри ответить на следующий вопрос Дамблдора.

— Он угрожал изнасиловать тебя?

— Да.

— Он это сделал?

— Нет, сэр! — Гарри сжал кулаки и вновь задрожал, не в силах сдержать ужасные чувства и воспоминания. — Но он…

— Продолжай, Гарри, — сказал Снейп тихо.

Он положил руку на плечо Гарри, и хотя тот не должен был позволить этого — ведь никто не должен прикасаться к уроду, — он не отклонился, потому что только так мог ответить на вопрос.

— Но он сказал, что хотел, — прошептал Гарри, продолжая смотреть на Снейпа. — И он делал другие вещи. В туалете. Он пошел за мной туда и снял мою футболку, забрал палочку и толкнул стене, а потом терся об меня и…

Он внезапно почувствовал тошноту, как будто рвало всеми его внутренностями, и казалось, это никогда не кончится. Лишь рука Снейпа, сжимавшая его плечо, удерживала Гарри в кресле.

— Хорошо, мой мальчик. Этого достаточно. Спасибо.

Прежде чем кивнуть профессору в ответ, Гарри некоторое время справлялся с ужасным чувством в животе.

— Что ж, Северус, — произнес Дамблдор спустя несколько минут, — это определенно выглядит как основание для отчисления.

— Именно. — Снейп не отпускал плечо Гарри, но смотрел уже на директора.

— Пожалуйста, отправь ко мне мистера Эйвери как можно скорее. Я извещу его родителей.

— Что насчет авроров, Альбус? — спросил Снейп. — Когда ты позовешь их сюда?

— Я не вижу в этом необходимости, — ответил старик, а Снейп стиснул плечо Гарри чуть крепче. Гарри внезапно осознал, что потерял нечто очень важное, но пока не мог понять, что именно. — Все же я не хочу разрушить будущее мальчика.

— Он совершил преступление! — прорычал Снейп.

— И будет исключен за это.

— Я не думаю…

— Я не думаю, что сейчас подходящее время, чтобы обсуждать это, Северус. — Тон Дамблдора стал тверже и холоднее.

Гарри все еще смотрел на Снейпа, так что был почти готов встретить его взгляд, когда тот повернулся к нему. И все же, к своему разочарованию, не сдержал дрожи. Снейп поджимал губы, как делал всегда, когда обдумывал что-то или подбирал слова, чтобы сказать что-то язвительное. Гарри закусил губу и стал ждать.

— Прекрасно, — наконец произнес Снейп. — Но ты должен сделать что-нибудь для этого мальчика тоже. — Повернувшись обратно к директору, он подарил ему долгий, тяжелый взгляд. — У меня есть что предложить ему.

— Я очень надеюсь, что ты говоришь не вновь о летних каникулах, Северус. Мы уже говорили…

— Ты говорил и ты не слушал. Гарри Поттер исполнил свой долг перед этим миром. Меньшее, что ты можешь сделать для него, — это дать ему настоящий дом. Сейчас он особенно нуждается в куда большей заботе, чем те магглы могут когда-либо ему дать. Они относятся к нему с презрением и даже хуже этого! И, если ты все еще хочешь научить его окклюменции, к которой, как я все еще считаю, он не готов…

Краем глаза Гарри заметил резкий взмах руки, будто рядом прогоняли большую муху.

— Хорошо, хорошо! Ты доказал свою точку зрения, Северус. Посмотрим, что я смогу сделать. Но если мы не найдем достойную альтернативу Кровной защите, ему придется вернуться.

В глазах Снейпа промелькнул блеск, которого не было еще мгновение назад. Впрочем, мало кто мог бы сказать, что действительно заметил его.

— Спасибо, директор. Это все, что я прошу.

— Да, да, конечно. Если есть еще что-нибудь…

Снейп встал. Поскольку он до сих пор сжимал плечо Гарри, тот поднялся тоже.

— Доброго вечера. Я отправлю к вам мистера Эйвери сию же минуту.

Одной рукой он подтолкнул Гарри в коридор, а другой закрыл дверь. Снейп вел его всю дорогу до подземелий, а потом до своего кабинета. Там он усадил Гарри в кресло, дал ему плед и даже предложил горячее какао от домовых эльфов. Прежде чем уйти, он успокоил его, сказав, что закроет дверь, так что никто не зайдет внутрь и не сделает ему ничего плохого. Гарри пробормотал «спасибо», когда профессор готов был уходить, но не был уверен, что тот расслышал его слова.

Ожидая возвращения профессора, он свернулся калачиком в кресле и пил какао, чей вкус был поистине прекрасным, шоколадным. Оно к тому же согревало практически ледяные руки Гарри. В одной из них он все еще стискивал волшебную палочку, хоть и не так сильно, как прежде, не желая убирать ее за пазуху. Ему было намного спокойнее, чем раньше: теперь он мог совершенно забыть о том, что случилось с ним этим вечером в туалете. Да, для всех будет лучше, если он просто больше не будет думать об этом. Иначе как он сможет когда-либо зайти туда? А еще ему придется мыться, не так ли? Ему надо принять сегодня душ. Желательно, как можно скорее.

Впрочем, большую часть времени он смотрел вглубь своей чашки с напитком, будто на дне лежали ответы на величайшие загадки вселенной. Или как минимум на вопросы о том, как правильно приготовить какао. В душе Гарри почти улыбался, допивая последний глоток. Как раз в этот момент вернулся профессор — он вздрогнул, и счастье, что его чашка была уже пуста.

Снейп снова закрыл дверь.

— Его больше нет, — произнес он, в то время как Гарри вернулся в сидячее положение. — Его родители только что забрали его. Он больше ничего не сделает плохого ни тебе, ни мисс Грейнджер.

Тугой больной узел в груди Гарри ослаб, перехватило дыхание. Он стиснул зубы и зажмурился, чтобы не разреветься снова. Плакать перед Снейпом хотелось меньше всего.

А затем другой голос — Барон! — произнес:

— Я… попросил Пивза уделить ему особое внимание, когда он шел к директору. Думаю, он использовал слизь.

Гарри был настолько удивлен, что не сдержал смеха. Затем он повернулся к привидению, парящему около него, и кивнул, слабо улыбнувшись:

— Спасибо.

— К твоим услугам, Гарри Поттер. Сожалею только, что я не смог защитить тебя, когда это было необходимо.

— Порядок, — ответил Гарри.

— Вовсе нет, — призрак говорил все тем же тоном, что и всегда — хоть кто-то не изменился, в отличии от Снейпа, — но мы не будем сейчас обсуждать мой недосмотр, если пожелаешь.

— Эм-м… — Гарри вздохнул, не чувствуя ничего, кроме усталости; даже понять, что говорит ему Барон, было тяжело. Он прижал свободную от палочки руку к глазам: — Хорошо.

Снейп спас его. Снова.

— Кажется, отбой уже настал, а это значит, что тебе пора в постель, Гарри. Об остальном поговорим завтра, — он сделал паузу, — если только ты не хочешь остаться…

Гарри тут же замотал головой:

— Нет, сэр. Нет, спасибо.

Он скинул плед и поежился: рук коснулся внезапный холодный воздух. Гарри не планировал еще раз выходить сегодня из общей гостиной — разве что в туалет, — иначе бы надел один из старых теплых свитеров Дадли. Рукава его были длинными и широкими, и даже крупные дыры отсутствовали — только пара мелких в нескольких местах. Он потряс головой, все еще чувствуя, что ему сложно соображать, и направился к двери.