Осознав, что продолжает держать в руках пустую чашку, Гарри попятился к столу Снейпа и аккуратно поставил ее на край.
— Спасибо, сэр.
— Гарри. — Снейп остановил его, в очередной раз кладя руку на плечо, и заставил взглянуть вверх.
Затем Снейп, к его изумлению, повел руку медленно, осторожно — будто боясь напугать, но он не боялся Снейпа, больше не боялся, — а потом дотронулся до его лица… словно Гарри… не был уродом.
— Да, сэр? — прошептал он.
Снейп мягко погладил пальцем по щеке. Гарри не отшатнулся только потому, что ощущения были слишком непривычными. Никто никогда не был с ним так добр. Так мягок, так… заботлив. Он никогда не думал, что заслуживает такого отношения. И сейчас не заслуживал, Гаиус показал ему насколько. Но Снейп… Гарри не знал, что теперь думать.
— Обещай мне, Гарри, — произнес Снейп, когда Гарри вновь посмотрел ему в глаза, — что, если что-то случится с тобой этой ночью, ты поделишься со мной.
— Я… э-эм, а что насчет… — Гарри не хотелось идти одному по коридорам после отбоя: Квиррелл мог быть поблизости.
Взгляд Снейпа метнулся к Кровавому Барону, а затем вернулся к Гарри:
— Барон будет с тобой в общежитии этой ночью. Если будет хоть что-то: ночной кошмар, или бессонница, или ты захочешь поговорить, или захочешь, чтобы кто-то был рядом и слушал твое молчаливое дыхание, я прошу, чтобы ты пообещал, что скажешь об этом Барону, и он тут же позовет меня.
Смутившись, Гарри нахмурился. Зачем Снейпу это нужно?
— Ты пообещаешь мне, Гарри?
Его рука все еще прикасалась к щеке Гарри. И тот, закрыв — всего на мгновение — глаза, подался — совсем чуть-чуть — навстречу этому прикосновению, не причинявшему на этот раз ни боли, ни стыда. На мгновение он позволил себе помечтать о том, что теперь рядом с ним человек, который защитит его и всегда будет заботиться о нем. Кивнув, Гарри выдохнул и открыл глаза:
— Я… обещаю. Да, сэр.
А затем случилось невероятное: профессор Снейп улыбнулся.
========== Глава 38 ==========
Его рука все еще прикасалась к щеке Гарри. И тот, закрыв — всего на мгновение — глаза, подался — совсем чуть-чуть — навстречу этому прикосновению, не причинявшему на этот раз ни боли, ни стыда. На мгновение он позволил себе помечтать о том, что теперь рядом с ним человек, который защитит его и всегда будет заботиться о нем. Кивнув, Гарри выдохнул и открыл глаза:
— Я… обещаю. Да, сэр.
А затем случилось невероятное: профессор Снейп улыбнулся.
Северус сидел в кресле у камина, не желая ложиться спать, на случай если мальчишка Поттер позовет его этой ночью. Он знал, что Барон разбудит его, если тот позовет, но ему не хотелось тратить драгоценные минуты на то, чтобы прийти в себя, не говоря уже о том, чтобы одеться. Поэтому он бодрствовал, читал — как минимум пытался читать, чтобы успокоить сознание, — попивая чай, который ставил на столик рядом с любимым креслом, и размышлял.
Он не знал, как теперь вести себя с мальчиком. С Гарри. Разумеется, Снейп не мог больше держаться от него подальше, будто ему на него плевать. А делать вид, словно он заботится (или не заботится) о нем только из-за Лили (или Джеймса), было бы в разы хуже. Ах, Лили. Если бы только последние школьные годы были другими, и он не говорил бы тех обидных слов, как и не был бы связан с Лестрейнджем, Розье и другими подонками…
Нет. Он не будет бестолку размышлять о том, как могло бы быть. Такое поведение было бы чрезвычайно несправедливым по отношению как к Гарри, так и к самому себе. Все было так, как было. Он не может изменить прошлое — только будущее. И будущее он обязательно изменит. Если все будет как прежде и жизнь Гарри продолжится все в том же направлении, а ему придется вернуться в семью, которая его ненавидит и не поддержит после того, что сделал с ним ублюдок Эйвери… если Гарри должен победить Волдеморта — монстра, возвращающего силы, чью охоту на единорогов Гарри видел во снах… если ожидают, что он уничтожит Темного Лорда без ментальной, физической и магической поддержки и подготовки, тогда не он один обречен — к жизни в печали, страданиях и насилии, — но и весь магический мир целиком.
Северус не собирался мириться ни с одним из вариантов такого будущего.
И он был уверен, что Гарри не станет мириться тоже.
То, что Северус должен сделать, не позволит ему и дальше сохранять статус-кво. Если потребуется поставить на кон свою жизнь и работу, что ж, он это сделает. Северус уже принес один Непреложный обет ради Гарри Поттера, а сейчас дает еще одно перед самим собой: он сделает все, что в его силах, чтобы не только защитить Гарри, как требует действующий обет, но и подготовить его настолько эффективно, насколько это возможно, прежде чем тот встретит свою судьбу.
Как только второй обет, закрепленный чарами, вступил в силу, Северус почувствовал успокоение. Все правильно. Он поступил хорошо. За последнюю пару лет он почти забыл, что такое бескорыстность, как она ощущалась.
Менее чем через четверть часа со стороны выхода из комнаты замерцало серебро. Северус оказался на ногах еще до того, как Барон полностью просочился сквозь стену.
— Пора, — произнес Барон нараспев.
Северус едва ли не бегом бросился в слизеринское общежитие.
Уже как минимум две недели подобное было в порядке вещей. Где-то около полуночи Барон будил — но чаще просто оповещал — Снейпа, когда у Гарри были кошмары или он не мог уснуть; первое случалось гораздо чаще. Северус направлялся к мальчику, устанавливал чары сохранения тишины, а также накладывал сеть заклинаний на остальных мальчишек, чтобы ни один из них не проснулся и не узнал, что у Гарри трудности со сном. Затем он сидел с Гарри так долго, как тому требовалось, чтобы уснуть. Если тот не мог уснуть самостоятельно, Свеверус давал ему зелье сна. В редких случаях он поил мальчика зельем сна без сновидений.
Да, несмотря на частоту его кошмаров, в редких случаях. Помимо того, что у зелья был ряд побочных действий — включая вероятность зависимости, — оно не было предназначено для детей, так что Северус сомневался, стоило ли давать его в принципе. Однако иногда он видел, что иначе мальчик не отдохнет, а он в этом нуждался больше всего остального, за исключением, пожалуй, правильного питания.
Во время таких ночных визитов Гарри редко делился со Снейпом своими кошмарами, но после некоторых уговоров он хотя бы признавался, что они у его были. Северус не наказывал его за молчание. Ему было понятно, что Гарри не хотел выглядеть слабым, особенно перед ним, взрослым. В конце концов опыт научил Гарри тому, что взрослым доверять нельзя. Но даже если придется все семь лет учебы Гарри в Хогвартсе доказывать, что ему можно доверять, Снейп это сделает.
Для этого Северусу необходимо остаться в Хогвартсе и в то же время не бояться за свою жизнь. Поэтому в первую очередь он стер из памяти мерзавца Гаиуса Эйвери то, что тот увидел тогда в туалете, прежде чем выпнуть его из директорского кабинета. Он не мог позволить Эйвери рассказывать сказки своему отцу — одному из представителей Внутреннего круга Темного Лорда — о том, как Северус спас Мальчика-Который-Выжил от жестокого обращения, ведь тогда, вернувшись, сам Темный Лорд узнает об этом, и Северус не сможет защитить Гарри в будущем.
Его и сейчас-то трудно защищать. Мальчик словно притягивает проблемы, как огонь мотыльков. К примеру, почти через две недели после отчисления Эйвери Паршвец-Который-Попал-в-Больше-Неприятностей-чем-Каждый-из-Девяти-Низлов-Вместе-Взятые сообщил ему, что знает о том, что охраняет трехголовый цербер.
Вероятнее всего, конечно, мальчик всего лишь узнал о том, что, чем бы это ни было, оно было нужно Темному Лорду, и представления не имеет, как это что-то называется.
Надеясь показать, что в Хогвартсе нет никакого секрета года, Снейп с невозмутимым выражением лица откинулся на спинку стула, лихорадочно перебирая мысли в голове:
— О чем, во имя всего сущего, вы говорите, Поттер?
Лицо мальчика словно закрылось ширмой, когда он принял такой же непроницаемый вид, отчего Северус внутренне вздрогнул. Так Гарри ему не откроется. Кроме того, он обещал называть мальчика «Гарри», если они были не в классе. Это был первый шаг на долгом пути к тому, чтобы доказать мальчику, что не все взрослые резкие и грубые, что некоторые могут относиться к нему с капелькой уважения и заботы.
