Рамис сидел перед столом на неудобном жестком стуле. Мусолил в руках сигареты, но не курил. Ему отводилась роль проштрафившегося школяра, и он ее терпеливо играл. Рассчитывая, наверное, в глубине души, что пройдет какое-то время, и он поменяется с Цыганом местами.

А Цыганков был на коне. В Прибалтику он слетал не напрасно, раздобыл кое-чего, но убийство Кушнера отодвинулось на второй план под напором сегодняшних бед. И Лев Валентинович анализировал их:

– Существуют всего два варианта. Вариант первый: в БМВ были люди случайные, и ДТП получилось случайно. После драки они сунули нос в «запорожец» и нашли в сумке деньги. Естественно, прихватили и смылись. Вариант второй – все это было инсценировано похитителями. Казалось бы, слишком сложная схема. Ан нет! Ведь сработало! Имел место эффект неожиданности. Вы ожидали чего угодно, но только не этого. Получили инструкции и расслабились, пребывая в уверенности, что до «Лесной» ничего случиться не может. Для этого, кстати, им и потребовался «запорожец». Чтобы не ошибиться и чтобы проще было организовать ДТП.

– Почему взорвалось колесо? – перебил я.

– Скоро узнаем. Я отдал его специалистам, ответ будет завтра к обеду. Самый подробный.

– Хорошо, подождем до обеда. Тебе лично какой вариант нравится больше?

– Мне лично они оба не нравятся. Но я склоняюсь к первому варианту.

– То есть случайность? Тогда почему же они больше не вышли на связь?

– Может быть, у них так было с самого начала задумано. Сегодня нас продинамить, а, например, завтра или же ночью устроить реальную встречу. А может, они издалека следили за твоим «запорожцем» и видели все в деталях.

Я пораскинул мозгами. Соображалка работала туго. Что и говорить, досталось ей крепко. Сколько уже лет меня не метелили так конкретно? Года с девяносто пятого, если не больше. Последний раз меня так увесисто отоварили на «стрелке» с чеченами. Обработали меня бейсбольной битой. Руку сломали, пальцы, внутренности кое-какие поотбивали, черепушку пробили. Две недели в реанимации парился. Сейчас, что и говорить, досталось на порядок слабее, так ведь и времена нынче не те…

Совещание зашло в тупик, и я отпустил Рамиса и Льва Валентиновича. Только они вышли, позвонила Карина:

– У тебя все нормально?

– А почему у меня должно быть не нормально?

О похищении сына я ей не говорил.

– Просто мне такой сон приснился…

– Долго же ты ждала! Или только проснулась?

– Боялась тебе помешать. Думала: а вдруг у тебя именно сейчас что-то важное, а я так не вовремя?

– Молодец.

– Ты ко мне приедешь сегодня? Я так соскучилась!

Вопрос вызвал у меня затруднения.

Бывало, я ночевал у Карины. Не часто, в среднем раз в три недели. Инга вопросов не задавала, хотя и догадывалась, наверное, что во время отлучек я занимаюсь не фармацевтикой. Можно было бы зависнуть у любовницы и сегодня. Не столько ради постельных утех, сколько ради того, чтобы не объясняться с женой по поводу сына. По телефону я ей сообщил, что встреча с похитителями сорвалась по форс-мажорным причинам, но на судьбе Темы это не отразится, через день или два он будет дома. Уверенность, которую мне удалось разыграть, подействовала на жену. Но надолго ли? Так что хотелось мне смалодушничать и от разговоров тяжелых уйти. Использовать ночь для восстановления сил, а не тратить ее на бесполезные споры с супругой. С другой стороны, оставить ее в такой момент одну, как мне казалось, было бы совсем непорядочно. Хотя – как посмотреть. Если считать, что верхняя цель – возвращение сына, то я должен прикладывать все усилия для ее достижения, а не успокаивать Ингу. Привезу Артема – она сама успокоится. Тогда и поговорим.

– Нет, не приеду, – наконец решил я. – Много дел. Завтра перезвоню.

Я положил трубку и набулькал в широкий стакан граммов семьдесят «Чиваса». Разбавил чуть меньше, чем наполовину, бросил три кубика льда. Встал, пошел к окну. Ушибленная нога подвернулась, и я непроизвольно охнул, плесканув из стакана на ковролин. Может, именно это и обусловило мой отказ поехать к Карине? Попросту не хотелось, чтобы она видела меня в таком виде?

Я встал у окна и поглядел вниз, во двор. К арке прилепилась будка охранника, полосатый шлагбаум был опущен. Часть парковочных мест была занята. Одиноко стояла черная «ауди», на которой возили Артема. Стоял джип, у которого так не вовремя взорвалось колесо. Вплотную к нему притерлась тачка одного нашего менеджера. А дальше, на одной из самых козырных делянок, с которых было удобнее всего выезжать, разместился «глазастый мерин» Цыгана.

Значит, он еще в офисе. И, если я не ошибся в своих предположениях, задержался он специально, чтобы переговорить со мной с глазу на глаз.

И поговорить отнюдь не об удачной поездке в Прибалтику…

Я приехал домой ровно в полночь и, входя в подъезд, услышал, как в одной из квартир радио транслирует гимн.

Охранник сопроводил меня на этаж и деликатно отошел в сторону, когда услышал, как открывается дверь. В квартире кроме Инги находился его коллега. Убедившись, что пришел именно я и мне в спину никто не упирается стволом автомата, он торопливо протиснулся мне навстречу, пробормотал приветствие и начал спускаться по лестнице. Теоретически, охрана должна была убраться на базу и дежурить там в ожидании утренней смены, но я не сомневался, что Цыганков провел инструктаж, и они останутся в машине поблизости от моего дома. Смена прибудет сюда же, и один из охранников будет до вечера сопровождать Ингу, а два других отвезут меня на работу.

Инга вышла в коридор. Я улыбнулся, позабыв про выбитый зуб. Она беззвучно охнула и привалилась к стене. Я поспешил разуться и подойти к ней. Обнял, прижал. Нарочито бодро сказал:

– Все нормально.

– Тебя били?

– Меня невозможно побить. Просто не повезло.

Она зарыдала. Такое было чуть ли не впервые на моей памяти. Наверное, без рыданий не обходилось в девяносто первом, когда меня посадили, и в девяносто четвертом, когда я валялся в реанимации «Третьей истребительной» на Вавилова, – но тогда я этого видеть не мог.

Я гладил ее по голове, а она сотрясалась всем худеньким телом и, казалось, это никогда не закончится. Представив, что мог сегодня валяться на шелковых простынях в квартире Карины, я почувствовал себя, мягко говоря, некомфортно. Неожиданно пришло понимание одной вещи, которая была настолько проста, что из-за этого она всегда ускользала от моего внимания: ведь, кроме меня и Артема, у Инги никого нет. У меня есть работа, друзья. У Артема – будущее, которое он сможет раскрасить по своему усмотрению. А она целиком отдала себя нам.

Словно услышав мои мысли, Инга сказала:

– Зачем это все?

– Ты о чем?

– Ты понимаешь! Деньги не защитили Артема и не уберегли сегодня тебя. Что будет дальше?

– Артем вернется домой, а я вставлю золотой зуб.

– Мне сегодня приснилось, как я прихожу на ваши могилы…

Господи, они что, сговорились с Кариной? Или им сны одинаковые транслируют?

– Если не хочется, можешь не приходить, – остроумно пошутил я, и супруга зарыдала еще пуще.

Кое-как мне удалось ее успокоить…

Инга уснула, отвернувшись от меня, что для нее было вовсе не характерно. А я лежал и смотрел в потолок, по которому периодически проплывали полосы света от фар проезжавших машин. Щупал языком дыру на месте, где еще утром был зуб, и вспоминал вечерний разговор с Цыганковым.

Он сразу взял быка за рога:

– Колесо джипа взорвали. Никакой экспертизы не требуется, специалисты сразу нашли частички тротила. Мини-заряд с дистанционным управлением.

– Значит, кто-то их пас…

– Необязательно. Заряд могли инициировать и из самой машины. Если расстояние маленькое, то дистанционный пульт – меньше пейджера. Кнопку можно нажать, не вынимая руки из кармана. Вы помните, Константин Андреич, когда у них покрышка рванула? Как только они отъехали от светофора! То есть скорость была черепашьей; гарантировано, что никаких серьезных последствий. Остановились, и все. Еще один момент, Константин Андреич! Рамис вам сколько раз звонил, чтобы предупредить о задержке?