— Ты ведь правда думаешь то, что сказала ему, да? Что ты любишь его, — тихо проговорил Гайдж, его голос был хриплым.

— Я... — я замолчала. Как вообще возможно облечь в слова то, что испытываю к нему? Учитывая постоянную боль, которую чувствую глубже, чем должна бы, «любовь» кажется неподходящим словом. — Он — моя душа, — слабо прошептала я.

Гайдж медленно кивнул.

— Я знаю. Это видно. Он тоже тебя любит. Там, у мотеля, Карло обезумел, когда узнал, что Исайя поймал тебя. Думал, что он убьет меня прежде, чем я смогу объяснить ему, почему не помешал тебе уехать.

— Удивлена, что он этого не сделал, — заметила я. — Он всегда был... защитником.

Смех Гайджа был тихим, но искренним.

— Без шуток. Он пытался броситься следом, пока не осознал, что понятия не имеет, куда ты направилась. Думаю, он бы сам вытряс из себя все дерьмо, если бы мог.

Я улыбнулась, глядя на него и все еще прижимаясь к окну.

— Правда.

— Знаешь, с ним все будет в порядке, — голос Гайджа дрогнул. — Он должен вернуться к тебе, Эдди.

Мне не хотелось вслух говорить то, что думала: было ощущение, что мы уже попрощались. Рана, нанесенная сердцу последним поцелуем, не затягивалась, я знала, что от малейшего словесного признания этого она вновь закровоточит.

Не думала, что буду в силах проронить еще хоть одну слезинку.

— Думаю, так будет всегда, — продолжал Гайдж. — Как и ты всегда будешь к нему возвращаться.

— Гайдж...

— Я считал, что люблю тебя, — он выпрямился, продолжая держать мою лодыжку, и улыбнулся. — Был уверен, черт побери, что у меня есть к тебе чувства, Эдди, но когда увидел вас двоих вместе, то понял, что вы все равно будете вместе, несмотря ни на что. Я никогда не смогу любить тебя так, как он.

— Прекрати, — прошептала в ответ, сжимая его ладонь.

— Нет, просто послушай меня, ладно? — он тоже сжал руку, потянулся ко мне и отвел с моего лица волосы. — Ты мой лучший друг, но я всегда знал, что ты мне не принадлежишь. И мне ненавистно говорить это, но Карло лучше меня. Прежде чем войти, он заставил меня пообещать, что я не буду участвовать в перестрелке. Не потому что не умею стрелять, а потому что он не был уверен, что выберется живым, и не хотел оставлять тебя одну.

Я так сильно прикусила изнутри губу, что потекла кровь. Эмоции бурлили в груди.

— Он держал меня под прицелом и заставлял обещать присматривать за тобой, если с ним что-нибудь случится, — усмехнулся Гайдж. — Мне не нужно было говорить об этом, но именно тогда я понял. Он заслуживает тебя, так как шел сюда, зная, что может умереть за тебя. Ради твоего спасения. Он даже не думал, что может поступить иначе. А я бы даже не дал себе времени подумать еще раз, прежде чем убраться отсюда как можно скорее.

— Это не делает тебя хуже него. Это делает тебя честным, Гайдж. Даже если ты скажешь мне, что из-за страха ушел, то не буду думать о тебе хуже, — я коснулась его щеки. — Ты — мой лучший друг и знаешь, что я люблю тебя, но даже если Хантер умрет... Я не позволю тебе выполнить обещание. Нет, теперь ты позволь мне сказать, — потребовала я, прижимая большой палец к его губам, не давая говорить. — Я не нуждаюсь в твоем присмотре. Мне нужно, чтобы ты нашел своего человека, за которого стоило бы умереть.

Он поцеловал мой палец, а потом убрал руку от своего лица.

— Ладно. Но что бы с ним не случилось, я остаюсь в Нью-Йорке.

— Серьезно? Калифорнийский мальчик собирается вырвать из сердца большой и яркий город?

Он пожал плечами.

— Лос-Анжелес довольно неспешный. А сегодняшний день, не буду врать, оказался очень напряженным.

— Наскучила контрабанда наркотиков?

— Нет... Просто подумал, какой скучной будет жизнь, если ты не будешь отвешивать мне пинки. А чики с настоящими сиськами никогда не помешают.

Ну конечно. Должен же быть скрытый мотив.

Я покачала головой, снова улыбаясь, и тихо рассмеялась, когда он оскалился и раскрыл руки для объятий. Я развернулась на сидении и прижалась к его твердому телу. Он охнул, когда задела его плечом по ребрам, но все равно обнял меня в ответ.

— Гайдж?

— М-м? — Его выдох пошевелил мне волосы.

— Мне страшно, — тихо произнесла я.

Он прижал меня к себе посильнее и поцеловал в макушку.

— Это нормально. Я останусь с тобой. Засыпай, малышка.

Тепло его тела давало надежду, и благодаря монотонному стуку дождя и моему лучшему другу рядом я закрыла глаза.

***

У меня нет одежды.

С такой мыслью я проснулась. На мне все еще была вчерашняя одежда, покрытая кровью, и, проведя ревизию в ящиках, я смогла найти лишь старую футболку с изображением группы N-Sync. Внизу со спины была дырка, зато я влезла.

И только.

Никогда не думала, что когда-нибудь буду радоваться, что фанатские футболки всегда больше моего размера.

Я привыкла к большим домам, но Хэмптонский совершенно затмевал дом в Калабасасе. Он был похож на чертов замок, и я надеялась, что Анджело хотя бы какое-то время проведет со мной, чтобы помочь во всем разобраться. Он был единственным, кого знала я, и кто в свою очередь знал всех здесь.

Единственное, что я могла сказать с уверенностью, это то, что жива.

— Привет, соня, — произнес Гайдж, когда я, наконец, ввалилась в огромную кухню.

Я потерла глаза.

— Сколько времени? И тут есть кофе?

— Вот. Возьми мой, — он пододвинул ко мне дымящуюся кружку. — И сейчас половина двенадцатого.

— Правда? Вау. Спасибо, — ответила ему, беря кружку и обнимая ее ладонями.

— Не смей, — добавила я, когда он заметил мою футболку. — Это все, что мне подошло и не было испачкано кровью.

— Ах, гламурная жизнь мафиозного босса, — поддразнил меня Анджело, подходя сзади. Он положил ладонь мне между лопаток и поцеловал в голову. — Как себя чувствуешь этим утром?

— Живой, — ответила я. Это было лучше всего. Я ничего не хотела чувствовать, а потому, казалось, простое существование было вполне неплохо.

— Прекрасное начало, — усмехнулся он. — Папины помощники уже в пути и приедут через пару часов. Я хотел, чтобы ты поспала и проснулась не в наполненном доблестными ублюдками из Лос-Анжелеса доме.

— Ну, теперь мне лучше.

— Не волнуйся. Они хоть и ублюдки, но им можно доверять. Они справятся со всем дерьмом и помогут, пока мы не поставим тебя на ноги. К сожалению, большинство раненых людей твоего отца погибли. Некоторые сами, некоторые из-за парней, перешедших на твою сторону, но у тебя остался один или два капо.

— Отлично, — пробормотала я, поднимая чашку к губам. — И они все хотят получать приказы от двадцатитрехлетней девчонки.

— Ты едва ли девочка, — Гайдж многозначительно посмотрел на мою грудь.

— Если бы я сейчас не нуждалась в кофеине, то кинула бы тебе это в голову. Глаза вверх, Понтарелли! — я щелкнула пальцами, и он перевел свой взгляд мне на лицо, а потом подмигнул.

— Собираюсь пойти посмотреть, есть ли какие-нибудь проблемы.

— И посмотри одежду. Пожалуйста, — я сладко улыбнулась.

Он тяжело вздохнул.

— И посмотрю одежду.

Подождав, пока он уйдет, я посмотрела на Анджело.

— Он хочет остаться, ты в курсе?

— Да, — он кивнул, подходя к кофемашине. В окно светило солнце, и я обнаружила, что немного скучаю по дождю. — Он сообщил мне ночью. Его раздражает Лос-Анжелес и давление отца. Меня никогда это не напрягало, потому что однажды я возглавлю семью, но он всегда был... не у дел.

— Думаешь, он останется? Навсегда? Или это всего лишь его очередная идея?

Анджело облокотился на стойку.

— Не знаю. Думаю, ему будет полезно провести время в новой обстановке и найти себя. Я очень многое понял здесь. Гайджу двадцать четыре, но он до сих пор не знает, кто он. В Лос-Анжелесе у него не было личности.

Я медленно кивнула.

— Логично. Думаю, ты прав. Он всегда скрывался в твоей тени.

— Мы как американские версии принца Вильяма и Гарри. Я — Вильям, — он усмехнулся. — Гайдж — Гарри. Тусовщик с ограниченной ответственностью.