Я крепко сжал ее ладонь. По какой-то необъяснимой причине решил оставить мотоцикл возле дома, и вот почему.

Я тоже не доверял Исайе.

— Что насчет...

— Он будет в порядке, — ответил, забирая сумку, которую она так долго сжимала в руках, что ремни перетянули ее запястья. Надеюсь, не солгал. — Садись сзади.

Звук, напоминающий замученного кота, вырвался из ее рта.

— Не обижайся, Адриана, у мотоцикла меньше шансов убить тебя, чем у ублюдков в доме, — залез на него и похлопал по сидению позади себя.

— Ладно. — Ей это не нравилось, но когда очередной выстрел разбил где-то окно, запрыгнула мне за спину и обняла за талию. — Машина безопаснее! — прокричала она, когда завел мотоцикл.

— И медленнее! Держись крепче.

Она закричала, когда газанул в полную мощность, и мы рванули с места. Ее захват на моей талии был практически удушающим, и если бы сейчас не решался вопрос жизни и гребаной смерти, то подумал бы о том, как ее грудь прижимается к моей спине.

Черт, возможно, был еще подростком. Даже перед лицом смертельной опасности я оставался парнем, а она все еще была безумно, чертовски сексуальна.

Ворота оказались открыты, когда достигли границы жилого комплекса, и хотя я не слышал звуков преследования, был не настолько глуп, чтобы считать, что мы практически в безопасности. Мотоцикл не самый тихий и неприметный вид транспорта. Они уже знают, кто забрал ее и что искать.

Необходимо добраться до пункта проката и поменять на машину.

Единственной проблемой было доехать.

Адриана прижималась лицом к моей спине, когда мы гнали по городу, виляя в потоке транспорта. Бросил взгляд в зеркало и увидел другой мотоцикл за нами. Похоже, он следовал по тому же маршруту, что и мы, и в голове мелькнул красный флаг.

Сжал зубы. Дерьмо. Совсем не хотел рисковать и стрелять вслепую, особенно тогда, когда Эдди позади, но и посадить ее вперед за руль я тоже не мог.

Она была права. Нам нужна машина.

Но теперь слишком поздно.

— Без паники, ладно? — сказал ей, запустив руку под куртку.

— По поводу? — вскрикнула она, явно паникуя.

— Этого, — вытянул руку назад, используя зеркало для прицела, и выстрелил.

— Блядь, Хантер!

Я не подстрелил мотоциклиста, но попал достаточно близко, чтобы он вильнул и потерял контроль над управлением. Между нами было слишком много машин для повторного выстрела, поэтому сунул пистолет в руку Адрианы, что лежала на моем животе, и сосредоточился на дороге.

Мне необходимо отвезти нас в безопасное место. И быстро.

К сожалению, не мог еще больше увеличить скорость, да и моргал красный свет.

К черту. Вероятно, это самое незначительное правонарушение в течение сегодняшнего дня, которое собирался совершить. За всю мою жизнь, если быть честным перед самим собой.

Я понятия не имел, куда мы едем. Совершенно не был знаком с Калифорнией и не мог просто достать телефон и проложить маршрут куда-нибудь в безопасное место, в основном потому что не было ни единой гребаной мысли, где бы мы оказались «защищены».

Где, черт возьми, это «безопасно»?

Я ехал. Не знал, куда собирался, или что должно произойти, но понимал, что нужно оказаться как можно дальше от Калабасаса. Где-то, где оживленно. Где бы мы могли в кратчайшие сроки спрятаться, где бы даже идиоты Энцио не посмели тронуть ее.

Мы проскочили знак, сообщивший, что уехали достаточно далеко, оказавшись всего в пяти милях от центра Лос-Анжелеса.

Вот и ответ на мой вопрос.

Я перестроился в правый ряд и повернул. Когда мы остановились на светофоре, забрал у Адрианы оружие и засунул его обратно в карман куртки. Разъезжать по центру города с пистолетом в ее руках показалось крайне глупой затеей, а у меня не было привычки совершать необдуманные поступки. За исключением той, что не смог выстрелить в девушку, сидящую на мотоцикле позади меня.

— Ищи пункт проката, — сказал ей через плечо, когда зажегся зеленый.

Я неотчетливо услышал ее «хорошо», когда газанул и завилял между машинами. Движение было настолько сумасшедшим, что Нью-Йорк казался дорогой в никуда. Это одновременно было хорошо и плохо для нас. Плохо, потому что создавалось ощущение, мы больше стояли, чем ехали, но и хорошо по причине большого количества мотоциклов, из-за которых нас было сложнее отследить.

Хвала господу, что у Адрианы есть ее черная сумка.

Прошел, наверное, час, когда мы, наконец, добрались до центра и проехали мимо прокатного пункта. Остановился возле него, но не успел заглушить двигатель, когда услышал протест Адрианы.

— Нет. Три квартала отсюда, на Century Boulevard, — произнесла она, ее руки дернулись на моем прессе. — Он принадлежит Понтарелли. Хочу оставить для них сообщение, если они еще не знают.

Мой желудок сжался от звука этой фамилии, или, может, от того, что она схватила мою футболку и слегка царапнула ногтями. Но я кивнул и снова поехал, плавно вливаясь в поток машин. Понимал головой, но мне это не нравилось.

По крайней мере, понял, рассуждая сам с собой. Я не должен был. Мог бы отказаться до тех пор, пока она не прикажет мне, но не собирался получать от нее приказы.

Мне все равно, что ее кровь превосходит мою.

Я не принимаю приказов от женщины.

Если только это не приказ связать ее и беспощадно трахать.

Я целиком и полностью за такого рода приказы.

Через несколько минут подъехал к пункту проката Понтарелли, и Адриана едва дождалась, чтобы слезть с мотоцикла. Она практически спрыгнула с него и сняла шлем с головы. Мои губы дернулись от того, в какое воронье гнездо превратились ее волосы, и она бросила на меня свой завораживающий взгляд, пока приводила их в порядок.

Слез с мотоцикла, вытащил ключ и подошел к ней. Она упустила несколько непослушных прядок, и я пробежался пальцами по ее темным волосам, приглаживая их, пока они не легли на место.

Мне нравилось, когда она оставляла волосы распущенными, как сейчас. Она выглядела сильной, почти. Красивой — несомненно, но и сильной. Волосы так легко и мягко обрамляли ее лицо, что это добавляло особый блеск ее глазам.

Особый вид сияния, который мог поставить тебя на место без слов.

— Ты должна чаще распускать свои волосы, — тихо произнес, пропуская их сквозь пальцы.

Она отбросила мою руку и вздернула гладкую бровь.

— Серьезно? Только что около десяти парней пытались убить меня, а ты хочешь стоять на тротуаре и говорить мне, что делать с волосами?

— Именно так.

— Нет, Карло, — она ткнула шлемом мне в живот и указала на строение. — Тащи свою задницу в это гребаное здание, арендуй машину и вытащи меня нахрен из Калифорнии до того, как порву тебя на такое количество новых ублюдков, что вытрясу из тебя все дерьмо.

Вот и меня поставили на место.

Однажды она заплатит за то, что так оскорбляла меня.

Ей обязательно понравится, но она заплатит.

Сделал, как она сказала, пока что. Пока что я отказывался верить, что следую приказу. Я и так бы это сделал... в итоге. Когда закончил бы с комплиментами в ее адрес, которые она совершенно не оценила. Знаю, неподходящий момент, но комплимент — это гребаный комплимент.

— Санто! — позвала Адриана, заставляя парня за стойкой сесть. — Анджело здесь?

— Нет. Гайдж.

— Позови его. Сейчас, — она хлопнула ладонями по стойке и смотрела на него в упор, пока тот не зашевелился.

Он выглядел даже моложе нее, недостаточно взрослым, чтобы сдавать машины в аренду, но что я мог знать, черт побери? Понтарелли управляют этим городом. Все, что я знаю, это что полицию Лос-Анжелеса наверняка заткнули за пояс.

— Эдди? Что случилось? — Гайдж Понтарелли появился из-за спины, одетый в белую рубашку с длинным тонким черным галстуком. — Ты не перезвонила мне.

— Гайдж, мне нужна машина. Мне и Хантеру необходимо убраться отсюда.

Его глаза скользнули по мне, застыв, как только встретились с моими.

— Твоих рук дело, а? — его тон был сухим. Сарказм сквозил в каждом слове.