— Испытай меня.

— Ты играешь с огнем, Адриана.

— Я люблю сгорать.

Еще один низкий смешок. Он подтянул меня, усаживая на себя, и его член проник еще глубже. За волосы оттянул мою голову назад.

— Я не просто сожгу тебя. — Он поднял меня только для того, чтобы насадить обратно.

Я вскрикнула, когда нахлынула первая настоящая волна оргазма.

— Я затрахаю тебя до смерти, Адриана. Ты не хочешь, чтобы я терял контроль, Principessa. Поверь мне. — Он опрокинул меня обратно на спину и поцеловал прежде, чем я смогла ответить. Поднял мою ногу вверх так, что мог погружать свой член на полную длину каждый раз, когда двигал бедрами.

Я отказалась от своей попытки заставить его потерять контроль, так как он трахал меня сильнее, чем кто-либо. Если при этом он еще контролировал себя…

Мой оргазм пролетел сквозь тело, словно пуля сквозь стеклянное окно. Я потерялась среди возбуждения, удовольствия и волнения, в то время как Хантер держал темп. Моя киска сжималась и растягивалась вокруг него, подстраиваясь под него и принимая все, что он мог мне подарить.

Я разлетелась на кусочки от его толчков.

Заставила себя открыть глаза, когда он простонал мое имя измученным голосом и упал сверху. Отпустил мои волосы, провел ладонью по шее и поцеловал чувствительное место за ушком. Я вздрогнула, и он откатился в сторону, глубоко дыша и увлекая меня за собой, его плоть все еще была внутри.

Расположила ноги по бокам его бедер и обняла. Он прижал меня еще сильнее, так, чтобы мы могли быть еще ближе, чем раньше, и я закрыла глаза. Лицом прижималась к его шее и вдыхала аромат… нас.

Нас.

Кофе с карамелью. Виски и печенье. Сладость и… удовлетворенность.

Я нежно провела ногтями по его спине. Поражало, как что-то настолько неправильное могло оказаться столь правильным.

Но разве не всегда так было? Я и Хантер. Мы всегда ошибались, но делали все правильно.

Он коснулся поцелуем моих губ. Нежное прикосновение контрастировало с его разрушительностью минутами ранее, даже если он контролировал себя, и я поняла, что люблю нежность так же, как и грубость.

Прежде чем выйти из меня, поцеловал еще раз и поднялся. Прошел по моей спальне и схватил все еще мокрое нижнее белье.

Я перевернулась на живот, и щеки запылали. Дерьмо. Что я только что натворила?

Глава 10. Хантер

Я закрыл дверь ванной и прислонился к ней, крепко сжимая мокрые боксеры.

Я идиот.

Этого не должно было произойти. А если и должно, то, черт возьми, определенно не так. Буквально на ровном месте, после нашего спора и того, как она влепила мне пощечину. До сих пор ощущал боль в том месте, куда пришелся удар.

Дьявол, челюсть болела еще с того раза, когда она залепила мне пощечину впервые.

Я ощущал боль, распространявшуюся по кровотоку. И она обернулась чем-то мучительным, когда сердце протолкнуло ее по венам. Я был слишком хорошо знаком с этим чувством. Ненависть к самому себе. Ненавидел себя за то, что только что сделал.

Теперь она была повсюду. Ее аромат впитался в кожу, а ощущение, как ее лоно сжималось вокруг члена, когда она кончала, не покинет меня никогда. Как и звук ее дрожащего голоса, когда стонала мое имя. Следы от ногтей на моей спине останутся намного дольше, нежели ощущение ее прикосновений.

Я никогда в жизни так не трахался.

Мне нужно было, чтобы она остановила меня. Она должна была это сделать. Почувствовав вкус ее поцелуя, хладнокровие покинуло меня, и ничего более не имело значения, кроме обладания ею полностью.

Почему она не остановила меня?

Теперь, когда она вся моя, я не хочу этого, потому что допустил ошибку.

Я не разрушил ее. Наоборот.

Это Адриана Романо разрушила меня. И маленький огонек души, принадлежавший ей, больше не был похож на мерцание горящей свечи. Он превратился в бушующее пламя, которое уже полностью поглотило меня.

Руки тряслись от желания вернуться и повторить все снова. Только когда находился внутри нее, мой разум замолкал, и я забывал о том дерьме, которое совершил в течение жизни. Она была словно сердце урагана, уничтожившего все в моем существовании, кроме настоящего момента.

Это опасно.

Она опасна.

Она погубит меня задолго до того, как я буду способен причинить ей боль.

Возможно, она уже убила меня. Возможно, она медленно убивала меня всю свою жизнь. А может быть, она, наоборот, постепенно возвращает меня к жизни.

«Может быть» — это гребаное дерьмо. Я не хочу никаких «может быть». Я хочу забыть все, что только что случилось, так же сильно, как ненавижу себя за подобные мысли.

Я скатал презерватив, выбросил его в мусорную корзину, натянул мокрое нижнее белье и вернулся в спальню. Адриана ушла, и единственным напоминанием о том, чем мы занимались, были смятые простыни на кровати и кучка ее одежды на полу. Провел ладонью по лбу и влез в брюки Дариена. Странно сейчас было надевать его одежду, но выбора не было, потому как моя собственная вся промокла после купания в бассейне.

Уголки губ на мгновение приподнялись. Иисусе… Она сумасшедшая. Именно эта озорная черта ее характера заставляла меня так беспокоиться о ней, когда мы были детьми. Знал, что если не буду приглядывать за ней, то она вляпается в неприятности.

Она знала, как их найти. Назовите это даром, способностью, очень опасным хобби… Она всегда их находила. Адриане всегда удавалось оказываться рядом с людьми из конкурирующих семей, которые хотели навредить ей. Всегда находила ублюдков, из которых мне в конечном итоге приходилось выбивать дерьмо.

Если бы она не была принцессой мафии, то могла бы стать чертовски хорошим полицейским.

Сгреб одежду с пола возле бильярдного стола, взял рубашку, которую она мне принесла, закатил оставшиеся шары в лузы и спустился на кухню.

Адриана стояла возле раковины, опираясь бедром на столешницу, и держала в руках кружку, от которой исходил аромат кофе. Ее хлопковые шорты едва прикрывали задницу, а волосы были заплетены в косу. Она взглянула на меня, когда я вошел, но продолжила пить кофе, не произнося ни слова.

В воздухе повисла неловкость, кричавшая о тысяче невысказанных слов. Положив свою одежду и рубашку Дариена на стол рядом с пистолетом и кошельком, я замешкался. Не знал, что должен ей сказать. Нужно ли мне лгать и говорить, что сожалею, что не остановился, хотя именно она просила продолжать? Я не сожалею.

Мне лишь жаль, что после нашего секса она явно чувствовала себя дерьмово, если можно о таком судить по выражению лица. Ее ярко-голубые глаза потухли, будто свет покинул их, и от этого опущенные уголки очаровательных розовых губ казались еще печальнее.

— Ты не обязан оставаться, — тихо сказала она, глядя в окно. — Мне никуда не нужно сегодня ехать. В доме сигнализация с тремя офицерами полиции на пульте вызова, не считая Дариена, Армо, Анджело и Гайджа.

Гайдж. От одного упоминания этого имени волоски на руках вставали дыбом. Черт побери, он защищал ее вместо меня.

— Я не обязан уходить, — парировал, облокачиваясь о стол. — Потому что мне больше никуда не нужно.

— Серьезно? — она посмотрела на меня, и ее темная бровь вопросительно приподнялась. — Ты собираешься остаться? Какой же ты джентльмен, черт возьми.

— Нет, Эдди. Если бы был джентльменом, то не вытрахал бы тебя до мозга костей. А для начала накормил бы ужином, — ухмыльнулся я. Не смог сдержаться.

Она поставила кружку и открыла ящик. Достав рекламу, бросила ее в мою сторону.

— Это моя любимая итальянская пиццерия. В пятнадцати минутах отсюда, у них есть доставка. Постарайся и восстанови свою репутацию, заказав для меня ужин.

Я поймал бумажку и просмотрел меню.

— Позволь угадать, обычно ты заказываешь мясную пиццу, но просишь убрать пряную говядину и добавить побольше сыра и ветчины.