Ах он засранец! Ну сейчас я ему устрою! Я схватила этот мягкий «снаряд» за угол и со всей силы обрушила ему на голову:

– Получай… и еще получай… и снова…

– Хватит, хватит, фурия, – смеясь и стараясь увернуться от моих ударов, взмолился Влад.

Наконец я сочла себя отомщенной и, тяжело дыша, в последний раз запустила подушкой.

– Ну вот, совсем другое дело! – обрадовался он. – Щеки горят, тушь осыпалась, волосы торчат в разные стороны. Вот такая у меня горячая детка.

Добился все-таки своего, негодяй!

– Ладно, ложись уже, а то меня скоро искать будут, – недовольно пробурчала я и откинулась на спину. Через секунду он запрыгнул на вторую половину кровати и неловко подставил плечо:

– Ну иди!

Я опасливо подвинулась, и тут же ощутила, что коснулась животом чего-то теплого:

– Фууу… что это такое, – моментально отпрыгнула я, скорчив такую рожицу, будто натолкнулась под одеялом на лягушку.

– Ты мне так на всю жизнь комплексы привьешь, красавица, – обиделся Влад. – Это рука, просто рука. Так получилось, что у меня их две, и вторую я тоже должен куда-то положить.

– Так, давай-ка высуни их обе из-под одеяла и не касайся там меня ничем больше! – скомандовала я.

Через пять минут мы наконец-то лежали бок к боку. Моя голова покоилась у него на плече. По-моему, все было как в самых романтичных фильмах. Я закрыла глаза, а Влад щелкал телефоном.

– Нет, опять не то… и снова какая-то ерунда получилась… – бормотал он после каждого щелчка камеры.

– Да что там все не так то? – не выдержала я, – Ты нарочно тянешь время, чтобы подольше со мной поваляться?

Я выхватила телефон и стала рассматривать снимки. Выходило действительно не очень. Веки у меня хоть и были опущены, но на спящего человека я была не похожа.

– Ты так напряжена, как будто на лекции по высшей математике сидишь, а не с любимым мужчиной в кровати лежишь, – предъявил мне претензии Влад.

– Ой, даже не знаю, где я сейчас хотела бы больше оказаться, – фыркнула я и повернулась к нему спиной.

– Жрать охота, – протянул Влад. – Ты в курсе, что в нашем ресторане делают лучшие в городе пирожные! А какие эклеры с заварным кремом! Так и тают во рту! А корзиночки со свежими фруктами! М-м-м…

Тут уж мой организм стал напоминать, что я ничего не ела с самого утра. Только я повернулась, чтобы уточнить, не бывает ли там моего любимого бисквита, как моя голова оказалась прямо на его плече, тут же камера произнесла знакомое «вжик» и меня ослепило вспышкой света.

Первое, что я увидела, когда ко мне вернулось зрение, был довольно улыбающийся Влад.

– Ну вот, совсем другое дело, – одобрительно сказал он и протянул мне телефон.

На экране было открыто фото: хитрая физиономия моего «благоверного», а рядом мое лицо с безмятежно закрытыми глазами и сладкой улыбочкой, играющей на губах.

Видеть себя в объятиях этого самодовольного мажора было непривычно. Отчего-то к горлу подкатился ком.

Вроде бы я не делала ничего такого, за что стоило бы себя сильно винить. Я не продалась ему со всеми потрохами, не позволила за его деньги делать со мной все, что заблагорассудится. Это фото увидит лишь парочка его друзей, таких же снобов, как и он, до которых мне нет никакого дела. И тем не менее какое-то неприятное ощущение закралось и никак не хотело уходить. А правильно ли я поступаю?

– Хватит разлеживаться! У тебя, между прочим, рабочий день! Оштрафую, будешь знать!

– Немедленно примите меры! Этот мужчина в номере, он так смотрит на меня! Это форменное безобразие! – истерично кричала на меня из телефонной трубки постоялица из триста двадцатого номера.

– Минуточку, пожалуйста, уже бегу к вам, – бросила я и поспешила к лифту.

Вот уж не думала, что с интеллигентного вида пожилой дамой, заселившейся пару часов назад, могут возникнуть проблемы. Интересно, что за мужчина к ней пробрался?

– Милочка, я вас уже заждалась, немедленно избавьте меня от его общества! – потребовала с порога старушка.

Я огляделась: никого кроме нас двоих в номере не было. Так, что там нужно делать при навязчивых галлюцинациях? Вызывать «скорую»?

– Я бы с удовольствием, но я его не вижу, – осторожно сказала я.

– Да вот же он, вы очень невнимательны! – нетерпеливо бросила старушка и махнула рукой на мирно висящую над креслом картину.

Понятно! Ей не понравился испанский идальго, изображенный рукой средневекового художника и мастерски срисованный кем-то из его современных последователей. Получилось действительно неплохо: идальго лукаво посматривал на нас с полотна, сложив под лихо закрученными усами хитрую улыбку.

– То есть вам мешает спать вот этот мужчина? – на всякий случай уточнила я.

– Ну конечно, вы только посмотрите на него, сразу видно, что он замышляет что-то недоброе. Вот вы молодая, у вас опыта нет, а мне-то понятно: негодяй, – всплеснула руками женщина, словно поражаясь моей недалекости. – Мой четвертый муж, царствие ему небесное, точно такой же был… Кобелино!

Что ж, с этим мужчиной я справлюсь. Он, по крайней мере, парень молчаливый.

Под одобрительные междометия нашей постоялицы я быстренько сняла портрет идальго и потащила его к двери. А ведь права старушка! Он и правда оказался негодяем: весил столько, словно был нарисован не на холсте, а на куске бетона.

– Я только не понимаю, – призналась я, волоча картину к двери, – вот раньше в каждой комнате висели портреты Ленина и Сталина. И никого не смущали…

– Детонька, вы ничего не понимаете, – парировала старушка, – вожди на нас не пялились, они за нами присматривали. И не позволяли себе таких нескромных взглядов!

Я пристроила картину в соседний номер, позвонила в ресторан, чтобы принесли старушке успокоительный чай на травах – за счет заведения. И вернулась к стойке администратора.

Что ж, в моей практике встречались и случаи намного сложнее, после которых хотелось одновременно плакать, смеяться и писать заявление по собственному желанию. Чего только стоил постоялец, который грозил подать в суд за то, что ему выделили номер, не оборудованный полным комплектом сантехники. Оказалось, он не смог найти смывной бачок, вмонтированный в стену. Огромную хромированную кнопку смыва он принял за зеркало. Интересно, что, по его мнению, можно было рассматривать в таком пикантном месте?

А женщина, сразу после заселения вымывшая номер таким концентрированным раствором хлорки, что другие постояльцы с этого этажа требовали немедленно переселить их из этого смрада. Я уж не буду рассказывать о чудаке, который искренне полагал, что горничная, убирающая его номер, задумала соблазнить его, чтобы заставить жениться и тем самым разрушить всю его жизнь. Конечно, Наталья Петровна, недавно отметившая свой пятидесятилетний юбилей в компании мужа, детей и внуков, все отрицала, но тот и слушать ничего не хотел.

Но, конечно, ни один из этих случаев не идет ни в какое сравнение с той злополучной вечеринкой в пятьсот шестом номере. Хорошо, что таких праздников жизни пока больше не предвидится.

Пока вообще все идет как-то слишком спокойно. Сотрудники отеля относятся ко мне хорошо. И даже управляющий, этот великий соблазнитель горничных и администраторов, ведет себя тихо. Он вообще предпочитает со мной не связываться, только подчеркнуто вежливо здоровается при встрече. Словно и не было всех этих сальных намеков и развязных улыбочек. Как будто с ним кто-то провел разъяснительную работу.

И кажется, я знаю, кто. Конечно, наш всемогущий хозяин, молодой и перспективный бизнесмен Владислав Юрьевич Рязанцев! Ну и по совместительству мой фиктивный жених. Вот уже больше недели я старательно изображаю его девушку, и вроде бы получается неплохо. Может быть, мне все же стоило поступать в театральный?

Мы уже два раза успели поужинать в ресторане и, будьте уверены, я не стала скромничать. Когда еще мне, скромному администратору, удастся приобщиться к высокой кухне? Влад только успевал отсыпать свои колкие шуточки, смотря, как я уминаю обед из шести блюд, а затем ловко расправляюсь с десертом.