(Раскинув руки, он преграждает дорогу Призраку.)

Прошу тебя, подай не медля голос,

Издай хоть звук, поговори со мной.

Готов помочь свершить благое дело,

Пусть пользу принесёт оно тебе,

А если посвящён, открой мне тайну

О будущей беде отчизны нашей,

Чтоб мы могли её предотвратить.

Быть может, ты при жизни скрыл в земле

Сокровища добытые насильно,

В их поисках блуждают часто духи.

Поет петух

Скажи об этом. Стой, поговори!

Останови его Марцелл!

Марцелл.

Ударить бердышем?

Горацио.

Ударь, коль он не хочет слушать нас.

Бернардо.

Он здесь!

Горацио.

Он здесь.

Призрак уходит.

Марцелл.

Ушёл! Мне кажется, мы были не правы

Когда грозили призраку насильем.

Ведь он для нас неуязвим, как воздух,

Ударив, мы смеёмся над собой.

Бернардо.

Он говорить хотел, петух спугнул.

Горацио. Он вздрогнул, услыхав его призыв.

Все говорят, что утренний трубач

Рассветным криком будит бога дня.

Испуганные духи исчезают, спешат

К своим границам и пределам.

Сейчас мы это видели всё сами.

Марцелл.

Растаял дух при крике петуха.

Иные уверяют в рождество

Ночь напролёт не замолкают птицы,

Поэтому бродить не смеют духи,

Планеты злом не портят нам судьбу

Не насылают порчу людям феи,

Теряет силу злое колдовство

Так благодатно, то святое время.

Горацио.

Я это слышал и отчасти верю.

Смотрите, как рассвет в плаще багряном,

Шагает по росе горы высокой.

Нам нужно будет принцу сообщить

О том, что видели сегодня ночью.

Клянусь, что дух, который нем для нас,

При встрече тут же с ним заговорит.

Согласны, после стражи сообщить

О призраке, как это долг велит?

Марцелл.

Давайте так и сделаем. Сегодня

Удобнее явиться к принцу утром.

Уходит.)

АКТ1 СЦЕНА 2

Трубы. Входят: король Дании; королева Гертруда, члены Королевского совета, Полоний и его сын Лаэрт, Гамлет и другие.

Король.

Храня в душе печаль о смерти брата,

Не можем мы, забыв про здравый смысл,

Дать скорби охватить всё государство,

Нахмуриться в единое чело.

Смирив природу, с мудрою печалью,

Мы продолжали помнить о себе,

В великой скорби – не забыли радость.

Один глаз лил слезу – другой смеялся,

С весельем хороня – на свадьбе плача,

Наследницу воинственной страны,

До смерти мужа бывшей нам сестрою,

С согласья вашего назвали мы женой.

За то, что вы не ставили препятствий

От всей души мы благодарны вам.

Теперь о главном: юный Фортинбрас

Решил, что после скорой смерти брата

Ослаблена волненьями страна,

Правители короны не достойны,

За свой народ не могут постоять,

Поэтому стал в письмах докучать.

Он требует вернуть ему те земли.

Которые наш брат добыл законно.

В ответ на дерзость пишем королю

Норвегии, он дядя Фортинбраса,

Сейчас разбит болезнью, недвижим,

И о делах племянника не знает,

Чтоб юношу, как старший, вразумил.

Поскольку Фортинбрас свои войска

Из подданных Норвегии собрал,

Пускай он призовёт его к порядку:

Войска распустит, смуту прекратит.

С письмом мы посылаем вас Корнелий

И вас надёжный, верный Вольтиман

В Норвегию с приветом королю.

Границы ваших новых полномочий

Изложены в подробнейших статьях.

Теперь прощайте, скорость ваших действий

Докажет нам, что долг вам по плечу.

Корнелий и Вольтиманд.

Докажем это и в других делах -

Работаем за совесть, не за страх.

Король.

У нас, поверьте, в этом нет сомненья.

Прощайте. Ждём назад, горя от нетерпенья.

Вольтиманд и Корнелий уходят.

Ну, а теперь скажите вы, Лаэрт,

Что нового у вас? В чём просьба ваша?

Хочу я вас порадовать подарком,

О чем хотите попросить, меня?

Ум служит сердцу, а рука губам

Не более охотно, чем я вам.

Тебе и твоему отцу, Лаэрт,

Ни в чём отказа не было, и нет.

Скажи, чего ты хочешь от меня?

Лаэрт.

О, грозный повелитель всех датчан,

Я с радостью исполнил долг вассала

На вашу коронацию приехав,

Теперь хочу во Францию вернуться.

Молю у вас на это разрешенье.

Король.

Что отвечал на просьбу ваш отец?

Полоний.

Печать согласья получил с трудом.

Он вынудил её упорной просьбой,

Прошу вас разрешить покинуть дом.

Король.

Что ж в добрый час, располагай собой,

Используй жизнь по своему желанью,

Для проявленья лучших из достоинств!

Ну, а теперь, племянник и мой сын

Гамлет.

Я больше, чем племянник, но не сын.

Король.

Над вами так и нет просвета в тучах?

Гамлет.

Не так, милорд: ослеп под ярким солнцем.

Королева.

Сбрось чёрный цвет, как снег весной земля,

По дружески взгляни на короля.

Нельзя всю жизнь, потупив взор болеть,

Разыскивая тень отца во прахе.

Удел один: родившись – умереть,

И в вечность душу отпустить без страха.

Гамлет.

Да, госпожа, и мне известно это.

Королева.

Но, если знаешь, что наш мир жесток,

Чем кажется особенным твой рок?

Гамлет.

Я не хотел бы споры начинать -

Вы это без меня должны бы знать!

И тёмный плащ, и чёрные одежды,

И ветер вздохов, и река из слёз,

То – образы печали для невежды,

Все эти одеянья снять легко,

Всё это может человек сыграть -

Во мне печаль, которой не унять.

Король.

Приятная, похвальная черта,

Вы выполнили свой сыновий долг.

Но, ведь всему свой срок, и свой черёд:

Ты потерял отца, отец – отца,

Все трауром отдали смерти долг,

Так было и так будет до конца.

Зачем же ты упрямишься в печали,

И принимаешь слишком близко к сердцу

То, что давно является обычным?

Строптивость недостойная мужчины,

Пред Богом грех, и грех перед отцами -

Должны вы это понимать и сами.

Что толку бесконечно объяснять –

Что каждый должен боль свою унять,

Ведь чувство благородное любви

К родителям в сердцах должно быть в меру.

Природу, уважая, восклицайте :

От самой первой смерти до последней

Всё правильно, всё так должно и быть!

Оставьте бесконечную печаль

И думайте о нас, как об отце.

Пусть знает мир, что вы всех ближе к трону,

Что я люблю вас, как родной отец.

Ну а теперь по поводу ученья:

Стремление вернуться в Виттенберг,

Противно нашим планам и желаньям.

Вы наш племянник и любимый сын,

Вас видеть при себе всегда хотим.

Отсюда к вам и просьба, и приказ -

Служите утешеньем наших глаз.

Королева.

Пусть мать твоя не тратит время зря,

На просьбы и мольбы. Останься с нами,

Не езди в Виттенберг.

Гамлет.

Готов остаться.

Король.

Ответ прекрасный, в нём звучит любовь,

Он сердцу улыбается, как солнце.

Осушим же друзья заздравный кубок,

Пусть пушка с облаками говорит,

Считая здравицы, пусть эхо отзовётся

Покорно повторяя гром земной.

Трубы. Все кроме Гамлета уходят.

О, если бы моя земная плоть

Растаяла, расплавилась в росу!

О, если бы не запрещал закон

Всевышнего нам грех самоубийства!

Каким избитым, плоским и бесплотным

Я вижу всё, что делается в мире,

Сад не ухожен, гибнет в пашне семя,

Густой бурьян поля заполонил.

Два месяца прошло, нет, – двух не будет,

Как нас покинул доблестный король,

А траур во дворце сменили пиром.

До этого дойти о, Боже мой!

Да, Аполлона сравнивать с сатиром,

Не так смешно, как дядюшку с отцом.