Итак, после всего произошедшего она окончательно убедилась в том, что должна делать: ей, во что бы то ни стало, любыми методами, нужно лишить ректора компрометирующих записей. Потому что он не отпустит ее, по крайней мере, пока не опустошит до конца, лишив самой возможности испытывать радости жизни.
Более того, быть любовницей нага-медуза ей ну совсем не улыбалось! А значит, нужно придумать план для двух вещей. Первая – удалить записи на всех возможных носителях, которые ректор мог спрятать в своих покоях (а что за пределами покоев их нет, Милнис почти не сомневалась: как-никак, сейчас обнаружение записей посторонними не в его интересах). Вторая – избавиться от проклятого «ошейника».
Причем сделать это нужно будет почти единовременно. Сначала обезвредить ожерелье, чтобы ректор часом не решил оперативно ее убрать, и практически сразу же после того уничтожить записи. Ну, а потом она отыграется сполна, выдав его секрет! Как только станет известно, что ректор Академии Молний – наг, его тут же уничтожат.
Ключом же к гибели ректора станет его собственная змея, которую он поместил на ее шею в качестве контролирующего украшения. Хоть он и заклял ее, опытные маги смогут провести экспертизу и подтвердить, что эта змея нага с тела Рамода. Главное – разгадать заклинания, наложенные на эту змею, и действовать таким образом, чтоб ненароком не активировать механизм собственного умерщвления.
Но к счастью, Милнис не зря была одной из лучших студенток Академии! Потому в свои силы искренне верила.
А подготовка к фестивалю тем временем шла полным ходом. И все свое свободное время Милнис, вместе с Гереном и компанией, проводили за репетициями. К счастью, проработка заклинаний для пирожных не заняла у «тусовки мажорных отличников» слишком много времени, так что, покончив с этим, они принялись усердно работать над постановкой. И тут, увы, за пару вечеров было никак не справиться!
По правилам Академии, команда должна полностью самостоятельно все подготовить. В том числе – если речь шла о постановке – костюмы и декорации. Единственной, кто среди них умела довольно хорошо шить, была третьекурсница Нила, и еще немного – ее подруга Кейн. Остальные же, как могли, выполняли чисто техническую работу.
С декорациями было попроще, потому что ту же покраску частично можно было провести при помощи магии, и лишь после того – прорисовать детали. Хоть результат работы был далек от профессионального, но для студентов-любителей оказался очень даже неплохим. И планку команды, на которую все возлагали большие надежды, держал.
Итак, закончив с подготовкой технической части, они приступили к самому главному: репетициям измененного Юбаром и Тайзой сценария. По графику, их предстояло закончить за два дня до фестиваля, после чего напечь и зачаровать пирожные. И если с последним накладок не будет, то у них даже останется время на генеральную репетицию!
Из-за этого всего Милнис и Герен были настолько заняты, что у них совершенно не было времени и сил, чтобы побыть вместе. И девушка не могла врать самой себе, будто испытывает от этого какое-нибудь недовольство. В конце концов, хоть Милнис и испытывала голод, но отправиться в ночные клубы, чтобы удовлетворить его, не могла из-за змеиного ожерелья на шее.
Вот только Герена такой расклад, похоже, действительно напрягал. Потому что в эту пятницу репетиции закончились намного раньше, чем обычно, и другие члены компании, мило улыбаясь, поспешили свалить. Ну, а выражение, расцветшее на лице парня букетом ромашечек, и вовсе лишало любых сомнений касательно того, чьих рук дело это незначительное изменение рабочего графика.
– Смотрю, у нас сегодня еще есть время, – улыбнулся Герен, как бы невзначай взглянув на часы. – Предлагаю сходить поужинать вместе, – добавил он и, подойдя к Милнис, обнял ее за талию, чтобы коснуться губ легким поцелуем… сквозь показательную непринужденность которого девушка сразу ощутила, что жених готов вот просто сейчас наброситься на нее просто здесь!
– Давай, – радостно согласилась она, пытаясь скрыть все безразличие по поводу столь знаменательного события.
Довольно прищурив глаза, Герен взял ее за руку и потянул по коридорам к круглосуточному студенческому кафетерию, где в такой час обычно зависало немного студентов.
Забив на показательное «не есть после шести» (что, впрочем, она и так делала последние недели, пока шли репетиции допоздна), Милнис забила так же и на не менее показательное «не есть после шести хотя бы что-то кроме салатов и овощей». Так что взяла себе среднюю порцию жаркого и пару отбивных. А потом, подумав, прихватила, все-таки, еще и салат.
Вот только не успела она доесть все это добро, как поняла, что ожерелье на ее шее снова начало нагреваться!
Итак… сегодня вечером ей предстоял обычный секс с Гереном. А теперь… теперь вместо него придется снова спать с ненавистным нагом! И что хуже всего, от последнего не отвертишься! Потому все, что оставалось Милнис, это включить актерское мастерство еще раз за сегодня, чтоб изобразить страдания на лице, прежде чем сообщить Герену, что ей что-то нехорошо. А после – торопливо схватить свои вещи и выбежать из столовой, дабы направиться в уже известные ей покои.
– Знаешь, меня радует то, что ты не заставляешь ждать, – коварно улыбнулся ректор, едва она переступила порог.
Скривившись, Милнис молча прошла к диванчику и села на него, закинув ногу на ногу.
– Я смотрю, ты сегодня так недовольна? – прошептал мужчина, склонившись над ней, чтоб провести по губам подушечками пальцев. – Как я понял, ты собиралась провести вечер со своим женихом… а я так бессовестно сорвал вам все планы? – добавил он, обжигая дыханием ее губы.
– Какая осведомленность, – фыркнула Милнис, стараясь сдержать волнительную дрожь от близости тела Рамода. – Но нет, я нисколько на вас не в обиде за сорванный «семейный секс»!
– В самом деле? – заинтересованно проговорил мужчина, опустившись на диван рядом с ней, чтоб обвить рукой тонкую талию… и спустить ладонь ниже, с целью сжать упругую ягодицу. – Так-так-так, неужели тебе противен твой жених?
– Нет, ничего такого, – пожала плечами Милнис, отводя взгляд, дабы избежать дальнейших подозрений, а значит и расспросов со стороны ректора.
– Но что-то определенно есть, – нависнув над ней, подметил Рамод, однозначно давая понять, что ему интересно, и свое любопытство он собирается удовлетворить. Вот только девушка никоим образом не собиралась вываливать ему все, как есть!
– Простите, но это – мое личное дело, – деликатно проговорила Милнис, и уже было собралась сделать то, чего никак от себя не ожидала: начать соблазнять ректора, чтобы он забыл о разговоре, полностью поглощенный удовлетворением своих потребностей с ее телом.
– И меня безумно интересуют твои личные дела, – заявил он, резко прижав ее к спинке дивана. – Рассказывай, Милнис. Только не вздумай врать, – коварно добавил он, окончательно пригвоздив ее к месту взглядом. А после – склонился к ее шее, чтобы… поцеловать ожерелье? – Теперь, если ты соврешь мне в ближайший час, она укусит тебя. Так что будь искренней, моя дорогая шлюшка.
Оторопев от подобного поворота событий, Милнис замерла, растерянно глядя на ректора. Но его голос, прозвучавший в следующий момент, вывел ее из оцепенения и заставил вздрогнуть:
– Давай же, я жду.
– Как я уже говорила вам, Герен был моим первым, – вздохнув, обреченно прошептала Милнис, осознавая, что и этот раунд ею безнадежно проигран. – И наш первый раз был, мягко говоря, никаким. До меня у него, естественно, уже были другие девушки – если он не соврал, всего две. И обе бросили его, не пробыв с ним и двух месяцев. Причем дольше продержалась именно первая, списывая все на неопытность мальчишки. Вторая оказалась менее терпелива.
– Ты имеешь ввиду… – прошептал ректор, усадив ее себе на колени.
– Да! – хмыкнула Милнис, невольно двигая бедрами от ощущения твердой плоти ректора, давившей меж ее ног сквозь тонкую ткань халата. – Сначала я думала, что просто первый раз не удался. Потом – что должно пройти время, чтобы это начало вот по-настоящему нравится. А после сделала вывод, что просто со мной что-то не так. Но тот самый оргазм, который описывался в Интернете, так и не наступал, сколько бы я ни спала с Гереном. В конце концов, я смирилась со своей ущербностью и просто исполняла перед ним свой долг девушки, когда он этого хотел. Так продолжалось оба семестра первого курса.
