Одинокая тусклая лампочка висит над моей головой, освещая круг диаметром приблизительно два метра. А дальше, в какую сторону не повернись, клубится черная густая тьма. Она полностью непроницаема, поэтому создается впечатление, что помещение огромное.

Неожиданно раздался голос Джокера. Он звучал со всех сторон одновременно, очень громко для этой глухой тишины. Джокер рассказывал зловещий стишок, который заставлял волосы на теле вставать дыбом.

– Кровь на стенах, на полу,

Я хочу сыграть в игру:

Я – догоняю, ты – бежишь,

Если жизнью дорожишь.

Будешь плакать и кричать,

Жизнь оставить умолять.

Солнце светит, блестит снег,

Ну а ты ускоришь бег.

А когда я догоню -

Жесткой проволокой свяжу…

Рука Джокера резко схватила меня за горло, заставляя откинуть голову назад и заглянуть в его безумно горящие глаза, а в другой его руке блеснул нож, который он прислонил к моей щеке. Затем он продолжил свой стишок:

– Нож к лицу я поднесу

И улыбку очерчу.

Нет, тебе не подойдет,

Этот нож тебя убьет.

Больше крови на полу…

Мы закончили игру! – Прошептал он мне на ушко последнюю фразу и, поцеловав в висок, где бешено колотилась вена, отпустил.

Опустив голову, я сделала несколько судорожных вдохов и выдохов, пытаясь успокоиться. Меня сильно била дрожь. Сердце делало за двести ударов в минуту. Внутри все сжималось и разжималось. Одновременно бросало то в жар, то в холод. Страх окутал меня прочным коконом, из которого не было просвета. Но я смогла найти в себе остатки сил и, вскинув голову, посмотрела Джокеру в глаза.

– Ты испугалась. Ты боишься меня. Я чувствую твой страх.– Улыбнулся он, небрежно подкидывая в руке нож.– Но не переживай, я поиграю с тобой какое-то время, а потом все закончится. Для тебя.

Сил смотреть ему в глаза не осталось, поэтому я опустила голову, зная, что Джокер очень внимательно наблюдает за моими эмоциями, подкидывая в руке нож. Возможно, его нож – это последняя вещь, которую я увижу в своей жизни, хотя, зная Джокера, он мог придумать уже сотню изощренных способов убить меня.

– Ты фехтовальщик?– Спросила я, поднимая голову и следя за тем, как Джокер держит нож.

– Это нож, моя дорогая, а не шпага.– Улыбнулся он.– Но ты угадала. Мой вопрос как?

– Ты держишь нож с той небрежностью, с какой опытные фехтовальщики шпагу, когда хотят показать насколько они круты.– Честно ответила я.

– Ты тоже фехтуешь?

– Нет.

– Захочешь жить – научишься.– Усмехнулся Джокер и крикнул в темноту.– Принесите нам две шпаги и развяжите юную леди.

Мое положение стало еще хуже. Я умела держать шпагу и немного ставить защиту, но против хорошего фехтовальщика это не поможет.

Через минуту в круг света вошел мужчина в красно-черном смокинге. Он отдал Джокеру две шпаги и, развязав меня, ушел в темноту. Я же, оказавшись свободной, потянулась, разминая затекшие мышцы, а потом Джокер кинул мне шпагу. Я перехватила ее поудобней, крепко сжимая пальцами эфес. И почему многие считают, что шпага – это легкое оружие? Будучи в длину чуть больше метра весит она от одного до полутора килограмм, а это для оружия прилично.

– Твоя жизнь полностью в твоих руках.– Улыбнулся Джокер.– Защищайся!

Со стороны это, наверное, похоже на смертельный, но завораживающий танец. В реальности же это были атаки Джокера и увороты с защитой с моей стороны. Хвала дизайнеру-Мише, который выбрал для комбинезона крокодиловую кожу, иначе я бы уже истекала кровью от нанесенных мне Джокером многочисленных порезов. Но самым страшным было не это, а то, что Джокер упорно выгонял меня с маленького клочка света в глубину непроницаемой темноты.

Шаг. Еще шаг. Уворот. Уклон. Шаг. Все. Я больше не вижу Джокера. В кромешной тьме слышен лишь лязг металла. И вдруг тишина. Я вижу вдалеке пятно света. Руки, ноги шпага – все во тьме. А вот Джокер, кажется, видит меня прекрасно. Его шпага коснулась моей шеи.

– Ты очень невнимательна, детка.– Усмехнулся он. – Кажется, ты не хочешь жить.

Я почувствовала, как он убрал шпагу, но его присутствие рядом угадывалось безошибочно. Сделав глубокий вздох, я резко рванула к единственному пятну света… Подножка. Я, падая, больно разбивая колени, жестко ударяя локти, но не выпуская из рук шпагу. Ее потеря в этой тьме означала бы полное поражение.

Я сажусь, бессмысленно оглядываясь по сторонам. Я знаю, что Джокер бродит рядом, но не могу ничего сделать. Встаю. Ноги и руки гудят от боли и напряжения. Пальцы правой руки изо всех сил сжимают рукоятку шпаги. Мне нужно попасть в жалкий клочок света. Но он не даст мне этого сделать.

Удар. Он был настолько сильным, что чуть не выбил у меня из рук шпагу. А дальше я почувствовала боль. Резкую, ноющую боль. Джокер рассек мне запястье. Левой рукой я крепко зажала рану, но кровь из вскрытой вены не желала останавливаться. Джокеру надоело играть, он перешел к серьезным действиям. А я вдруг неожиданно почувствовала толчок адреналина. Подняв шпагу, я закружилась вокруг своей оси, волчком двигаясь к свету.

Свет. Удар Джокера. Я падаю. Шпага со звоном отлетает в сторону. Голова кружится от потери крови. И тут надо мной гаснет единственная бледная, тусклая лампочка. Тьма.

– Тебе понравилась наша игра, детка?– Спросил Джокер, опускаясь рядом со мной и проводя пальцами по щеке.

Ответить я не смогла. Я потеряла сознание, умирая от потери крови.

***

Очнувшись, я поняла, что лежу на кровати в тускло освещенной комнате. На правой руке была того затянута белая повязка. Выше был виден прокол от иголки. Комбинезон, аккуратно сложенный, лежал в ногах. Я была в коротких черных шортиках и топе, которые надела под комбез.

Сделав над собой неимоверное усилие, я попыталась приподняться на локтях, но без сил грохнулась обратно.

– Ты слаба. Отдыхай.– Неожиданно раздался голос Джокера.

Повернув голову, я увидела, как он поднялся с кресла и, подойдя, присел на край кровати.

– Еду тебе принесут. Душ и другие удобства за этой дверью.– И он махнул в левую сторону.– Ты можешь свободно перемещаться по моему дому. А это для меня.– И Джокер застегнул на моем левом запястье тонкий, серый, плотно облегающий руку браслет.– Теперь я всегда буду знать, где ты. Снять его не получится, впрочем, как и выйти из дома. А теперь отдыхай, детка. Вскоре мы поиграем еще. – Джокер вышел, а я осталась одна.

Пролежав с закрытыми глазами минут пятнадцать, я все-таки смогла сесть. Слабость из-за потери крови давала о себе знать. Взгляд автоматически переместился на руку. Вряд ли Джокер планировал фехтование, да и переливание крови, без которого я бы не выжила. Хотя даже если планировал, то у меня все равно в голове возник вопрос. Чья кровь течет во мне? Чьей он разбавил мою? Неужели своей?

В дверь постучали, я вздрогнула от неожиданности, но это была всего лишь девушка, которая молча, поставила рядом со мной поднос и ушла.

Действительно, мне нужно поесть. Стейк хорошей прожарки, морс и шоколадка – все это быстро исчезло с подноса. Теперь я бы хотела прогуляться по дому, раз мне это разрешено, главное, чтобы ноги держали.

Без какой-либо надежды я взяла свой комбинезон, который явно снимал с меня лично Джокер, и с удивлением обнаружила, что в районе лопаток в карманах на спине все еще лежат ножи. Кажется, Джокер второпях их просто не заметил, или это заслуга Миши, который все максимально скрыл, сделав внутри твердые обманные накладки. Так или иначе, оружие у меня осталось. И в обуви, кстати, тоже.

После нескольких неудачных попыток, я смогла подняться с кровати и подойти к зеркалу в полный рост. Оттуда на меня смотрела девочка в комбинезоне из крокодиловой кожи, с мертвенно бледным лицом и глубокими серыми глазами. Неожиданно над ее головой стал появляться текст:

«Ты все вытерпишь… Ты же смелая,

В твоих венах не кровь – гранит.

Помни милая: лишь у мелочных

Никогда… ничего… не болит…

Твой Лед»

Оказывается, я здесь не одна! Лед – единственный человек, с которым я могу общаться. Он единственный, кто может меня поддержать. Это хорошо, но для начала надо осмотреться, с этой мыслью я и вышла из комнаты.