Впрочем, возможен и другой контекст: Рождественское представление, кукольный театр, вертеп, поющие мальчики. (Вертеп – пещера). Один из мальчиков обходит с блюдом собравшихся.
(Песенный, поющийся вариант этого стихотворения существует: Елена Фролова, композитор и певица, замечательно передала интонации этого стихотворения, и с тех пор я иначе как с этой аранжировкой уже не воспринимаю; только читаю это стихотворение – сам собой звучит и голос, и мелодия певицы).
Традиционно-религиозно интерпретировать персонажей стихотворения до крайности легко (опасно-легко): и «светлой» матери, и светлого и нагого ребенка, и «прохожих людей» с дарами. Но тут как раз и возникает вопрос о профанации: не догматического сюжета, а стихотворения. Едва только назовешь персонажей, соотнесешь напрямую, и сейчас же что-то произойдет с поэзией, от нее что-то отнимется (точно выщерблены). «Белая мама» – «шире» и древнее Богоматери. Да и зачем трактовки поэзии, где ангелы прядут ушами (и почему-то это их нисколько не унижает), небо —ладонь, сердце – блюдце, а речка – лодочка и можно «стоять вдоль» (неба, сада), а бытовые скульптурки «на холщовом покрывале» устраивают карусель, приходя в бесконечное движение:
мчались, всадники подковами-руками
до поводьев еле-еле доставали
танцевали эти всхолмленные кони
словно дети их губами рисовали
словно дети их без памяти лепили…
«Словно дети их губами рисовали» – повторяю я восторженно (или повторяется, отдается восторгом во мне). Я назвал свой скетч «Гнев о стихах Строцева», но, возможно, надо было бы назвать «Игра о стихах Строцева» – это был бы другой текст, вероятно, более отвечающий стихам, где происходит постоянная игра с очень важными вещами, и в процессе этой игры вещи, давно знакомые, точно обновляются, освежаются, открываются заново, перенесенные в пространство детской.
«Маленький неврастеник…»
Маленький неврастеник
рисует на штукатурке
головокружительную галактику
и думает о Боге,
восседающем на облаке,
проповедующем математику.
Зануда-учитель
задал задачу
безалаберным ученикам,
а трудные школьники,
сукины дети,
пустили тетрадь по рукам:
Где дева-русалка
поёт под гитару
очаровательные куплеты
и прыгает на скакалке,
и мускулистые кентавры
отобрали у милиционеров пистолеты.
И всё пошло кувырком,
как кому хочется,
и обнимается с моряком
непропорциональная уборщица.
И дети целуют друг друга,
и ходит по проволоке
потусторонняя старуха
то ли во сне, то ли в обмороке.
И ломовые лошадки
выступают под куполом,
и на танцплощадке
ездит армия с рупором.
А бывший учитель
на излечении в дурке –
он выходит в окно к ученикам,
И маленький неврастеник
рисует на штукатурке
умопомрачительный океан!
1985
«Снилось мне: я верю в Бога…»
Снилось мне: я верю в Бога.
Прежде верить не хотел,
думал: подожду немного,
много нерешённых дел.
Я неверия не мерил,
знал, конечно: видит Бог.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
