– Так-то совещание…

На что второй с ухмылкой ответил:

– Так-то жена звонит…

Мужчина, сидящий ближе остальных к столу Андрея, взял фоторамку с его стола и развернул к коллегам, показывая, кто на фото. Там была улыбающаяся Ольга.

– Из-за такой я бы тоже вас на фиг послал, мужики, – прокомментировал он.

Мужчины рассмеялись.

Андрей прошел по фойе к окну и, облокотившись на подоконник, приготовился ворковать с женой.

– Сегодня задержусь, много дел. Хочу максимально потрудиться, чтоб выходные были полноценными. Может, сходим куда-нибудь…

– Надолго задержишься?

– Еще часика три. Не скучай там, Оленёнок.

– Ладно, давай.

Ольга положила трубку. Андрей полюбовался секунду на фотографию жены в телефоне и вернулся в свой кабинет.

Ольга отбросила телефон подальше на диван, посидела минутку в задумчивости. Три часа покоя… Она подошла к шкафу. Открыв дверцы, полюбовалась на идеальный порядок внутри, затем достала потрепанный толстый альбом с фотографиями, прошла с ним к дивану и уселась поудобнее. Погладив альбом рукой, начала его листать.

Вспоминать о прошлом, мечтать о будущем – в последнее время грезы стали более навязчивыми, чем это было раньше. Любая свободная минутка, и Ольга – в альтернативной реальности… Вот и сейчас, рассматривая в тишине старые фото, Ольга не могла избавиться от навязчивого вопроса: «Как бы все могло быть, если бы не…?».

Ведь так все хорошо было в детстве. Вот ее молодые счастливые родители, только что обменявшиеся кольцами. На следующей странице уже она, укутанная в нарядные пеленки, перевязанные яркой красной лентой. Рядом папа с глупой улыбкой, заглядывающий в личико малышки вместо того, чтобы смотреть в объектив фотоаппарата, немного растерянная мама. Вот маленькая Оля в садике, вот пошла в первый класс. Уже тогда, на групповой фотографии класса, Ольга заметно выделялась своими правильными чертами лица, темными волосами, карими глазами. Сколько комплиментов она слышала про свои глаза…

Время шло, Оля росла – вот начали появляться в альбоме цветные фотографии. Ольга в пионерском лагере выступает на сцене, Оля в школе защищает свой первый реферат, Оля на олимпиаде, на спортивных соревнованиях. На фотографии со дня рождения перед Ольгой торт с 12 свечами… С любимым котом Пушистиком – на следующей. По соседству на несколько выцветшей фотографии запечатлены две смеющиеся девчонки – сама Оля и ее подруга белокурая симпатичная Светка, им примерно по тринадцать.

Ольга взялась за уголок страницы альбома, но не спешила ее переворачивать. Она долго смотрела в улыбающиеся глаза самой себе, юной, беззаботной, счастливой. Затем медленно перевернула страницу.

Вот и та страничка, которую Ольге хотелось выдрать не просто из альбома, а из своей жизни. Она стоит с костылями, одна нога в гипсе, взгляд грустный.

Ольга принялась туда-сюда переворачивать страницу: тут беззаботный смех, тут грустный взгляд и нога в гипсе, смех-травма, смех-травма, смех-травма…

Ольга резко захлопнула альбом и отбросила его в сторону. Затем она откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.

Как же так произошло? Почему так все произошло? Почему это случилось с ней?

Семья Ольги жила в двухэтажном деревянном бараке на восемь квартир, построенном в 1970-х годах для работников мясокомбината. Такие домики и теперь стоят на окраине Западных, образуя своеобразный микрорайончик.

Дома стояли по обе стороны длинного двора, в котором и сушили белье, и играли в домино и карты, и тут же в песочнице рядом возились ребятишки. На лавочке возле дороги любили посидеть Ольга со своей закадычной подругой Светкой, обсуждая редко проезжающие машины, болтая о своем, девчачьем. Вот и в тот день Светка сидела на лавочке, щелкая семечки в ожидании, когда выйдет Оля.

Ольга помнила обстановку их старой квартиры до мелочей – гарнитур «Березка», за которым мама гонялась бог знает сколько времени, цветной телевизор «Кварц», каналы на котором переключаются при помощи кнопок – аж восьми штук!

В тот день Ольга торопливо жевала суп. Опрятностью она не отличалась и после трапезы частенько оставляла после себя крошки, лужицы пролитого чая, липкие пятна от варенья… Так и не доев до конца свою порцию, Оля вскочила и с набитым ртом прокричала матери, что идет гулять.

Валентина Петровна, молодая, стройная, увидев, какой «порядок» оставила дочка на кухне, в досаде покачала головой.

– Ольга, не моешь посуду за собой, так хоть в мойку ставь! – недовольно пробурчала она, проходя за дочерью в прихожую и наблюдая за ее поисками своей обуви.

– Да мам, приду, поставлю. Где мои сандалии? – Ольга никак не могла найти их среди расставленных в беспорядке пар. Она вертелась вокруг себя, заглядывала почему-то в полку с головными уборами, причем, зимними.

– Там, где ты их сняла, – «помогла» поиском мама.

– Ну, маааам. Где? Меня Светка ждет уже.

Оля беспомощно встала посреди коридора и сложила руки на груди.

– Неряха-растеряха ты у меня. Вот, не они стоят? Перед глазами! Ничего не видит.

Действительно, в стороне, вполне себе на виду, стояли Ольгины слегка стоптанные сандалии.

Ольга торопливо их схватила, на ходу надела, чуть не упала, споткнувшись, – была дорога каждая минута, проведенная в обществе близкой подруги.

– Под ноги смотри! Летишь…

«Да, видимо, мама тоже помнит о том, какой была я раньше», – грустно улыбнулась Ольга и продолжила воскрешать в своем воображении картинки из прошлого.

Тот день был ясный и теплый. Тетя Тома вешала на веревки огромные белые простыни и пододеяльники. На лавочке возле сараев сидели местные бабульки. В песочнице возились малыши, за которыми приглядывали родители – либо мамы из окон первого этажа, либо папы, играющие с азартом в домино, сидя за столиком за углом дома. Рядом с подъездом девчонки с первого или второго класса прыгали в резиночки.

Они со Светкой сидели на лавочке и, как всегда, обсуждали какую-то ерунду. То представляли бабу Галю, сидевшую напротив, в шапочке Микки-мауса, то грузную тетю Тому – балериной: в пуантах, таком мини-платье белого цвета – лебедем из известного всем «Озера». То и дело двор оглашался девчачьим смехом.

И тут к ним подбежал светкин брат. В руках у него был новый фотоаппарат «Кодак», а под мышкой он зажал резиновый мяч, судя по яркой окраске, тоже новый.

– Светик, позырь за мячиком, чтоб не тырнули, – обратился он к сестре.

– О, откуда фотик? – удивилась тогда Светка и потянула руки, чтобы рассмотреть чудо техники.

Но брат не позволил ей взять чудо техники в руки.

– Пашка дал! Тут цветная пленка на 36 кадров, и еще 5 осталось! Он разрешил дощелкать! – Гордо заявил он, а потом сжалился и позволил девчонкам рассмотреть «Кодак» получше, потрогать его, заглянуть в видоискатель, только следил, чтобы они нечаянно не нажали кнопочку.

Я посмотрю, – протянула Света, беря из руки брата его мяч, – если ты нас сфотографируешь.

– Ну, всего 5 кадров, Светик, – уперся брат.

– Вот именно, целых 5 кадров, а для сестры зажал один?

Брат немного помялся, а потом согласился:

– А, ладно, давайте.

Девчонки тут же уселись поближе, обняли друг друга, Оля даже о чем-то пошутила, и обе рассмеялись. В этот момент и прозвучал щелчок – брат их сфотографировал.

«Это то самое фото… Последнее счастливое фото», – с горечью подумала Ольга.

После того, как брат Светы убежал, оставив мяч на хранение, Света придумала играть в «овощи». Поскольку других планов у девчонок не было, Оля с радостью согласилась «вспомнить детство».

Света, бросая мяч, чего только ни предлагала Оле: и кабачок, и сырой баклажан, и торты! Оля, согласно правилам игры, ловила все съедобное, пока однажды «овощ» резко не потерял своей аппетитной привлекательности. «…Тухлые!» – крикнула Света сразу после произнесения «помидоры», чем заставила Олю резко отбросить мяч. «Тухлые помидоры», задорно подпрыгивая, ускакали от девчонок аккурат на дорогу…