- Простите, что опоздал, - извинился он.

- Всё как обычно, - пробормотал Луи.

- Мне кажется, это отличная возможность для нас узнать друг друга получше, - Лиам оглядел всех, сидящих за столом. - Всё-таки мы проведём вместе весь следующий месяц.

- Хотя мы и будем останавливаться в одних отелях, я думаю, нам не составит труда избегать общества друг друга, - сказал Гарри, не поднимая головы.

Луи изо всей силы сцепил пальцы и тут же почувствовал, как Зейн рядом с ним подался вперёд.

- Гарри, да? - уточнил он.

Вынужденный поднять на Малика взгляд, тот коротко кивнул.

- Кажется, мы не общались раньше. Один раз, может быть? - голос Зейна был спокоен. - Я не вижу причин, по которым я стал бы избегать тебя, и я не сделал ничего такого, чем заслужил бы подобную реакцию с твоей стороны.

Щёки Гарри слегка заалели, и он снова уткнулся в меню.

- … Я понимаю, что тебе, должно быть, неприятно находиться рядом с Луи, и все мы можем войти в твоё положение. Но распространять свою неприязнь на меня и Лиама было бы несправедливо, - Зейн коснулся коленом ноги Луи под столом, и в его голосе появились жёсткие нотки: - Честно говоря, это был бы довольно низкий поступок.

Закусив губу, Гарри покраснел ещё сильнее. Затем он выпрямил спину и, запинаясь, проговорил:

- Это не то…Я не это имел в виду…

Луи почувствовал, как сердце начинает биться чаще. Сейчас рядом с ним сидел и оправдывался тот же Гарри, что и три года назад. Такой юный, смущённый, всегда готовый признать свою ошибку и принести извинения. Луи знал, что и сейчас Гарри должен был извиниться.

- Простите, - проговорил парень.

- Ничего, - отозвался Зейн. - Просто давайте не будем делать ситуацию ещё более неловкой, чем она есть.

Кивнув, Гарри вернулся к изучению меню, а Малик снова стукнулся коленками с Луи и слегка улыбнулся. Тем самым Зейн ясно дал понять, что находится на стороне Луи. Он не собирался просто так сидеть и смотреть, как Гарри своими словами причиняет его другу страдания.

Луи невыносимо захотелось обнять Зейна.

Атмосфера за столом немного разрядилась, пока официантка принимала заказы, но, едва она ушла, все снова притихли. Несколько раз Лиам открывал рот, чтобы что-то сказать, но вновь закрывал его, останавливая себя.

Наконец, он решился.

- Луи говорил, что ты тоже занимался музыкой, Найл. Почему же ты передумал?

Тот пожал плечами и сделал глоток воды.

- Для меня это, скорее, хобби. Я играю на гитаре и немного пою, но я не умею писать песни, да и выступать на сцене никогда особенно не хотел. Я просто люблю музыку.

- Поэтому ты решил работать «за кадром», - кивнул Зейн.

- Да. Ни для кого ни секрет, сколько дерьма крутится в этой индустрии, - Хоран усмехнулся. - И, судя по вашему успеху, вы уже повидали немало.

Лиам и Зейн промолчали, поэтому Луи решил ответить за всех.

- Да, мы встречались с дерьмом в этой индустрии.

- В этом деле всё должно зависеть от самой музыки, и только от неё, - Найл переглянулся с Гарри. - Я хочу доказать, что это возможно. Для того, чтобы музыка продавалась, артисту не обязательно продавать себя с потрохами, выдумывать сенсации о себе и всё такое.

- Это сложно, - отметил Лиам.

- Если музыкант по-настоящему талантлив, то нет, - поспорил Найл. - А мне как раз повезло иметь дело с необычайно талантливым клиентом.

Лиам выглядел слегка растерянным, Зейн недоверчиво хмыкнул, а Луи вообще не мог поднять голову и посмотреть на Гарри, который сидел рядом абсолютно неподвижно.

- Это правда, - наконец произнёс Луи. - И я уверен, у тебя всё получится.

Найл довольно улыбнулся. Казалось, парень был абсолютно уверен в себе и своих способностях, и Луи не мог не восхититься силой его характера.

- Мы не нуждаемся в твоих подбадриваниях, - зарычал Гарри. - Держи их при себе.

- Я вас не подбадривал, - Луи сглотнул под направленным на него холодным взглядом. - Это просто моё мнение.

Гарри сухо рассмеялся, приподнимая одну бровь.

- Ну да. Мы ведь должны уважать чрезвычайно ценное мнение того, кто смог добиться такого грандиозного успеха, не так ли?

Луи осознал, что вжимается в стул, ощущая себя перед Гарри никчёмным и маленьким.

Он всегда был победителем в спорах, всегда мог ответить собеседнику хлёсткой остроумной репликой. Никогда и ни перед кем Луи не проявлял слабости, предпочитая всегда держать контроль над любой ситуацией. Но только не с Гарри. Против Гарри Луи не мог бороться.

- Я уверен, Луи не это имел в виду, - вмешался Лиам.

Задержав на парне свой взгляд ещё на секунду, Гарри отвернулся.

- Ну, разумеется.

Плохо, - снова подумал Луи, на мгновенье зажмурившись. Он подозревал, что всё пройдёт плохо, но слово, которое сейчас шло парню на ум, было, скорее, «безнадёжно».

Луи боялся даже думать о том, чем обернётся для него следующий месяц.

***

Если Луи и надеялся, что на следующий день ему станет легче, то эта надежда умерла, едва он пришёл на саундчек на следующее утро.

Гарри приехал значительно раньше участников «Эскапады», и уже стоял на сцене, дурачась и перебрасываясь шутками с техниками, в то время, как Найл общался со звукорежиссёром.

А потом Гарри запел. Это была красивая медленная баллада, которая напомнила Луи колыбельную.

- Я всех усыпил, - усмехнулся Гарри, закончив песню на низкой ноте и вопросительно посмотрев на Найла.

Тот показал другу два больших пальца и заорал на весь зал:

- А теперь проверим гитару!

Кто-то из техников протянул Гарри инструмент и тот, благодарно улыбнувшись, сел на стул.

- Возьми несколько аккордов, - попросил Найл, и Гарри послушно начал играть.

Он выглядел увлечённым и окрылённым, а громкость его гитары постепенно менялась, пока волшебная музыка не заполнила всё пространство, отражаясь от стен.

Луи подумал о том, сколько раз проходила через эту процедуру «Эскапада», и как скучно парню становилось от одной мысли о саундчеке. Гарри, напротив, всё это было в новинку — его щёки разгорелись, а глаза сияли от восторга.

Вскоре он снова начал петь, и Найл сделал ему знак продолжать, пока они меняли какие-то настройки звука.

В этот момент бесшумно стоящий за кулисами Луи вдруг заметил, что остался один, и слегка пошевелился — он повернулся в поисках Зейна и Лиама, когда голос вдруг Гарри дрогнул, а потом и вовсе стих, оборвав мелодию.

Луи вновь повернулся к сцене и встретился с направленным на него тяжёлым взглядом. Вся радость от пения исчезла с лица Гарри, и Луи знал, что он один виноват в этом. Из-за него в глазах Гарри вместо счастья и увлечённости снова появились ненависть, горечь и тоска.

Луи не знал, как это исправить и, как и много раз до этого, парень почувствовал себя беспомощным.