Лифт остановился, и Томлинсон быстро вышел в коридор. Гарри последовал за ним, но он понятия не имел, что происходит. Разве они не обжимались на танцполе?
Луи остановился перед дверью, и Стайлс заметил, что его номер находится буквально следующим после его собственной комнаты, которую забронировал Пол.
— Полагаю, миссия выполнена, — Луи даже не оборнулся к мужчине, пока открывал дверь. — Увидимся утром.
Гарри пронаблюдал, как шатен исчез в комнате, закрывая за собой дверь. Он просто стоял там, слишком ошеломленный, чтобы начать что-то делать. Он все еще был наполовину возбужден, и до сих пор не мог осмыслить, что произошло. Медленно, он повернулся к своей двери и открыл ее, проходя внутрь. Он прислонился к ней спиной, когда закрыл, и уставился в кромешную темноту комнаты.
Они вернулись к тому, с чего начали, прямо как тогда, после поцелуя в квартире Луи — все с трудом достигнутые успехи в их общении были стерты. И теперь всю следующую неделю, вероятно, они не произнесут друг другу и слова, и будут негласно соревноваться в игнорировании друг друга.
Гарри закрыл глаза и откинул голову назад. Что он делал? Луи Томлинсон был самым раздражающим и бесящим человеком, которого он только встречал. И что бы они не делали сегодня, Гарри не мог притворяться, будто ничего не произошло.
Он должен был уйти прямо сейчас и найти парня на одну ночь. Да, это уже давно не интересовало его, потому что он мечтал о серьезных отношениях, но, видимо, Луи свел его с ума. В последнее время он не мог даже думать о Люке.
Какого хрена Томлинсон вел себя так, будто ничего не случилось? Он позволил Гарри касаться его там, где определенно нельзя трогать на публике. Он, черт возьми, рехнулся?
Простонав, Стайлс уткнулся лицом в свои руки, но как только закрыл глаза, к нему тут же вернулись образы и чувства, когда Луи прижимался к нему и плавно двигался, заставляя кожу гореть.
Боже, Гарри больше не мог этого терпеть. Он должен был что-то сделать. Иначе он сойдет с ума.
+++
Луи прошел в даль комнаты, ероша свои волосы и кусая ногти.
Он сумасшедший? Душевнобольной? Мазохист?
Возможно, все из этого. Он явно потерял рассудок. Как он смог отвергнуть Гарри? Он позволил ему касаться собственного члена, черт возьми. Под одеждой, но все равно. Рука Стайлса находилась на его члене, но как только Луи потерял этот контакт, то сразу сделал вид, будто ему все равно.
Господи, он был такой твердый. Как он мог? Вероятно, теперь Гарри больше никогда не взглянет на Луи. Скорее всего, он уже нашел замену, чтобы тот позаботился о нем сегодня ночью, а Томлинсон упустил свой шанс, потому что слишком боялся признать, что ошибался, убеждая каждого, что его не привлекает Гарри.
Свернувшись на кровати, он уставился в потолок. Он знал, что, закрыв глаза, он увидит Гарри, и это вернет его к мокрым снам, которые он видел на протяжении всей последней недели. Он не мог рисковать, не мог снова уйти в душ справляться со стояком в одиночку, представляя, что могло бы только что произойти.
Он был таким жалким, это было смешно.
Стук в дверь заставил его резко сесть, широко распахнув глаза. Бешено стучащее сердце подкатило к горлу, и пока он шел к двери, успел раз споткнуться. Руки дрожали. Он глубоко вздохнул, прежде чем открыть ее, готовый встретиться с Гарри лицом к лицу.
Однако сердце упало, когда он увидел Олли.
— Просто хотел сообщить, что я в шестьсот тридцать четвертом номере, — предупредил Олли. — Если тебе что-то понадобится.
— Просто, — Луи провел рукой по лицу. Он знал, что друг пришел только из лучших побуждений, но прямо сейчас он был последним, кого Томлинсон хотел бы видеть. — Напиши мне в следующий раз, хорошо? — сказал он и захлопнул дверь.
С разочарованием, разлившемся в груди, он потащился обратно к кровати. Но когда он снова плюхнулся на нее, прижимаясь лицом к мягкому одеялу, за дверью раздался новый стук. Луи закатил глаза, зная, что Олли собирается выяснить причины плохого настроения Луи.
Когда он снова подошел к двери, то открыл ее сразу с объяснениями, лишь бы поскорее закончить:
— Слушай, я знаю, что я…
Слова застряли в горле, когда он обнаружил Стайлса.
Время остановилось, и Томлинсон мог смотреть только на него, в то время как Гарри отвечал тем же. Ни один из них не двигался, но Гарри, похоже, был зол: это можно было выяснить по напряженно сомкнутым губам и сильно нахмуренным бровям. Банданы не было, так что кудри свободно свалились к плечам.
Луи моргнул, и в следующий момент Стайлс оказался в его личном пространстве.
— Боже, я тебя так сильно ненавижу, — своим глубоким голосом сердито прошептал он.
Не дожидаясь ответа, он просто наклонился и впился губами в губы Томлинсона, так страстно, что Луи растерял все преследовавшие его мысли. Гарри прошелся языком по губам Луи, и тот встретил его на полпути, не сдерживая стон наслаждения. Он услышал, как закрылась дверь, перед тем как сильные руки прижали его к стене. Руки Стайлса были повсюду: гладили, сжимали, тянули.
— Ты сумасшедший, — продолжал лепетать Гарри, пальцами находя низ футболки Луи, готовясь снять ее. — И меня делаешь таким же.
— Поцелуй меня, — просто ответил Луи, прекрасно зная, что разговоры не имеют никакого смысла. — Просто продолжай целовать меня.
Гарри не возражал, снова затыкая их обоих поцелуем. Он прикусил нижнюю губу Томлинсона, прежде чем отступить, чтобы снять его футболку. Губы спустились вниз, нападая на обнаженную шею Луи, который наклонил голову и закрыл глаза, руками пытаясь найти пуговицы на рубашке Стайлса, чтобы расстегнуть ее. Когда она наконец распахнулась, он смог позволить себе гладить гладкую кожу актера.
— Мне нужно, — выдохнул Гарри, посасывая кожу шеи Луи. Его руки нашли для себя место на заднице Томлинсона, которую он сжал, глубоко застонав. — Пожалуйста.
Луи почувствовал, как на этих словах кровь стала все больше приливать к его паху. Он опустил руки к ширинке Гарри, одним движением расстегивая молнию и спуская джинсы сразу вместе с боксерами. Он немного поколебался, но все же опустил взгляд, увидев изогнутый, толстый и твердый член Стайлса. «Большой», подумал Луи, облизывая губы.
Гарри тем временем быстро расстегнул джинсы Томлинсона, но он не стал снимать их, вместо этого просовывая руку внутрь, сжимая эрекцию Луи. Колени шатена подкосились, и он заныл, подталкивая бедра вперед в попытке почувствовать необходимое трение.
Это не было… красиво. Не было ничего изящного, нежного и ласкового в том, как они касались друг друга. Стайлс тяжело дышал в рот Луи, когда тот обхватывал его член пальцами и потирал его круговыми движениями. Но главное, Томлинсон не жалел. Он уже на протяжении нескольких лет только и мечтал о том, чтобы взять в руки чужой мужской член, и он должен был признать, что член Гарри не был плохим вариантом. Луи потер головку, собирая немного естественной смазки, чтобы облегчить движение ладони по всей длине члена.
Гарри вздрогнул, своим лбом опираясь на лоб Луи, оба потные, хотя никто и не обращал внимания. Пальцы Стайлса крепко обхватили шею шатена, удерживая его на месте. Губы касались друг друга в коротких поцелуях, и Луи простонал в знак протеста, когда Гарри вытащил руку из его джинсов.
— Ш-ш-ш, — Гарри сжал заднюю часть шеи Луи, и второй только сейчас заметил, насколько зелеными были глаза мужчины, когда тот посмотрел прямо на него. Они резко контрастировали с его розовыми губами и это было невероятно. Стайлс оттащил джинсы Луи вниз своей свободной рукой и положил их на бедра Томлинсона, чтобы прижаться своими бедрами к его, трясь друг об друга.
Луи непроизвольно закатил глаза, не зная, что точно он чувствовал: боль или наслаждение. Он просто хотел расслабиться и позволить себе открыться. Его голова опустилась на плечо Гарри, покусывая его, когда тот коснулся обоих их членов. Гарри протянул руку между их телами и сжал яйца Луи, перекатывая их между пальцами.
