Предварительной информации по товарам собрали достаточно, завтра можно было приступать к покупкам. Как это ни странно, но никто из старых матросов, получив призовые деньги и очередную порцию жалованья, даже не заикнулся о списании на берег. Разве что предстояло распрощаться с Коисом, но он всё ещё медлил, желая остаться на корабле до последнего. Надо было подыскать ему недорогую, но приличную гостиницу на первое время, и помочь перенести вещи и деньги. А потом он уже и сам разберётся, что дальше делать.
Покупать в Глафиаре имело смысл только «высокотехнологичные» вещи, которые изготавливались в основном из привозного сырья, или южную экзотику. Поэтому Саша брал местный фарфор, изысканные стеклянные фужеры, шёлк, хлопковую ткань, которую получали из мелосского сырья. Из продуктов земледелия взял чай, а также немного привозного и жутко дорогого перца. Венчали список покупок различные книги, от приключенческих романов (очень популярный здесь жанр), до философских трактатов и учебников. Последние он сам бегло просмотрел, обращая внимание на всё, что может быть связано с химией. Но ничего внятного про взрывчатые вещества ему не попалось, и он решил всё же поспрашивать книготорговцев, как более образованных людей, где можно найти человека, разбирающегося в таких вещах. Ответ был логичен – в Королевской Академии Наук. Как всё просто!
Узнав, где она находится, Саша сразу отправился туда, но внутрь его пускать никто не собирался, и никакой информацией, естественно, тоже делиться не спешил. В конце концов, привратник сжалился над ним, и посоветовал записаться на приём. Беда вся в том, что Саша не знал к кому. Оставался вариант с приёмом по общим вопросам к чиновнику, но тот работал с посетителями только раз в пять дней, и очередь к нему была длиннющая. Расстроившись, Саша отправился обратно.
У причала он застал неожиданную сцену. Его вахтенный офицер Тарквин о чём-то бурно ругался с Постумией. Спор шёл явно не шуточный и на повышенных тонах. Когда Саша подошёл, то на него даже не обратили внимания.
– Вы ещё подеритесь. – Буркнул он.
Оба тут же смутились, Постумия порывалась что-то сказать, но Саша опередил её:
– Рад тебя видеть.
– Я тоже. – Ответила женщина.
– Хочется с тобой поговорить, но, кажется, я не вовремя. Сделаем следующим образом. Вы тут пока закончите свои дебаты, а я подожду тебя… – Саша задумался, вспоминая ближайшую приличную таверну, – в «Белом Парусе».
– Дорогое заведение. – Отметила Постумия.
– Ничего, не обеднею. – Бросил Саша, и, развернувшись, зашагал прочь.
Своих сопровождающих он отпустил, потому что в таких местах вербовщики не промышляли, а значит, ему нечего там опасаться. Оставалась, правда, обратная дорога, но не заставлять же ему людей ждать себя под дверью?
В одиночестве он провёл полчаса, коротая время за белым вином с рыбой. Наконец, появилась возбуждённая Постумия. Солдатская стрижка уже начала отрастать, что придавало ей весьма забавный вид. Так непривычно было видеть её без мундира. Хотя, на бедную студентку она не походила. Одежда подобрана со вкусом, и была явно не дешёвой. Короткая синяя рубашка со строгим геометрическим узором, штаны в обтяжку, по южной моде и в связи с потеплением заканчивающиеся чуть ниже колен. На икрах белые гольфы с кисточками, на ногах мягкие жёлтые туфли на небольшом широком каблуке. Через плечо перекинута жёлтая же сумка с массивными металлическими застёжками, в которой могло поместиться несколько книг, или пара пистолетов. Местных, разумеется, то есть немаленьких. Наверно, остатки жалованья позволяли пока не мелочиться.
Усевшись напротив, женщина растерянно молчала, не зная с чего начать, и Саша пришёл ей на помощь:
– Ты есть будешь?
– Я не голодная. – Последовал ответ.
Но Саша, уже наученный горьким опытом этого мира, не придал значения этим словам, в общем-то, использовав стандартный приём в таких деликатных ситуациях:
– А я вот ужасно голоден, и хочу пить. Не воды, разумеется. Но если я буду есть, а ты на меня смотреть, то мне кусок в горло не полезет. Ты хочешь, чтобы я умер от истощения?
– Нет, конечно. – Улыбнулась Постумия.
– Тогда тебе придётся составить мне компанию. – Шутливо настоял он. – Слышишь? Придётся! И я тебя угощаю на правах старшего по званию.
– Я уже не солдат, а ты им никогда и не был. – Слабо улыбнувшись, ответила женщина. – А то, что ты капитан торгового корабля, значения не имеет. Но уговорил, давай закончим эти прелюдии, я на всё согласна.
– Вот, это дело! – Радостно потёр ладони Саша и позвал служанку, заказав еды и ещё вина. – Как ты нашла мой корабль? – Задал он первый волновавший его вопрос.
– Полгорода уже говорит о свирепом капитане Ассаре, который на люгере взял на абордаж шхуну! – С улыбкой ответила Постумия. – Матросы расписали во всех подробностях про твои подвиги. А некоторые студенты любят посещать портовые кабаки, послушать там байки и свежие новости. На следующий день я знала уже всё, и просто решила проверить, тот ли это Ассар.
– И встретила там Тарквина. – Закончил Саша. Лицо Постумии при этом стало серьёзным. – Я не хочу лезть не в своё дело, – тут же поспешил пояснить он, – но он служит у меня на корабле и так уж получилось, что с самого начала интересовался тобой.
– Откуда он узнал? – Удивилась Постумия.
И Саша вкратце рассказал о своём знакомстве с силингом, которое началось с интереса к подаренному амулету.
– Мы были близки, когда я служила в охране караванов. – Начала рассказывать женщина. – После второго ранения, я чуть не умерла.
– Это тот шрам под правой грудью? – Уточнил Саша, прекрасно знавший все отметины на теле Постумии.
– Да. Рана загноилась, и я долго лежала в бреду. Меня оставили в каком-то селении варваров за хребтом, а Тарквин передал много золота шаману, чтобы он выхаживал меня, пообещав на обратном пути забрать. Он бы и сам остался, но купцы не разрешили командиру охраны покидать караван. Я выжила. А когда торговцы вернулись, то Тарквин заявил, что не хочет меня потерять, и отправит домой. Естественно, я с этим не согласилась. Мы крупно поругались, никто не хотел уступать. Тогда он просто выгнал меня из отряда, распустив слух, что я притягиваю неприятности. В Брусиде ни один командир не хотел принимать меня на службу. И я отправилась к вербовщикам, набиравшим наёмников для мелкой войны в Кинурии. А уже после неё завербовалась в храмовую стражу.
– Ну, в общем понятно. – Прокомментировал Саша. – Извини, что заставил вспоминать.
Но Постумия теперь сама хотела излить душу, и продолжила:
– Дело даже не в старых обидах. Тарквин злится, что я не согласилась на его просьбу оставить службу, перестать рисковать своей жизнью, а теперь предстала перед ним в образе студента, да ещё и будущего жреца.
– Это же очевидно! – Поддержал её Саша. – Тогда ты была моложе, многого не знала и не понимала. Ты ещё была только в начале своего пути. А потом пришло понимание своего предназначения, и ты сделала осознанный выбор. Свой, личный, а не под чьим-то давлением.
Постумия смотрела на него расширившимися глазами, и в них было столько тепла и благодарности, невысказанных чувств, что Саша даже испытал чувство неловкости. Вроде, очевидную мысль сказал, но она пролилась целебным бальзамом на душу собеседницы.
– Где же ты был раньше. – С горечью произнесла она.
– Ты даже не представляешь себе, как далеко. – Ответил Саша, отводя глаза.
– И эти твои вечные загадки. Ты когда-нибудь посвятишь меня в них?
– Ты мне слишком дорога, чтобы рисковать твоим рассудком. – Отшутился Саша.
– Может я уже сошла с ума, и мне всё это только кажется. А на самом деле так и валяюсь в грязной хижине шамана, наслаждаясь своим бредом, и жить мне осталось пять минут.
Ого! А здесь в ходу аллегорические построения мыслей!
– Ты не находишь, что некоторые ощущения слишком реальны для бреда? – Продолжил Саша в том же ключе. – Особенно, связанные со мной. – И при этом он многозначительно уставился в глаза собеседницы.
