– Конец у этой истории грустный. Макс стал очень бояться военных – если бы они узнали о его открытии… Ну, ты представляешь: выдуманные бойцы – мечта любого генерала. Ни семьи, ни близких – лишь полная преданность и подчинение. В общем, идеальные солдаты Урфина Джюса. У него началась реальная паранойя. Нервы были расшатаны, Макс совсем не мог спать… Он скончался, случайно (или не случайно – этого мы уже никогда не узнаем) приняв слишком большую дозу снотворного.

На этот раз пауза, сопровождаемая вздохами и выдыхаемыми облаками пара реально затянулась. Наконец, Мьюз всё же решилась её прервать:

– Это всё безумно интересно и, конечно, весьма грустно… Но причём же здесь я?

Линн встрепенулась, как будто очнувшись от сна:

– Ещё как при чём. Дело в том, что Макс, под влиянием своих параноидальных настроений уничтожил все свои исследования по этой теме. Но этого ему показалось мало: он переделал портал так, что люди теперь не могут попасть в этот город. Только его жители могут свободно перемещаться между двумя мирами. И, хотя Макс, будучи в Городе Стеклянных Птиц незадолго до своей смерти (то есть около восьми лет назад), оставил жителям подробные инструкции на случай, если бы они захотели посетить большой мир, ни один из них здесь так и не появился.

– Ведь Вы бы об этом узнали? – догадалась Мьюз.

– Конечно! Ты умница! – обрадовалась Линн. – Они же мои создания, у нас особая связь. Но пока они в своём мире я их, к сожалению, не чувствую. Хорошо, что накануне последней поездки, я уговорила Макса привезти сюда одну семилетнюю девочку…

Линн откинулась в кресле и удовлетворённо улыбнулась. Мьюз смотрела на неё расширившимися от изумления глазами:

– Это была я…

Пожилая писательница, не переставая улыбаться, прикрыла на секунду глаза в знак согласия:

– Ещё в тот, последний раз он привёз маленькую стеклянную птичку, с которой ты говорила днём. И я не зря послала её к тебе. У меня есть большая просьба. Мне уже немало лет и до того, как я уйду, мне бы очень хотелось узнать, как живут мои дети в городе Стеклянных Птиц. Быть может, я напишу об этом в своей последней книге. И поэтому я очень прошу тебя, Мьюз: пожалуйста, съезди туда.

Нынешним вечером Мьюз получила от прозрачной птички последние инструкции по теме «Как добраться до Города Стеклянных Птиц». Эта нудная стекляшка сначала нашептала их ей на ухо, а затем заставила раз пять повторить, причём тоже шёпотом. За окном уже было совсем темно и минут через двадцать надо было двигать. Мьюз влезла в чёрные слаксы, надела купленную когда-то на барахолке и перекрашенную в чёрный цвет гимнастёрку, подпоясалась военным ремнём и натянула белые китайские кеды. Кинула в рюкзачок свёрнутую ветровку (на случай дождя), пасту и зубную щётку, плюс ещё кое-какие мелочи. Накинула его на плечо, подняла воротник и внимательно посмотрела на своё отражение в зеркале. На неё смотрела невысокая, хрупкая темноволосая девушка, с причёской «под мальчика» и очень серьёзным взглядом. Три поворота ключа, чёрная лестница, тёплая чёрная ночь. Пройдя три квартала, Мьюз повернула на проспект и через пять минут уже была у пустынного в этот час здания метро. Спустившись, она села в пустой вагон и доехала до нужной станции. Дойдя до конца платформы и сойдя вниз по незаметной узкой лесенке Мьюз прошла метров пятьдесят по туннелю и, ощупав небольшое углубление в стене, нашла люк и довольно сильно на него надавила. Тот скрипнул и приоткрылся. Она влезла внутрь, нащупала ногами ступени. Захлопнула люк. Полная темнота. Мьюз отыскала сцепленный с ключом брелок-фонарик и нажала на кнопку. Слабый свет выхватил из тьмы несколько ступеней лестницы, уходящей, по-видимому, глубоко вниз. И действительно, спускаться пришлось довольно долго. Наконец, лестница кончилась и она спрыгнула на кучу песка. Опять туннель, на этот раз извилистый. «Три поворота налево, два направо, ещё один налево, ещё один направо» – считала Мьюз. И вот она увидела то, что искала – пожарный щит с лопаткой, топором и ведром для песка. Небольшое усилие и щит подался внутрь, оказавшись ещё одним люком. Аккуратно закрыв его за собой, Мьюз двинулась по слабо освещённому коридору, который привёл её на круглую площадку. В центре площадки стоял большой красный автобус. Мотор работал, двери были открыты, в кабине имелся водитель и даже играла музыка. Она поднялась в салон, сняла рюкзак и опустилась в кресло. Водитель обернулся и, широко улыбаясь, спросил:

– В Город Стеклянных Птиц?

– Да, пожалуйста, – вежливо отозвалась Мьюз.

– Да без вопросов! Домчим с ветерком. Всё-таки первый пассажир за восемь лет.

Двери бесшумно закрылись и автобус, набирая скорость, помчался по очередному туннелю.

За окном царил полумрак, разряжаемый лишь нечастыми и не очень яркими светильниками, вмонтированными в стены туннеля. Но так как автобус нёсся с увеличивающейся скоростью, скоро они слились в сплошные линии и разобрать что-либо стало невозможно. Глаза Мьюз начали слипаться и вскоре она задремала, а когда очнулась в окна светило солнце и они уже летели по шоссе, по обеим сторонам которого раскинулись зелёные поля. Таких шоссе она никогда раньше не видела – оно было сделано из какого-то твёрдого, напоминающего стекло материала, сквозь который виднелись трава и камни.

– Скоро будем в городе, – сказал водитель и то ли подмигнул, то ли у него просто дёрнулось веко. Мьюз протёрла глаза и спросила:

– А что случится с людьми из большого мира, если они попытаются проникнуть в город?

Водитель беззаботно пожал плечами:

– Понятия не имею. Но думаю, что они просто не смогут отыскать мой автобус.

– Даже если будут знать дорогу?

Водитель кивнул и добавил очень серьёзно:

– Даже идя одним и тем же путём, можно оказаться в совершенно разных местах. Достаточно отклонения в одну тысячную долю градуса, чтобы параллельные прямые пересеклись. А такая микроскопическая погрешность присутствует всегда и везде.

– Согласна, – рассмеялась Мьюз. Ей самой подобная мысль пришла в голову, кажется, ещё в первом классе школы.

Тем временем на горизонте уже появилась громада города. Скорость была столь велика, что уже через несколько минут автобус затормозил у моста через ров, окружавший городские стены. Главные ворота города украшала надпись: «Въезд строго по пропускам», а справа и слева, исполняя роль стражников, восседали две огромные Стеклянные Птицы.

Автобус остановился у здания ратуши и Мьюз, простившись с водителем, поднялась по старинным ступеням, из которых пучками росла трава, и вошла внутрь, толкнув тяжёлую, обитую железом, дверь. Она услышала тяжёлое дыхание и увидела огромного пса, размером с годовалого телёнка. На шее у него сверкала золотая цепь.

– Кто ты? – пролаял пёс.

– Я – Мьюз, – сказала Мьюз и улыбнулась. – А тебя как зовут?

– Меня зовут Шарль, – представился пёс. – Я охраняю этот дворец. До тех пор, пока не придёт королева. И когда она придёт, я лягу у её ног и буду охранять её.

– Вот как, – сказала Мьюз. – И когда же она придёт?

– А вот этого никто не знает, – сказал Шарль и погрустнел.

– Она обязательно придёт, – убеждённо сказала Мьюз. – Королева не может не прийти в свой дворец. Иначе получается какая-то бессмыслица.

– Я тоже так думаю, – уныло проворчал Шарль и улёгся на пол.

Мьюз немного подумала и спросила:

– И кто же приказал тебе охранять дворец?

– Никто. Я сам так решил.

– И ты здесь совсем один?

– Ну да. А кто здесь ещё нужен? – удивился Шарль.

– Это не совсем так, – неожиданно раздался голос из тёмного угла. Так как сказано это было по кошачьи, Мьюз совсем не удивилась, когда на свет вышел крупный пушистый кот, правда, почему-то сиреневого цвета. Он протянул гостье лапу и вальяжно отрекомендовался:

– Ричард. Королевский сиреневый кот.

– Мьюз, – представилась она. – Рада знакомству.