– Понятно, – сказала Эмбер. – Он все еще живет с той цыпочкой… как ее зовут? Та, у которой вонючая серая кошка?
– Диана. И нет, он с ней порвал. Как обычно.
Как и моя мать, отец так и не вступил во второй брак. Вместо этого он постоянно менял женщин, большей частью гораздо моложе его. Некоторые даже были моими ровесницами. И оставлял позади себя целую череду разбитых сердец.
– Мне нужно перебеситься, – сказал он мне как-то незадолго до того, как я окончил школу. – Твоя мать подцепила меня совсем зеленым, и я больше на эту удочку не попадусь. Я провел слишком много лет, делая все, чего она захочет. Теперь пора подумать и о себе.
Он подмигнул мне, словно у нас с ним был общий секрет, и я не знал, что ему ответить на это. Я не отрицаю, что у отца был талант очаровывать женщин. Я в течение многих лет наблюдал, как он обращался с противоположным полом, когда мы проводили с ним выходные и ходили куда-нибудь ужинать. Он осыпал комплиментами, заставлял дам смеяться, небрежно касался пальцами их обнаженной кожи. И это почти всегда срабатывало. Они в конце концов оказывались в его постели.
– Мне жаль, – сказала Эмбер.
Я достаточно хорошо знал ее, чтобы понять, что она имеет в виду не то, что отец порвал с еще одной женщиной. Ей было жаль, что у меня с ним не было таких отношений, которые были с родителями у нее. Ей было жаль, что, возвращаясь домой после проведенных у него выходных, я запирался в спальне и хотел только одного – больше никогда не появляться там, не просыпаться по утрам, обнаруживая какую-нибудь полуголую постороннюю девицу на кухне, с которой мне приходилось вести тупую, неловкую беседу, пока он не заявлял, что ей пора уходить.
– Все в порядке, – сказал я, в последний раз ударив топором по стволу. Дерево упало, и я подумал еще об одной лжи, которую сказал Эмбер в машине. О том, что я ни с кем не встречаюсь. Это была ложь во благо, пытался внушить я себе, подхватывая елку за основание, в то время как Эмбер взялась за верхушку. Мы медленно пошли к сараю, где, как я надеялся, уже были наши родители. Я не встречался с Уитни, моей двадцатилетней соседкой, учившейся в колледже. Я просто спал с ней. Я познакомился с ней в прошлом сентябре, некоторое время спустя после нашей ссоры с Эмбер. Мы столкнулись на нашей парковке, когда она вынимала из машины свой рюкзак.
– Привет, – сказал я, подходя к ней. – Давай помогу.
Я улыбнулся, оглядывая ее стройную фигурку, прямые длинные темные волосы и такие же темные глаза миндалевидной формы. Короткое, красное, обтягивающее платье не оставляло место для фантазий, сразу подсказывая, что́ можно будет увидеть, если девушка наклонится.
– Все в порядке, – сказала она. – Я справлюсь.
– Вижу, – заметил я. – Просто я стараюсь произвести впечатление своими изысканными манерами. Так что позволь мне помочь.
Я протянул руку, взялся за ее рюкзак, и она тоже улыбнулась.
– Тайлер.
– Уитни Чо.
Она окинула меня взглядом, и я порадовался, что на мне все еще была рабочая униформа. Я пока еще только привыкал к тому, сколько женского внимания она притягивает.
– Ну что ж, Уитни Чо, ты не занята сейчас? Я только что закончил работу и подумываю о том, чтобы посмотреть кино. Хочешь присоединиться?
– Не знаю… мне вроде как нужно заниматься.
Она посмотрела вверх, по-видимому, на окна своей квартиры.
– Ну, ладно, – сказал я. – Пойду домой и постараюсь не думать о том, как я одинок.
Я притворно вздохнул и смахнул несуществующую слезу с глаз.
Она расслабилась и рассмеялась. А спустя пять минут мы уже сидели в квартире на моем диване перед включенным телевизором. Мы немного поболтали, и я узнал, что она учится на бизнес-менеджера, выросла в Бельвью и сейчас живет с тремя соседками в двухкомнатной квартире наверху. При этом ладит только с одной.
– У тебя есть бойфренд? – спросил я, вспоминая, как Эмбер сидела здесь, рассказывая про Дэниэла. И о том, как она резко сказала: «Ты просто ревнуешь». Я слегка съежился, и мое сердце стало стучать быстрее. Я положил руку на бедро Уитни.
– Нет, – ответила она. – Я люблю парней постарше.
Ее щеки зарделись, и, приняв это признание за приглашение, я поцеловал ее. Я придвинулся ближе, давая почувствовать мою эрекцию, и она не отшатнулась. А когда я положил ее ладонь на мою твердую плоть, она заколебалась, но не воспротивилась. Уитни закрыла глаза.
Все случилось очень быстро, и потом, когда девушка ушла домой, я лежал в кровати и думал о том, что заслуживаю чего-то такого. Чего-то приятного и необременительного. Без каких-либо обязательств. Потому что, по правде говоря, хотя Уитни и была молодой, горячей и доступной, она никогда не сможет стать для меня всем.
Она никогда не сможет стать Эмбер.
Эмбер
На Новый год шел снег, и обратная дорога в Пульман была еще опаснее, чем обычно. Из-за гололеда нельзя было обойтись без цепей на колесах, так что я порадовалась тому, что отец научил меня надевать их без посторонней помощи. После утомительной семичасовой езды – на час длиннее, чем обычно требовалось, – я открыла дверь в квартиру и увидела Дэниэла, растянувшегося на моей кровати и ожидавшего меня, как он и обещал.
– Привет, – сказал он, поднимаясь с кровати и вытягиваясь во весь свой шестифутовый рост.
– Привет, – сказала я и широко улыбнулась ему.
Уронив на пол свои сумки, я подпрыгнула и повисла на нем, обхватив ногами за талию. Он прижал меня крепче и уткнулся лицом мне в шею. Я сделала то же самое, и какое-то время мы молчали, вдыхая запах друг друга.
Я вспомнила о том, как увидела его впервые в прошлом июле. Он стал приходить в тренажерный зал в то время, когда я работала там. Мы улыбались и обменивались кивками, а иногда я замечала, как он смотрит на меня, когда я даю указания клиенту. И, наконец, я подошла к нему в баре и остановилась, положив руку себе на бедро.
– Вы размышляете над тем, чтобы нанять меня? – спросила я.
– Не совсем, – ответил он с улыбкой.
У него были короткие густые черные волосы и карие глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Его кожа была смуглой от природы, и я догадалась, что в его жилах течет испанская кровь. Он был мускулистым, но не чрезмерно, и на нем были свободные серые нейлоновые шорты и синяя майка.
– Тогда почему вы пялитесь на меня? – спросила я, выпрямляясь во весь рост.
Я не была ухоженной бездельницей – я приходила в тренажерный зал на работу, поэтому на лице не было косметики, по телу струился пот, а волосы были небрежно сколоты в пучок. Глядя на его бицепсы, я подумала, сможет ли он лежа поднять штангу столько же раз, сколько и я.
– Я Дэниэл, – сказал он, протягивая мне руку. Я на мгновение уставилась на нее, потом пожала ее и назвала свое имя. – Итак, Эмбер, не хотите ли заняться со мной скалолазанием в это воскресенье?
Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы ответить. Я ожидала, что он пригласит меня на студенческую вечеринку или в бар, как сделало бы большинство моих сверстников. Именно по этой причине у меня никогда не было серьезных отношений с парнями. Те, с которыми я встречалась, были просто мальчишками во взрослом теле, а меня не привлекала перспектива долгосрочных отношений с подростками. Тот факт, что Дэниэл пригласил меня на такое необычное, требующее физических усилий занятие, сразу же выделил его из толпы.
Я приняла приглашение, и, пролазив весь субботний день по скалам, обливаясь потом, мы отправились в суши-бар, потому что, как выяснилось, это была любимая еда у нас обоих. Я узнала, что его полное имя Дэниэл Гарсия и он младший сын в семье. Его три старших сестры работали визажистами и втроем основали собственный бизнес в Лос-Анджелесе. А его родители продолжали жить в Денвере в окружении многочисленных родственников.
– У меня тридцать два двоюродных брата и сестры, – гордо объявил Дэниэл.
– Шутишь, – сказала я, помахав над тарелкой палочками для суши. – Этого не может быть.