Он рассмеялся и кивнул:

– Чистая правда.

– А как ты запомнил все их имена?

Я широко раскрыла глаза, пытаясь представить, каково это – быть частью такой большой семьи. У меня было только три кузена, причем все они жили в Орегоне, и мы с ними встречались очень редко.

– Бо́льшую часть из них зовут Джизус, поэтому все не так уж и сложно, – сказал Дэниэл.

Мы оба рассмеялись, а потом он стал рассказывать мне, что выбрал университет штата Вашингтон из-за того, что здесь замечательный медицинский факультет.

– Я хочу работать со спортсменами, – сообщил он. – Может быть, со временем даже с НФЛ.

– Не может быть! – воскликнула я. – А у меня мечта работать с командой «Сихокс».

– Тебе нравится футбол?

– Я его обожаю. Все детство я смотрела вместе с отцом футбольные матчи.

– Потрясно, – сказал Дэниэл. – Тогда нам нужно будет сходить на пару игр в этом сезоне.

– С удовольствием, – сказала я, не в состоянии проглотить больше ни кусочка из-за странного, порхающего ощущения внизу живота. Была только середина лета, и это было наше первое свидание, а он уже говорил о совместных планах на осень. Меня привлекла его внешность, но еще больше мне понравились его покладистость, ум и чувство юмора. И я была в восторге от того, что он, как и я, был целеустремленным человеком. Он знал, чего хочет, и был готов тяжело работать, чтобы достичь желаемого. А возбуждение, которое я чувствовала в его присутствии, говорило о том, что между нами возникло неоспоримое влечение.

Когда после ужина мы подошли к моему дому, Дэниэл взял мое лицо в свои ладони.

– Я прекрасно провел время, – сказал он, наклоняясь ко мне и легко целуя меня в губы. Сначала нежно, а потом все более настойчиво. Я почувствовала тянущее ощущение между ног и сделала то, чего никогда не делала на первом свидании. Я схватила его за руку и втащила в квартиру, а потом повела к кровати.

– Ты уверена? – спросил он, когда мы рухнули на кровать и я начала стягивать с него шорты. Он навис надо мной, опершись на обе руки, чтобы не раздавить меня своим весом.

– Да, – прошипела я.

Я хотела Дэниэла, и тот факт, что он заколебался, чтобы дать мне возможность самой принять решение, заставил меня хотеть его еще больше.

– У тебя есть презервативы? Я не думал, что…

– В тумбочке около кровати, – сказала я, притянув его к себе и поцелуем закрыв ему рот.

Я купила презервативы несколько месяцев назад, после нескольких многообещающих свиданий с парнем, с которым познакомилась на занятиях по биомеханике. Но в конце концов он признался, что у него есть девушка в Сиэтле.

Дэниэл выдвинул ящик тумбочки, достал квадратный пакетик из запечатанной коробки и положил его на матрас. Потом лег поверх меня и принялся целовать мою шею. Мы судорожно стянули одежду друг с друга, и его ладони принялись исследовать мое тело. Мои руки ответили ему тем же, поглаживая его плечи, спускаясь к тонкой талии, а потом еще ниже.

Он застонал, прижимаясь губами к моему соску, а его рука скользнула между моих ног. Он стал целовать мой живот, потом спустился ниже, лаская и пробуя меня на вкус. Я замерла, чувствуя, как внизу живота нарастает напряжение. Дэниэл тоже замер на несколько секунд.

– Посмотри на меня, – пробормотал он хриплым от возбуждения голосом.

Я послушно открыла глаза и посмотрела ему в лицо, а его рука оказалась там, где только что были его губы. Спустя мгновение я достигла пика наслаждения. Мое тело содрогалось от спазма, а перед глазами засверкали разноцветные огоньки. Дэниэл быстро надел презерватив и оказался внутри меня. Он начал ритмично двигаться, а потом задрожал и бессильно опустился.

Его ноги были сплетены с моими, наши тела были влажными от пота. Тяжело дыша, Дэниэл перекатился на бок и обнял меня рукой за талию. Потом поцеловал то, что было всего ближе к нему, – мой локоть.

– Вот это да, – сказал он.

Я тоже повернулась на бок лицом к нему и положила голову на его руку.

– Да уж, – откликнулась я с застенчивой улыбкой.

Я заколебалась, сказать ли мне то, что первым делом пришло мне на ум, и почувствовала, что должна поделиться с ним.

– Это был первый раз, когда я…

– У тебя никогда не было оргазма? – недоверчиво спросил Дэниэл.

– Нет, нет, – поспешно сказала я, – конечно, был. Но… как это сказать… никто не доводил меня до этого. – Я помедлила. – Мне всегда приходилось все контролировать самой.

Я не была девственницей, но отличалась большой разборчивостью в своих связях, и как только я оказывалась с парнем в постели, мне стоило непомерных усилий расслабиться и испытать удовольствие. Но с Дэниэлом все было по-другому. С ним я чувствовала себя в безопасности.

– О, это так трагично, – сказал Дэниэл, улыбнувшись и приподняв одну бровь. – Хочешь повторить?

Увидев его сейчас, после двухнедельной разлуки, я испытала те же ощущения, что и в нашу первую ночь. Я несколько минут крепко прижималась к нему, пока он наконец не поставил меня на пол. Он поцеловал меня, прижался лбом к моему лбу и прошептал:

– Как все прошло?

Мы в эти две недели постоянно обменивались сообщениями, но это было не то же, что разговаривать лицом к лицу.

– Я, вероятно, прибавила десять фунтов, но в остальном все в порядке.

Я отступила от него на шаг и похлопала себя по животу.

Все то время, которое я провела с родителями, я заставляла себя не вставать на весы, не желая портить себе настроение.

– Ты выглядишь такой же, какой и была, – заверил меня Дэниэл.

Он знал о моих прошлых проблемах и помогал мне не сходить с выбранного пути. Он понимал, что выбором карьеры я обязана желанию сохранить баланс, физический и умственный – сосредоточиться на том, чтобы быть здоровой и сильной, а не только худой. Его это волновало не так сильно, как моих родителей, которые опасались, что, став специалистом по спортивному питанию, я буду ходить по волоску между болезнью и выздоровлением.

– Тебе стоит заглянуть в свой холодильник, – сказал Дэниэл.

– Что? Зачем?

– Просто посмотри.

– Что ты сделал? – спросила я, направляясь в крохотную кухоньку в другом конце студии. Открыв холодильник, я обнаружила, что все полки забиты припасами, которых хватит на целую неделю. Там были мои обычные блюда – запеченный цыпленок, коричневый рис, салат из капусты, пакеты с нарезанными овощами и коробочки с греческим йогуртом.

– Детка, – сказала я, поворачиваясь к Дэниэлу. – Ты не был обязан делать это.

– Знаю, но мне захотелось. Я прикинул, что ты будешь слишком уставшая, чтобы что-то готовить сегодня вечером, так что, когда отправился за покупками для себя, я прикупил еды и тебе.

Дэниэл придерживался диеты не так строго, как я, но любил здоровую пищу, так что нам легко было найти общий язык в том, что касалось питания. Но, в отличие от меня, он каждую неделю устраивал себе «разгрузки», позволяя себе съесть чизбургер или целую пиццу пепперони. Но он постоянно занимался в тренажерном зале, поэтому на его весе такие отступления не сказывались. Не то чтобы мне было важно, как он выглядит. Он мог весить триста фунтов, и я все равно любила бы его.

– Ты так добр ко мне, – пробормотала я. – Клянусь Богом, моя мама нарочно готовила все, что я ела, с дополнительным количеством масла.

– Сомневаюсь, – сказал Дэниэл. – И помни, главное – умеренность, верно?

Я кивнула, подумав при этом, что хотя Дэниэл и понимал природу моей болезни, он не переживал это вместе со мной, как делал Тайлер. Поэтому до конца понять меня не мог. Он не видел меня, когда я выглядела как скелет, когда моя кожа была натянута на ребрах, а участки тела, соприкасавшиеся с одеждой, были натерты до красноты. Он не видел меня, когда я была на краю смерти. И сейчас, независимо от того, что я почти выздоровела, я знала, что анорексия останется частью меня, как цвет волос или рост. И мне нужно быть осторожной, чтобы снова не скатиться в болезнь.