Индра внимательно слушала рассказ девушки. Она многое поняла. А Лекса спешила завершить исповедь тем, ради чего приехала в город.

- Теперь, я отпускаю Кларк, но должна сделать для нее и Эйдена последнее. Мой народ другой, он не похож на римлян, желающих победы любой ценой. Мои воины рады, что вновь могут увидеть улыбки на лицах своих детей. Мы не хотим воевать, мы лишь защищались. Но победа на вашей стороне, и сейчас я передаю Римской империи свое царство, превращаю его в провинцию Вечного города, и прощаюсь с Кларк… Передай царице грамоту, она подтверждает права Рима на Персию. Может, когда-нибудь мы сможем жить в мире, где все народы будут равны и независимы… - шатенка протянула генералу лист бумаги, встречая в черных глазах понимание и признательность. Они обе знали, что от этого документа зависит жизнь белокурой девушки.

- Я передам грамоту царице, Лекса. Очень жаль, что римская армия потеряла такого отважного генерала, - грустно улыбнулась женщина и протянула руку шатенке. Они попрощались, как друзья, понимая, что вряд ли жизнь сведет их снова.

***

Индра объявила собравшимся римлянам о победе над Персией. Она объяснила все грамотно, чтобы ни у кого не осталось сомнения в правильности решения Кларк, издавшей приказ об отступлении. Она подтвердила, что Персия сама признала поражение. Затем, женщина все подробно рассказала царице, не опустив ни одной детали из исповеди Лексы.

- Лекса понимала, что ваше решение остановить войну стоит вам жизни. Поэтому Персия становится провинцией Рима и навсегда подчиняется вам, госпожа. Лекса просит лишь об одном - живите и дарите свет этому миру.

Кларк резко встала с трона. Горькая и безумная правда прояснила все, что так долго не давало покоя ее душе. Она отдавала отчет тому, о чем теперь желала больше всего на свете.

- Где сейчас Лекса?

- Когда опустится ночь, она уедет из Рима. Сейчас для нее опасно передвигаться по улицам города. Наш народ не простить предавшую вас амазонку, - закончила женщина, а затем подробно объяснила царице местонахождение Лексы.

- Со своим народом я разберусь сама. Принесите мне плащ и организуйте стражу для сопровождения.

Индра больше ничего не говорила царице. Она прекрасно понимала, что та намерена сделать.

Кларк впервые за долгое время испытывала спокойствие на душе и лишь одно тревожило ее - возможность не застать шатенку в городе. Когда она, в окружении охраны из двух человек, прибыла к зданию, в котором находилась Лекса, ее решительность начала постепенно спадать. Девушка стояла напротив комнаты шатенки, облегченно выдохнув воздух, заметив в окне тусклый лампадный свет. Она успела… отчего сердце ускоряло ритм. Там, за дверью находилась та, которая причинила царице много боли и которую она не могла обвинять ни в чем. Все, что держалось под контролем внутри Кларк перестало быть подконтрольным. Легкая дрожь окутывала тело, но девушка держалась собранной. Она приказала страже оставаться снаружи, а сама еще некоторое время не решалась войти. Но одно она решила точно: Лекса больше не оттолкнет ее, Кларк этого не позволит.

Ночь окутала Вечный город. Первый день октября принес ощутимую прохладу в столицу империи, а воздух уже не был запахом моря. Птицы больше не пели, листва не спадала с пустых ветвей. Все вокруг замерло и готовилось к покою. Природа до неузнаваемости изменила Рим, превратив в тишину некогда бурный, энергичный город. Быть может, она изменила и людей, поселив в их душах молчаливое спокойствие.

***

Лекса последние минуты проводила в Риме, собираясь тотчас отправиться домой. Комната выглядела очень бедно: серые стены обшарпаны временем, деревянный пол имел множество щелей, в углах собралась паутина, а мебель имела запах старины. Одинокая кровать, устланная мехами животных, стояла посередине комнаты, деревянный стол и стул находились у окна. Там же сейчас стояла шатенка, задумчиво всматриваясь в лампадную лучину. Она вспоминала царицу и не могла принять того, что больше не увидит ее. Лекса держала в себе все бескрайние чувства к девушке и боялась дать волю всему, что хранилось в ее сердце. Слишком больно было терять того, кто и так не был твоим. Шатенка услышала на улице какие-то шорохи и перевела внимание на дверь, которая медленно отворилась.

В комнату вошла царица, скинув с себя накидку, покрывающую голову. Лекса не отрывала взгляд от внезапного гостя и сомневалась, что это не сон. Она не сходила с места, а через мгновение уже трезво понимала, что Кларк сама пришла к ней сюда.

Все внутри шатенки превращалось в ураган, набирающий обороты. Тело реагировало на близость к блондинке привычными проявлениями. Дыхание учащалось, а сердце пробивало безумный ритм. Лекса слышала, как оно буквально рвалось наружу, и ощущала дрожь, охватившую все тело.

Кларк, напротив, была спокойна и тиха. На лице выражались невозмутимость и решительность. Глаза не излучали ничего. Лекса не знала, как вести себя и реагировать на молчаливую девушку. Она не хотела испортить то, чего и так между ними не было. Она осторожно обратилась к царице.

- Кларк, я хочу все рассказать, и ты сама решишь, как сильно возненавидишь меня после этого, - полушепотом говорила шатенка, боясь спугнуть царящую тишину.

Кларк прошла вдоль комнаты и остановилась напротив Лексы. Она сняла черную мантию и положила ее на кровать.

- Я все знаю, Лекса. Мы похожи, но мы не одинаковы, - блондинка пристально смотрела в глаза напротив, различая в них множество эмоций и страхов. Она понимала, как чувствовала себя Лекса и спешила показать, что чувствует сама. Девушка протянула зеленоглазой листок и черный уголек.

- Нарисуй мой портрет… - и блондинка сделала шаг назад, спуская с плеч рукава белой туники. Одежда спала с тела решительной блондинки на пол, оставляя ее полностью обнаженной и обворожительной. Кларк была спокойна и не сводила глаз с оцепеневшей шатенки.

Лекса оставалась неподвижной, а руки все сильнее сжимали врученные предметы. Она почувствовала, как кровь заиграла по венам, а легкий озноб приводил в полное непослушание, до сих пор контролируемые эмоции. Но теперь перед ней стояла такая Кларк и выражала всем видом и поведением готовность идти вперед. Лекса могла бы все бросить и кинуться к царице, но доля сомнения и робости останавливала ее. Она не могла справиться с охватившим ее волнением. Шатенка села на стул напротив желанной царицы, подставив под листок твердую опору, и принялась делать набросок прекрасного образа. Руки не слушались, ощутимая дрожь завладела телом и не позволяла сконцентрироваться на желании белокурой девушки. На лбу появилась капля пота, когда Лекса пыталась перенести контуры стройной фигуры на листок. Каждый штрих получался смазанным и нечетким. Спускаясь все ниже по телу блондинки, командующая сглотнула очередной ком, пробужденный появившимся возбуждением. Девушка не могла соображать, не видела бумаги из-за мутной пелены на глазах, рука совершенно перестала чувствовать уголек. Лекса остановилась, поняв, как же сильно она хотела ее сейчас. Больше не имея сил для сдерживания своего влечения, она бросила незавершенный набросок на пол и тут же оказалась возле Кларк, остановившись в нескольких сантиметрах от нее.

В последний раз она взглянула в лазурные, горящие глаза, а затем резко притянула ее в свои объятия для страстного, безумного поцелуя. Напряжение и стойкость блондинки улетучились с первым стоном, слетевшим с ее губ. Она подчинялась крепким рукам Лексы, полностью растворяясь в ее объятьях. Все накопившееся в них за долгое время отразилось в той силе, с которой они жадно впивались друг в друга. Губы до боли искусаны, сердца пронзает адреналин, а страсть с бешеной силой окутывает тела. Кларк, не прерывая безумного поцелуя, сбрасывает с Лексы верхний часть одежды, и наконец, отстраняется от горячих губ. Она хотела видеть ее такой, желанной и возбужденной. Лекса рвалась продолжить начатое, но блондинка, переводя дыхание, нежно взяла ее за руку и повела за собой. Она легла на кровать и потянула к себе шатенку, вновь погружаясь в круговорот нарастающей страсти. Лекса целовала ее тело, каждую его частичку и сантиметр, спеша насладиться любимым миндальным ароматом. В комнате становилось жарко. Девушки с необъяснимой силой растворялись друг в друге, желая скорее заполнить пустоту, которая наполняла их в разлуке. Шатенка шумно дышала, обжигая нервным дыханием молочную кожу царицы. Кларк обхватила ее за спину, ощущая влагу от тела на своих руках. Грудь девушки упиралась в ее собственную, и эта близость сводила с ума. Опьяняющее головокружение и тянущее возбуждение охватили блондинку в тот миг, когда Лекса стала опускать руку ниже ее живота. Кларк издала едва уловимый стон, ожидая желанного касания. Но Лекса не сделала этого, она снова ворвалась языком в губы блондинки и хаотично скользила внутри. В следующий момент тело Кларк снова напряглось и тут же облегченно расслабилось, ощутив колено шатенки у себя между ног. Она двигалась в такт движениям Лексы, изгибаясь всем телом в ее сильных, горячих руках. Приятные ощущения и безумное желание уносили сознание девушек далеко за пределы комнаты. И никто не собирался останавливаться, но в какой-то миг Лекса отстранилась от царицы, почувствовав на своих губах соленый привкус слез.