— Как вы все знаете, помимо статуса тайных советников королевы, мы имеем нашу собственную цель — совершенствование человеческого рода, — вдохновенно начала Оленна. — Охватываем медицину, военное дело, образование и прочие сферы. Несколько лет назад я столкнулась с той проблемой, которая во все века волновала государства — преступностью. Это отдельный мир со своей иерархией, законами и монархами. Потому мне особенно приятно представить вам Дорана Мартелла, нашего потенциального собрата и одного из главарей преступной сети.

Эйрис заметил, как Рикард Старк и Хостер Талли удивлённо вскинули брови и переглянулись. Все действительные члены ордена были примерно одного возраста и уже имели за плечами опыт прожитых лет. Представленный же юноша — иначе его назвать было невозможно — никак не походил на главаря банды, не то что — всего криминального мира. Однако, начав свою короткую речь, Доран показал себя знатоком своего дела. В доказательство собственных слов и заслуг он вручил каждому из присутствующих увесистые папки, в которых содержалась удивительная и даже шокирующая информация. Имена, места, события и даты — всё произвело на орден впечатление.

— Думаю, что в силах не только вывести отношения государства и криминального мира на новый уровень, но и предоставить своих людей во всех странах. Nomen illis legio*, господа и дама, — торжественно произнёс Мартелл и развёл руки, словно желая продемонстрировать этот самый легион.

Повисла тишина. Каждый из членов ордена обдумывал увиденное и услышанное, взвешивал плюсы и минусы такого сотрудничества. Эйрис, обхватив руками потяжелевшую голову, уже знал собственный ответ. Каким бы нахальным и подозрительным ни казался новенький, принятие в свои ряды подобного человека значило сделать огромный шаг к цели ордена. Ни для кого не было секретом, что государственные деятели сотрудничали с главами преступного мира. Но то, что предлагал Доран, было совершенно иным.

— Скажите, мистер Мартелл, — задумчиво протянул Тайвин, глядя на одну из страниц папки, — а почему мы должны принять в наши ряды именно вас? Как я понимаю, среди вам подобных есть более ценные кандидатуры. Например, эта миссис Крейн. Она молода, но уже добилась гораздо большего, нежели вы.

— Согласен, — таинственно улыбнулся Доран. — Но она не столь сговорчива, как я. Привыкла вести собственное дело и не лезть в политику.

— Господа, — медленно протянула до этого молчащая Оленна. — Не хочу каким-то образом влиять на ваше мнение, но лишь отмечу: сама я не первый год нахожусь в подобных кругах, хоть пока и не заняла достаточно высокое место. И, прежде чем притащить в наше тайное логово этого юнца, переговорила со всеми значимыми людьми в криминальном мире. Господин Мартелл — лучший из тех, кто хотя бы заинтересовался в нашем деле.

Таргариен тихо усмехнулся, прикрыв рот ладонью. Слова Тирелл имели большой вес, и то, что она высказалась в пользу юноши, фактически являлось утверждением его в орден. К тому же, при слове «юнец» Доран не только не оскорбился, но и не проявил какой-либо эмоции. Оленна любила хороших актёров, хоть и ратовала за искренность.

— Я бы хотел отметить ещё одну важную вещь — чистота крови.

Эйрис не сразу осознал, что говорит не кто-то иной, а он сам. Пять пар глаз вновь уставились на него, выражая целую палитру эмоций. Тихо откашлявшись, мужчина продолжил:

— Столетия назад у нашего ордена была несколько иная цель, и хоть её серьёзно видоизменили, некоторые традиции соблюдаются по сей день. Титул, статус в обществе, воспитание и, в особенности, гены. Мы строго следим за тем, кого выбирают в супруги наши дети, а раз в сто лет соединяем узами брака наших лучших отпрысков, тем самым укрепляя союз. Каково ваше наследие?

— Я знаю об этой особенности ордена, лорд Эйрис, — тепло улыбнулся Доран, но в чёрных глазах плескалась хитрость. — Могу вас заверить, что моя семья является потомками знатного рода, хоть и не носит титулов. Также я самолично воспитываю младших брата и сестру и сам надеюсь в ближайшем будущем подобрать себе достойную партию.

Старк, ярый противник пункта о чистой крови, нахмурился. Эйрис уловил мимолётный обмен взглядами между Рикардом и Оленной, после чего последняя легко кивнула. Мужчина, выудив из стоящего возле него портфеля какие-то листы, откашлялся и обратился к остальным.

— Прежде, чем выносить вопрос о принятии нового члена в наш орден на общее голосование, я хотел бы поднять ещё один вопрос, в котором, к сожалению, господин Мартелл не сможет участвовать в случае одобрения его кандидатуры по причине недолгого членства.

Серые глаза уставились прямо на Таргариена, и тот почувствовал неподдельный страх. Сквозь алкогольную пелену пробились голоса, и их шум почти заглушил голос Старка. Западня, западня!

— Я рад, что ты, Эйрис, так удачно поднял вопрос о прошлой миссии нашего ордена. Действительно, раньше значимость чистой крови волновала наших предков сильнее, чем благополучие нации в целом. Опыты, проводящиеся со времён средневековья, кровосмешение и прочие мерзости привели к ухудшению генофонда и практически истребили великие дома. Наши прапрапрадеды отказались от подобной цели, переписав историю и лишь как дань традициям согласившись на браки между членами ордена раз в сто лет. Но методы, коими достигались «совершенные» люди, оказались под запретом. И, к моему глубокому сожалению, один из нас пренебрёг этим, пойдя на ужасные вещи.

Голоса в голове неистово закричали, и Эйрис словно оказался вне своего тела, наблюдая за всем со стороны. Вот Рикард раздаёт всем, кроме него и Дорана, листы с какими-то фото и текстовыми материалами. Оленна не выглядела удивлённой, что подтверждало её осведомлённость. Старк не вынес бы вопрос на общий совет без её согласия. Когда взоры всех членов ордена обратились к Таргариену, он вдруг понял: спустя десять лет собрание устроили не ради принятия в свои ряды Мартелла, а ради другого. Другого человека, нарушившего законы этого общества.

— Лорд Эйрис, вы отрицаете все обвинения в ваш адрес? — донёсся властный голос Тирелл. Мужчина пытался что-то сказать, возразить или заступиться за себя, но язык не слушался его, а тело словно задеревенело.

— Что же… В таком случае, вы лишаетесь титула, членства в ордене и всех прилагающихся привилегий. Ваши разработки в области химии и уже созданные препараты отныне принадлежат ордену. Попытка воспроизвести их по памяти понесёт за собой ваше немедленное заключение в тюрьму до конца жизни. Также вам запрещается каким-либо образом контактировать с вашим сыном Рейегаром в связи с опытами, которые вы на нём ставили. Мальчик с матерью будут жить отдельно. Попытка нарушить данный указ также карается пожизненным заключением. Все ваши вещи, относящиеся к ордену, документы, а также герб и печатка, будут изъяты нашими людьми…

Оленна очень долго зачитывала перечень всего, что ожидает Эйриса в недалёком будущем, но он уже не слышал этого. Гул в голове стал невыносимым, и мужчина, не выдержав, громко закричал, осев на пол и вцепившись трясущимися пальцами в волосы.

— Не нужно драматизировать, мистер Таргариен, — холодно пропела глава ордена. — То, что вы делали с мальчиком, карается смертной казнью. Хорошо, что эксперименты не дали никаких результатов. Иначе бы участь ваша была куда хуже.

***

Эйрис смеялся, глядя на пустое место над камином, где раньше висел герб его рода. Они думают, что отобрали у меня всё. Думают, я разбит, уничтожен и сломлен. Пусть горят в адском пламени их чёртовы правила! Неженка Рейегар никогда не был идеальным сыном. Они думают, я мучил его… Мучил?! Мальчишка не перенёс ни одного препарата — вечно выблёвывал их вместе с ужином или завтраком. Отродье… Я придумаю иной способ сделать этого маменькиного сынка хоть немного похожим на меня. Продолжатель рода! Куда там! Нет, они ошиблись. Наконец-то они ошиблись! Чистота крови не в том, чтобы спать со своей женой. Идеального ребёнка может родить и та, что не скованна узами брака. Они глупы, если думали, что своё главное творение я не спрячу, не скрою, не отведу от него их взор!