Телефон в кармане тихо завибрировал.

«Не медли, иначе будет хуже всем, а тебе — особенно», — говорилось в коротком СМС от Костяного Лорда. Якен внимательно осмотрелся по сторонам, выискивая слежку, и лишь несколько минут спустя опознал в сгорбленной торговке цветами предводителя Одичалых. Скривившись, Х’гар направился в противоположную от него сторону, к нужному ему дому.

Женщина открыла дверь сразу после первого звонка, будто ждала, стоя под дверью.

— Миссис Мормонт, простите за поздний визит, — широко улыбнулся Якен, вежливо склонив голову.

— О, доктор! — Мейдж Мормонт удивленно приподняла брови. — Что вы, проходите! Надеюсь, с Лианной все в порядке?

— Да, дево… она в порядке.

Мейдж закрыла за гостем дверь и пронзительно уставилась на него.

— Знаете, днём мне показалось знакомым ваше лицо, а потом ещё эта манера речи. Признаться, с памятью у меня туго, но один врач из предыдущей клиники невольно вызывал уважение. Мистер Х’гар, да. И теперь я абсолютно уверена, что это вы!

Якен лишь сдержанно улыбнулся. Мейдж же, вдруг разом осунувшись, похлопала его по плечу.

— Мой племянник был знаком с Тирионом Ланнистером и прознал о случившемся на свадьбе. Какое горе! Если честно, все были уверены, что и вы покинули наш мир, но нет. Поэтому примите мои соболезнования, мистер Х’гар. Арья была хорошей девочкой, с которой жизнь сыграла дурную шутку. Глядя на мою Лианну, я и представить не могу, что… Ох, смерть Арьи, наверное, убила вас, но…

Женщина не договорила, безжизненно упав на пол собственной квартиры. Из её рта ещё некоторое время вырывались булькающие звуки, но вскоре всё стихло.

Якен стоял, сжимая одетыми в перчатки пальцами орудие преступления. Не было больше ни страха, ни смятения. Два слова, которые он так и не мог произнести сам себе, сказал абсолютно посторонний человек, и шестеренки в его шатком механизме окончательно вылетели из пазов. Пошатнувшийся за несколько месяцев инструмент человечности рухнул в ту самую пропасть.

Взгляд Якена внезапно уткнулся на прикреплённый к стеклу детский рисунок…

Он внимательно изучал разрисованные листы. Одни явно принадлежали ребёнку, другие же — взрослому человеку.

— Ты рисовала всю свою жизнь? — мягко спросил Якен у сжавшейся в кресле Арьи. В «Вестеросе» было холодно этим вечером.

— Да, как и писала стихи. Ну, то есть, писала я их в нормальном состоянии, а вот рисовала… в любом.

— А что это значит? — Х’гар взял детский рисунок и указал на две буквы, написанные в углу: БУ.

— Большая Умница. — Юная Старк широко улыбнулась каким-то своим воспоминаниям. — Отец всегда писал это на моих каракулях, будь то стих, рисунок или какая-то аппликация. Это был наш тайный знак отличия, больше никто из братьев не получал такое и даже Санса.

— Но этот рисунок появился уже после смерти твоего отца, верно? Однако в углу те же буквы.

На листе было изображено совершенно не детское действо: настоящая кровавая бойня.

— Буквы те же, но смысл иной. — Старк отвела взгляд. Лицо её было белее мела. — И писала это не совсем… я. Не знаю, что именно имелось в виду, потому что не помню. Наверное, Безумная Убийца. Или Безликая. Она же… Она же…

— Не говори этого слова, не сейчас. — Якен мягко прервал пациентку и ласково сжал её трясущуюся руку. — Когда-нибудь ты сможешь нормально реагировать на него, я обещаю. И Безликая Убийца вновь превратится в Большую Умницу.

Тяжело выдохнув, Х’гар опустился на колени перед Мормонт и вывел на её щеке две заглавные буквы: Б и У.

— Нехорошо воровать чужие идеи, — раздался наигранно обиженный голос, от которого рука Якена дрогнула, оставив на коже жертвы нечто вроде восклицательного знака. — Вдруг подумают, что это я её убила?

— Не подумают. — Х’гар закрыл глаза и медленно протянул: — Потому что милая девочка умерла.

Какое-то время стояла тишина, пока голос Арьи не разбил её вдребезги:

— Да, умерла. Наконец ты понял это. — Якен почти физически чувствовал, как она подошла к нему сзади и коснулась пальчиками отросших волос. — Отрежь их, мне нравились короткие. И вымой руки. Они пахнут смертью и никотином.

Х’гар распахнул глаза и медленно повернулся. В квартире не было никого, лишь в ушах дрожал родной до чёртиков голос.

Безумие пахнет смертью и никотином.

***

Первое, что почувствовала Санса — свободу. Её не душили руки Алейны, сжимающие за горло и не дающие сделать даже вдох. И Алейна больше не занимала круг света, свалившись куда-то вбок.

Тело казалось абсолютно чужим. Болела голова, во рту стоял отвратительный запах, внутренности скручивало спазмами, а еще болели колени, на которых, кажется, она провела весь вечер. Отсутствие нижнего белья и чьи-то равномерные толчки внутрь неё едва не заставили девушку опустошить желудок прямо здесь. Громко закричав и еле встав на ноги, девушка шарахнулась в сторону, с ужасом глядя на своего насильника. В темноте комнаты было видно лишь полузакрытые от алкогольного или наркотического угара глаза. Казалось, незнакомец даже не почувствовал, что из-под него исчезла девушка, и совершал акт соития уже с воздухом.

От вида чужого члена, который, к тому же, несколько секунд назад был в ней, Санса сложилась пополам. Пока желудок безуспешно пытался вытряхнуть огромное количество алкоголя, из глаз девушки лились слёзы. Лишь спустя пятнадцать минут едва живая Санса покинула странное заведение, похожее на бар и стриптиз-клуб одновременно. Тот факт, что каждый норовил задрать ей юбку, вызывал лишь новую порцию слёз.

Притупленное сознание отказывалось трезво оценивать ситуацию и давать хоть какие-то подсказки. «Алкоголь! Алейна надралась до такого состояния, что потеряла контроль», — догадалась Санса, и тут же воспоминания вернулись к тому дню, когда…

— Нет… — девушка рухнула на асфальт, больно ударившись содранными коленями, и затряслась. Это был просто кошмарный сон, просто ужас, нет, нет, нет!

— Миссис Болтон, вы в порядке? — раздался рядом чей-то суровый голос. Санса краем сознания отметила, что еще секунду назад никого не было вокруг.

— Миссис Болтон, вас отвезти домой?

И тут Санса поняла, к кому обращались, когда затуманенный взор упал на кольцо. На её кольцо.

— Да, — еле слышно прошептала девушка. — Я хочу домой.

Чьи-то сильные руки подхватили её и уложили на сидение автомобиля. Санса, закрыв глаза, вновь представила себе своё темное убежище, где лежала уже наверняка пришедшая в себя Алейна. Спрятаться, спрятаться, спрятаться…

Она очнулась, стоя в незнакомом холле и тупо смотря на что-то говорившего ей верзилу.

— Что, простите?

Телохранитель на секунду замялся, но бесстрастно повторил:

— Мистер Болтон в подвале. Я провожу вас туда по его просьбе.

Шагая следом за мужчиной, Санса мельком поймала своё отражение в зеркале и едва не закричала. На неё смотрела абсолютно другая женщина, старше, казалось, лет на десять. Темные синяки под вульгарно накрашенными глазами контрастировали с бледной кожей. Некогда рыжие шелковистые волосы теперь были полностью чёрными, взлохмаченными и торчащими в стороны. На блестящем, явно дорогом платье виднелись следы рвоты, а содранные колени и чьи-то отпечатанные на бедрах руки буквально кричали о том, что всё увиденное ранее было не сном.

— Последняя камера, миссис Болтон, — указал охранник, когда они с Сансой спустились в длинный подземный коридор. Он напоминал средневековую тюрьму, разве что освещённую электрическими лампами и оснащённую камерами видеонаблюдения.

Санса направилась в указанном направлении, стараясь не заглядывать в расположенные по бокам камеры. Лишь однажды справа вспыхнули чьи-то рыжие волосы, заставившие девушку до крови закусить губу. Я в полном подчинении у маньяка. Это ад, ад…

Взявшись за ручку нужной двери, Санса с гулко бьющимся сердцем потянула её на себя. В нос ударил запах гниющих тел, крови и химических препаратов.

— А, жёнушка, ты сегодня рано! Надеюсь, наш общий друг был тобой доволен? Завтра мне предстоит крупная сделка с ним, и не хотелось бы прочитать в его глазах упрёк. Кстати, посмотри, как выглядит малыш Бронн. Кажется, ему здесь нравится.