Синджир хватает его за челюсть и крепко сжимает.

– Говори – что за планета?

– Джакку.

Все трое в замешательстве переглядываются. Норра впервые слышит это название. В конце концов, она не галактический картограф, а в черноте космоса тысячи систем и миллионы планет. Свифт добавляет:

– Она в Западных рубежах. Больше я ничего не знаю, поскольку мне было плевать на это.

– Слоун полетела туда? – уточняет Норра.

– Думаю… думаю, да. Не знаю.

– Это не все, – шипит Синджир. – Я вижу по твоему лицу. Ты чего-то нам недоговариваешь, Гебби. Не вынуждай меня выходить на связь с нашим дроидом.

– Слоун была не одна, – говорит Свифт.

– Рассказывай.

– Она была… ранена, на корабле – похоже, каком-то угнанном чандрильском грузовике. С ней был мужчина. Я не знаю его имени, вообще случайно его заметил.

– Имперец? – уточняет Синджир.

– Клянусь, не знаю.

Норра смотрит на Синджира:

– Ты ему веришь?

– Верю.

– В таком случае нам тут больше делать нечего. Свяжусь с Теммином.

Младший Уэксли, ее сын, сейчас на орбите над Тарисом пилотирует «Мотылек» вместе со своим телохранителем, боевым дроидом В1 по имени Костик.

– Можем доставить Свифта назад на Чандрилу, – предлагает Джес. – Он работал на Империю. Может, он знает не только то, что мы у него спрашиваем.

– Нет. Нет времени, – говорит Норра.

– Нет времени? Нам же все равно по пути…

– Нет. Мы летим прямо на Джакку.

– Мы не готовы к тому, что можем там обнаружить, – хмуро замечает охотница. – Мы даже не знаем, где эта планета. Норра, нужно спокойно все спланировать…

– Нет! – рявкает напарница. – Никаких планов. Никаких задержек. Мы и так уже потратили достаточно времени на этого… – Она тычет пальцем в грудь Свифта. – И я не собираюсь больше тратить его впустую. Мы даже не знаем, на Джакку ли еще Слоун, так что нужно успеть найти хоть какой-то след, пока он до конца не остыл.

– Прекрасно, – бесстрастно отвечает Эмари.

«Расслабься, – предупреждает внутренний голос Норры. – Возможно, Джес права, а даже если и нет, вовсе не обязательно раздавать ей приказы таким тоном. Это на тебя не похоже». И тем не менее ей кажется, будто она дотронулась до оголенного провода, с которым не в силах совладать.

– Что в таком случае будем делать со Свифтом? – спрашивает охотница. – Я могла бы… от него избавиться.

– Эмари, – умоляет Свифт, – за меня не назначена награда, какой смысл меня убивать? Оно того не стоит…

Внезапно Норре в голову приходит мысль, и она выхватывает из руки Джес одну из дубинок их пленника. Быстрым движением пальца она включает электрический разрядник. Раздается треск, и между двумя зубцами вспыхивает голубая искра.

Она с силой вонзает дубинку в бок Свифта.

Судорожно икнув, он вздрагивает от разряда, и голова его падает на грудь. Изо рта вырывается тихий стон.

– Все, – говорит Норра. – Пошли.

На Тарисе наступает утро, и пока большая часть местной жизни – падальщики, короткохвостые прыгуны, облака осоковых мух – прячется от света наступающего дня, Меркуриал постепенно приходит в себя.

Помедлив, охотник за головами быстрым движением забрасывает ноги вверх, обхватив ими трубу, через которую перекинуты сковывающие его запястья наручники. Немного повисев, он начинает резкими толчками раскачивать трубу, пока пластокрит в дальнем ее конце не трескается, и труба рушится вниз, увлекая его за собой.

Все тело Меркуриала болит, но он освобождается от трубы. Вспомнив свою прошлую жизнь молодого танцовщика в кореллианской труппе, он делает обратное сальто, перепрыгивая через собственные скованные запястья.

Свифт пытается отыскать свои дубинки – тяжести одной из них вполне бы хватило, чтобы разделаться с магнитными наручниками, – но, видимо, Эмари забрала их с собой.

Что ж, прекрасно. Он вернется на свой корабль и воспользуется там резаком. Но прежде он вытягивает большой палец, выходя на связь с младшим боссом Ринскар из «Черного солнца». Появляется ее настоящее лицо, которое обычно Ринскар прячет за ржавой маской демона, – бледное, с темными глазами и губами цвета грязного изумруда.

– В чем дело, Свифт? – усмехается она.

– Джес Эмари.

– Ты так говоришь, будто ее имя – ключ от всех замков. Что там с ней?

– Это правда? За ее голову объявлена награда?

Ринскар приподнимает бровь:

– Правда.

– Что она сделала?

– Ничего. В этом, собственно, и проблема. У нее долги. А после Нар-Шаддаа они стали даже больше, чем когда она начинала.

– Гьюти хочет заполучить ее голову? – спрашивает Меркуриал.

– Хочет.

– И прилично за это заплатит?

– Еще как! Пятьдесят тысяч кредитов.

– Мне не нужны кредиты.

Она колеблется:

– Хочешь сказать, ты поймал Эмари?

«Пока нет».

– Поймаю.

– Допустим, ты ее поймал. Чего хочешь взамен?

– Коробку нова-кристаллов, – криво ухмыляется он.

– Десяток, – возражает она.

– Вдвое больше. – Она не отвечает, и он продолжает: – Я знаю Гьюти, и я знаю, что для него это личная обида. Ему не дает покоя мысль о том, что Эмари постоянно ускользает с его поводка, дискредитируя его не только перед хаттами, но и вообще перед всеми. Я знаю, куда она направляется, так что я до нее доберусь. Но мне нужна настоящая валюта.

– Зачем так много?

Он вновь слышит эхо слов Денгара: «Нам ничего не остается, кроме как объединиться, создать свой союз».

– Мне нужна команда.

– Тогда действуй, – наконец говорит она.

– Я получу мои кристаллы?

– Ты получишь свои кристаллы.

Меркуриал заканчивает разговор и издает кудахчущий смешок. Пришел час расплаты, ведь он знает, куда направляется Джес Эмари.

В бескрайние мертвые пески Джакку.

Вздрогнув от яростного стука в дверь, Лея ударяется коленом о стол, над которым парит мерцающая проекция звездной карты. Карта на мгновение гаснет и появляется снова, а когда из-за двери доносится голос: «Лея! Лея!» – принцесса пытается быстро встать, почти позабыв о значительном живом весе в ее животе. Младенец внутри ее пинается и ворочается, пока она прилагает все усилия, чтобы выпрямиться.

«Успокойся, мой маленький ангел. Скоро ты будешь свободен».

– Мэм, – говорит ее протокольный дроид Т-2LC. – Похоже, за дверью кто-то есть.

– Да, я слышу, Элси. – Поморщившись, она выбирается из дивана. Предполагалось, что этот диван достаточно удобен, но на самом деле она просто утопает в нем, словно в чреве прожорливого сарлакка. – Это всего лишь Хан.

– Ему грозит опасность, мэм? Судя по его голосу, дело обстоит именно так. Мне открыть дверь? Я не хочу впускать сюда опасность, но…

– Лея, чтоб тебя, открой! – раздается с другой стороны голос мужа, за которым следует новая серия громких ударов – насколько понимает принцесса, нанесенных ногами.

– Иду! – кричит она в ответ, а затем говорит дроиду: – Я сама справлюсь.

– Но в вашем положении, мэм…

– Я не умираю, я беременна, – бросает она и открывает дверь. Хан почти вваливается внутрь, держа под мышкой какой-то бугристый мешок.

– Долго же ты, – ухмыляется он, а затем, ловко восстановив равновесие, проскальзывает мимо, на ходу быстро поцеловав супругу в щеку.

– Ты что, не знаешь, – она с опаской бросает взгляд на Т-2LC, – что я в положении?

– Элси, я же тебе говорил – с Леей все в полном порядке, – вздыхает Соло, а затем, понизив голос, уже серьезнее продолжает: – Но тебе все-таки стоит немножко снизить темп. – Он показывает на звездную карту. – Например, с этим…

– Спасибо, но я полностью владею собственным телом.

– Скажи это маленькому бандиту. – Хан бросает мешок на кухонную столешницу. «Маленьким бандитом» он привык называть ворочающегося в ее утробе младенца.

– Ты имеешь в виду маленького ангела? – Лея идет за мужем на кухню, и, судя по жужжанию сервомоторов, Т-2LC тоже пристраивается следом. Кто-то – на самом деле Хан – приказал няньке держаться рядом с принцессой на случай, если она упадет. Вот только дроид держится настолько близко, что принцесса уже несколько раз едва не споткнулась о его металлические ноги. – Что ты там принес?