— Нет, в той тумбочке она увидела внутри труху и сказала, что там, по всей вероятности, живут паразиты. Но она не могла выкинуть ее из головы. Она восхищала Лей. Сама мысль о секретной полочке приводила ее в восторг. Поэтому она сделала себе точно такую же. Лей показывала, как это работает, но я не могу вспомнить… Это не механизм, что-то идиотское…
— Дай я, — предложила Кэт. — У меня ладони меньше.
Она нажала и потянула — ничего. Кэт села на ковер.
— Никаких секретов.
Рей покачал головой и снова засунул руки внутрь. Он улыбнулся.
— Я вспомнил. — Он показал Кэт кусочек дерева, который мешал. — Смотри. — Он приподнял стенку. Она поддалась на пару сантиметров. Рей засунул под нее руку и потянул.
Со слабым хлопком он вытянул шкатулку, записную книжку и ящичек с бумагами. У Кэт отвалилась челюсть, а глаза полезли на лоб.
— Она специалист по мебели. Возврат к далеким временам. — Он ухмыльнулся.
Они улыбнулись друг другу. Кэт подумала, что поступила правильно, когда пришла прямо в логово льва.
— Я возьму записную книжку… — начала Кэт.
— Нет, — возразил Рей. — Дай я первый.
Пока Рей изучал тибетский тайник, Кэт созвонилась с сестрой.
— Как дела, Джеки? — поинтересовалась она, ожидая, что сестра тут же засыплет ее вопросами. Вместо этого Джеки взахлеб начала рассказывать о ребенке: как он сказал «а-а-ах», как много плакал, как хмурил личико, когда волновался или справлял свои детские дела. Она слушала, иногда вставляя: «Ага, ага», и смотрела в окно. Ее уши готовы были отпасть, не выдержав такого напряжения.
— Ты меня слушаешь? Мне кажется, ты вообще не слушаешь!
— Я клянусь, что слушаю.
— Тогда ответь, сколько раз на дню Бо засыпает? Я тебе только что об этом рассказала.
— У меня, в отличие от тебя, не очень хорошо получается проходить тесты. Помнишь, как в прошлом году мне дважды пришлось сдавать государственные экзамены, хотя я знаю больше, чем кто-либо в конторе?
— От трех до пяти раз в день, — гнула свое Джеки. — Мама приедет к нам на выходные.
— Отлично, потому что сегодня я не могу. Ой, мне пора, береги себя. Поцелуй малыша за меня. — Кэт отключилась.
Рей осмотрел небогатое содержание тумбочки.
— Лей выдала себя, когда показала тебе, как работает тумбочка. Рей, она не хотела иметь от тебя секретов.
— Она знала, что я ни при каких обстоятельствах не загляну туда.
— Она раскрыла тебе секрет, — сказала Кэт и подумала: «Чего ж он такой тупой?» — Она пыталась пустить тебя в свою жизнь.
Рей печально покачал головой.
Кэт нетерпеливо спросила:
— Хорошо. Что это?
— Она писала стихи, — ответил Рей, вертя в руках маленькую китайскую записную книжку.
— И на какую же тему?
Он покраснел:
— Любовная лирика. Небольшие поэмы.
— Гм-м.
— А вот рисунки. Эскизы мебели, которую она выдумывала. Ничего из этого, насколько я знаю, она не создала. Несколько сувениров… Вырезки из газет о вашем брате, несколько его записок. Золотых серег, которые достались ей от матери, здесь нет. Нет паспорта, свидетельства о браке и ее завещания. Она забрала все документы. Чековую книжку и кредитки она держала в сумочке. Значит, их она тоже забрала.
Сев на кровать, Кэт взяла обтянутую шелком записную книжку. Пробежала глазами. Рей остановился возле нее. Он нервничал.
Лей любила мужа — это Кэт поняла, хотя и быстро пролистала некоторые страницы, которые заставили Рея кусать ногти.
В некоторых, более грустных, поэмах описывался Том. Кэт почувствовала, что самообладание подводит ее. Лей также не смогла до конца оправиться после смерти Тома.
Порывшись в оставшихся вещах, Кэт нашла золотую цепочку с маленьким кулоном в форме звезды, заколку с фальшивым бриллиантом из какого-то минувшего века и золотые серьги — небольшие кругляши. Она помнила, как Лей носила их.
Кэт снова охватило желание увидеть старую подругу.
— Тут нам ничто не может помочь, — сообщил Рей, садясь рядом на кровать. — Разве что мы теперь выяснили, что Лей не скрывала от меня ничего и хотела все рассказывать. Она хотела, чтобы я понял, как она себя чувствовала.
Это было полезно для Кэт, которая теперь начала понимать, насколько сильно Лей любила Рея.
— Я перестал интересоваться ее чувствами, потому что боялся услышать нечто.
— Давай спустимся и проверим почту, — решила Кэт, совершенно расстроившись.
— Чувствуй себя как дома. Я пойду с тобой. Но я регулярно просматриваю ее.
— А сегодняшнюю?
— Ее только что принесли. Я вышел забрать ее как раз перед твоим приходом.
Вернувшись в гостиную, Рей сел на металлический стул. На его лице было обычное для него выражение — напряженное и обеспокоенное. Она терпеливо уселась напротив него и подперла рукой подбородок.
— Мне хочется тебе кое-что рассказать, — наконец произнес он.
— Это как раз вовремя.
— Моя мать всегда была моим лучшим другом. Мы были очень близки, но в последнее время постоянно ссоримся. Она отдаляется от меня.
Когда он замолчал, Кэт кивнула и сказала:
— Это неприятно.
— Да. Неприятно. Теперь я расскажу тебе кое-что о моем партнере, моем бывшем друге. — Рей заговорил и уже не мог остановиться. Слова лились из него, как ливень с неба. Он говорил, говорил и говорил, пока не рассказал об измене Лей, офисных сплетнях, подвале Апостоласа. — Я не очень понимал раньше, как приятно просто сдаться и ненавидеть кого-то, — продолжал он. — Необычное ощущение. К нему привыкаешь, но оно очень вредное. Я теперь понимаю людей, которые говорят, что они просыпаются с ненавистью к самим себе.
— Что ты собираешься делать с фирмой?
— Я больше не могу работать с Мартином. Я смотрю на него другими глазами. Задолго до знакомства с Лей у меня была подружка, которую я считал классной. Прошло время, и я больше не мог не видеть, какова она на самом деле. Она крала в магазинах, врала, чтобы не ссориться, могла подставить. То же самое с Мартином. После этой интрижки он мне кажется дрянной копией былого Мартина.
— Ты не думал, что Мартин может быть замешан в исчезновении Лей? Может, она пыталась бросить его и он разозлился.
Эта история о Лей и партнере — это правда? Кэт не очень удивилась, что Лей ходила налево… бывает… Хотя она была раздосадована, что ей приходилось общаться с Мартином. Главное то, что Мартин был женат. По словам Рея, он был аморальным лицемером. А Лей исчезла.
— Я сказал ему это в лицо, но он все отрицает. Если я пойду по этому пути, мне придется подумать о жене Мартина. Уверен, она знала об этой интрижке. Как и о Сюзанне, моей секретарше. У них с Мартином тоже было.
— Надо изучить все варианты.
— Я думаю, что полицейские уже занимаются этим. — Он тяжело вздохнул и внезапно продолжил: — Я подумывал убить Мартина. Я уже почти решился.
Кэт была шокирована. Но она взяла себя в руки и сказала:
— Я почти защитила кандидатскую. Я почти выиграла в лотерею, меня почти съела акула, когда я напилась и пошла купаться ночью на пляж Хантингтон-Бич. Я почти заехала сестре по губам за то, что она нагрубила мне.
— Мартин знал меня как никто. Знаешь, кем он считал меня? Парализованным ветераном. Нет, не войны, а несчастливого детства. Раньше он говорил, что я играю по правилам, но мне не хватает понимания самого себя. Ну в этом он был прав. Я чувствую себя как водоросль, которую вода несет неизвестно куда. Месяц назад я мог это отлично скрывать. Люди завидовали мне. Представляешь? Они считали, что у меня хорошая жизнь. Теперь все, что у меня осталось, — это ночной кошмар и прагматичная оценщица недвижимости, которая мне не верит.
— У меня такое ощущение, что ты собираешься поднять по этому случаю бокал вина, — заметила Кэт. — Ладно, Рей. Я скажу тебе, почему я думала, что здесь что-то нечисто. Как прагматичная оценщица недвижимости, я все время рыскаю по чужим домам. Совершенно чужим. Когда я захожу в дом, меня там ждут. У нас деловое свидание.