- Франсуа, прошу вас!
Тот стоял, грудь вздымалась и опускалась, дыхание успокаивалось и его голос прозвучал почти ласково:
- Элен, мне бы не хотелось двусмысленности в наших отношениях, так что я предпочту прямо сейчас расставить точки над "i", а вы, в свою очередь, запомните этот урок.
Он бесцеремонно задрал подол ее сорочки обнажая бедра, ягодицы и низ спины. Элен задохнулась от возмущения - что бы вчера не происходило между ними, это происходило по ее согласию, но сейчас он действовал совершенно как дикарь, не знающий правил поведения и не считающий ся с ее желаниями. В одно мгновение с него слетел налет цивилизованности и галантности.
Элен замерла, ожидая жгучей боли и твердо решив не произнести ни звука, пока будет продолжаться экзекуция, но вместо удара ощутила тепло мужской руки на своей коже. Рука прикоснулась к ее пятке, скинула с нее туфли, двинулась вверх, очерчивая крепкие икры девушки, задержалась во впадине под коленом, бесцеремонно провела по тыльной стороне бедра, сжала ее ягодицу. Девушка поймала себя на том, что кусает губы, вовсе не от страха, а от возбуждения, которое начало ее охватывать. Она была в полной власти этого человека, он мог сделать с ней что угодно и никто никогда не узнал бы, что стало с бедной девушкой, которая украдкой от всех пришла в дом Синей Бороды.
Легкий шлепок по попке показался ей почти ласковым, добрым. По телу прошла дрожь и из ее губ вырвался полу-стон полу-вдох. Внизу между ног предательски заныло от разгоравшегося тепла. Она опустила голову на свое плечо, отдаваясь накатывающим волнам. Шлепки стали ритмичными, разливая по ее телу покалывающее кожу ощущение покоя. Кожа ягодиц порозовела и начала наливаться кровью, стук сердца ускорился. Шлепки становились все сильней и болезненней, но девушка, будто не замечала этого.
Камень внимательно наблюдал за ней и за сменой эмоций на ее лице: страх, удивление, румянец возбуждения, умиротворение... Бросив взгляд в проем двери, он увидел Мари, принесшую из прихожей многохвостую плеть, на манер тех, которыми в свое время стражники, не соизмеряя силы, пороли каторжников на кораблях Его Величества. Только эта плеть была сделана на заказ, с хвостами из более мягкой кожи - Камень время от времени пользовался ею, когда требовалось успокоить Мари и помочь ей выплакаться, а портить кожу своей маленькой подопечной он совсем не хотел. Он взял плетку в руку, ощутив привычную тяжесть, продел кисть руки в петлю и наклонился к Элен:
- Вы прекрасно держались. Посмотрим, как будете вести себя дальше.
Элен только моргнула, слегка затуманенными глазами и неожиданно произнесла:
- Да, прошу вас, продолжайте.
Камень встал в ее ногах и начал раскручивать плеть в руке, примеривая силу удара. Шлепки порядком разогрели девушку и подготовили к дальнейшему, но наверняка ее никогда не пороли плетью. Первые удары легли легко, без видимого усилия, ритмично и спокойно. Девушка реагировала на удивление хорошо, дыхание было ровным и спокойным. Он усилил удары. Элен почувствовала, что боль начинает накатывать на нее с новой силой, рассыпаясь по коже с каждым новым прикосновением плети, проникая в нее, вплетаясь в мышцы, расщепляясь на миллионы жгучих искр, закипая в крови и обволакивая разум. Не в силах сдерживаться она закричала, с каждым ударом оглашая комнату, которая, казалось завибрировала в унисон со звуком ее голоса. Потом с ней стало происходить нечто странное. Она ощутила что боль начинает уносить ее куда-то из этого места. По всему телу разлилась сладкая нега, голова была легкой и свободной от мыслей, перед глазами стоял туман и она тонула в нем. Образ цепей, свисающих сверху в каменном чертоге ее снов... ощущение полета охватило ее тело... она качалась на этих цепях и летела... летела... летела...
***
Чувства пробуждались постепенно, как будто она выныривала из небытия, возвращаясь реальность. Сначала Элен услышала размеренное пение на незнакомом языке, почувствовала запах табака. Она лежала на чем-то мягком, а к ее бедрам и ягодицам прикладывали что-то обжигающе-холодное. Элен открыла глаза. Рядом с ней сидел её недавний палач, держа за руку и поглаживя по растрепавшимся рыжим волосам. Возле камина, мерно раскачиваясь и куря индейскую трубку сидела Наури в накинутом на плечи покрывале, а Мари смачивала в медном тазу и прикладывала к ее бедрам мокрую холодную тряпицу, снимая боль и жар.
- Что со мной? - губы не хотели слушаться, а собственный голос показался Элен осипшим, как при сильной простуде.
- С вами все хорошо... - мужчина чуть улыбнулся, - а вы полны неожиданностей, мадемуазель. Добро пожаловать обратно и мира духов!
Элен смутно помнила, что происходило после порки - как ее отвязали, на руках отнесли в гостиную и положили на медвежью шкуру около камина.
Где-то в холле часы пробили два часа после полночи.
Наури принесла чашку с травяным настоем и Элен с благодарностью выпила его. Жизнь возвращалась к ней, о чем она немного сожалела - полет в "мире духов" был так сладок...
- Как вы себя чувствуете? - Камень склонился над ней, внимательно глядя в глаза девушки.
Она потянулась как кошка и улыбнулась:
- Мне хорошо, спасибо вам за урок!
Он улыбнулся в ответ:
- Похоже это урок нам обоим - Вас даже наказать не получается.
Элен и сама была обескуражена реакцией своего тела. Этот человек пробудил в ней нечто доселе неизведанное, но безусловно великолепное, дарящее радость и требующее постоянного насыщения.
- Мне кажется, я полюблю Ваши наказания и без них буду чувствовать себя... - она пыталась подобрать слово. В голове возник образ человека идущего по пустыне и она произнесла, - буду чувствовать жажду... голод.
Камень провел рукой по ее спине, от чего она задрожала и издала тихий стон. Только сейчас она поняла что совершенно обнажена, но чувства стеснения не было и в помине.
Наури поднялась и покрывало упало с е обнаженного тела. Элен впервые видела ее вот так, стоящей в полный рост. Индианка подошла к Каню и ее руки обвили его широкие плечи, провели по волосатой груди, острые зубки нашли мочку уха мужчины и слегка укусили. Она что-то сказала на языке племени ирокезов.
- Она говорит, что нам нужно скорей пожениться - Камень задумался, проведя рукой по своей бороде - через пару часов я провожу Вас домой, а Вы пообещаете мне, больше не делать таких глупостей! Ночью не безопасно - вспомните свое недавнее приключение.
- Хорошо, я обещаю, - Элен поцеловала его руку. В голове промелькнул образ этой ладони, шлепающей ее по голой попке..
***
Безухий Жак издали наблюдал и видел, как девчонка ночью пришла в дом Синей Бороды, как тот ее схватил и утащил. Уже под утро, Синяя Борода вывел рыжую из своего дома и под руку препроводил до ее дома.
"Голубки, гори они в аду!" - Жак сплюнул сквозь зубы, вспоминая, как верная добыча улизнула от них позапрошлым вечером. Гастон все твердит об осторожности, о том что нельзя привлекать к себе внимание и даже по пистолю не дал с собой взять, так что на дело они пошли как простые крестьяне - с вилами на перевес. Впрочем, старый вор был прав - будь они при палашах и оружии, то наверняка привлекли бы к себе лишнее внимание, а так их приняли за обычных сельских увольней и даже погони не было.
Жак потер корявый шрам на месте правого уха, отчекрыженного проклятыми гугенотами под Ля-Рошелью. Повезло, что его тогда сочли мертвым, так что он даже в списках дезертиров не значился. Повезло и потом, когда в Париже его приметил Четырехногий Гастон и взял к себе в телохранители. Жизнь при старике была сытной - знай делай свое дело и тряси должников. Сейчас, после того как им струдом удалось выбраться из Парижа и справиться от блюстителей закона, старый вор и пара его подручных, в числе которых был и Жак, прятались на заброшенной ферме, время от времени совершая вылозки в пригород за продуктами и послушать, что слышно в местных краях. Судя по слухам, об этой сладкой парочке - рыжей ведьме и ее женишке - в случае чего горевать ни кто не будет...
