Ее не поймали солдаты в горах, она нашла старую коллегу Анху, и вместе они достали разрешение на обыск комнат Шаулы. Они нашли многоножек и собранную с них кислоту, что была во флаконах в шкатулке с декоративными призмами. Советник Изар, когда ему показали находки и причину его состояния, издал указ об аресте, и голоса совета разделились, пять к трем. Но Шаула уже была мертва, и меня ждало много вопросов, когда я прибуду на наши берега.

Мама писала из тюрьмы. Ее вернули в камеру, арестовали за похищение короля и королевы. Но, как она писала, все в таком хаосе, что приговора и срока не было. И советник Изар заморозил решения на королевском уровне, пока я не вернусь и не улажу все. Он подавлял мятежи на улицах, заявляя, что королева ударила по союзу против Алькоро и объединила Восток для общего блага.

Я застонала и сжала голову, читая это. О, меня ждет много работы дома.

Я посмотрела на петроглифы, запоминая их для первых мазков кистью. Кольм закончил отмечать пергамент и посмотрел на символы.

Он кашлянул, взглянул на меня и придвинулся к моей левой стороне.

— При правлении, — робко процитировал он, — один выступит.

Я откупорила бутылочку чернил.

— Так там сказано.

Он пригладил пергамент.

— Наверное, ты думала о…

Я смотрела на страницу, тщетно пытаясь сосредоточиться.

— Технически его правление завершено, — продолжил он. — Значит, в теории, тот, кто исполнит Пророчество, уже явился, — он посмотрел на меня.

Я вдохнула и подняла голову.

— Кольм, я всю жизнь слушала обсуждение Пророчества. Мне надоело искать значение в каждой минуте, чтобы доказать его слова. Я просто буду стараться. Если так меня ведет Пророчество, так тому и быть. Но я не буду им измерять свое достоинство и успех.

— Я и не предлагал, — сказал он. — И я не думаю, что тебя ведет Пророчество, — он замолчал, крутя кусочек угля в пальцах. — Но я уверен, что университет будет невероятным, Джемма.

* * *

«Дикий индиго» покачивался на пристани. После пяти недель с того момента, как я увидела Кольма работающим над ним, корабль был закончен и готов плыть по реке к морю, вокруг Сиприяна и к порту Жуаро в Алькоро.

Кольм посмотрел на мачту, флаг Люмена хлопал на ветру.

— Хороший корабль, — сказал он с долей гордости.

Я улыбнулась, он заерзал, цепи на запястьях звякнули. Я посмотрела на оковы — они были символичными, но мне не нравилось смотреть на них. Он не возражал, смотрел на зимнее озеро с бодростью, будто не делал это в последний раз перед изгнанием.

У меня был маленький сундук, где было немного одежды и документы — копии санкций против Алькоро и планов отступления из Сиприяна, смены монархии. Мне нужно было теперь принести это в Алькоро и осуществить, но было проще представлять это, когда такие же документы были у трех соседних стран. Сенатор Анслет обещала прислать в Алькоро представителя весной, чтобы помочь с установлением выборов.

Она и сенатор Фонтенот попрощались тоже, они будут с нами в пути по реке. Пока их вещи грузили, остальные пришли к причалу. Элламэй и Валиен месяц назад ушли в Сильвервуд, чтобы там не переживали без них. Элламэй вскоре вернулась с вязанкой веток можжевельника, ароматных и готовых для сжигания. И она принесла красивую шкатулку из крепкого каштана, украшенную звездами из перламутра умельцами из Люмена. Эта шкатулка была в моем сундуке.

Похороны Селено были тихими и маленькими, а не длились часами, как у предыдущих королей и королев Алькоро. Тут не было длинной молитвы или недели тихих улиц в дыму. Были только Мона, Ро, Элламэй, Арлен, Кольм и я у костра. Сенаторы не пришли. Сорча не пришла. Валиен все еще был в горах. Моего народа тут не осталось. И мы вшестером стояли, смотрели на огонь, запах можжевельника был густым в воздухе.

Теперь они присоединились ко мне и Кольму на пристани. Элламэй все еще была с костылем, но хотя бы могла вставать на ногу. Она передала костыль Валиену и крепко обняла Кольма. Его спина хрустнула.

— Знаешь, что хорошего в Алькоро? — спросила она, прижимая его руки к бокам.

— Что? — он с трудом мог так дышать.

— Там нет ядовитого плюща, — сказала она. — Но есть гремучие змеи. Не дразни их.

Он улыбнулся от своей шутки, выдохнул, когда она отпустила его. Его запястья все еще были скованы, и Валиен пожал его руку, Арлен и Сорча обняли его. Они поженились два дня назад, пока Кольм не уехал. День был радостным, полным пения Люмена и фонарей, всю ночь горевших на воде. Я пришла на церемонию, но незаметно сбежала в начале празднования. На меня все еще мрачно поглядывал народ озера, и я не хотела уходить с праздника. Я сидела у огня в моей комнате, слушала пение с озера и читала «Ныряющий зверинец».

Теперь я была готова вернуться домой. Но прощания не закончились.

Мона вдохнула. Она молчала почти весь день вчера. Теперь она стояла перед Кольмом, прямая и высокая, но бледная. Он смотрел на нее со слабой улыбкой.

— Мона, — сказал он. — Я буду скучать.

— Да, — выдавила она. — Мы… — она указала на себя и Ро. — Мы поженимся в реке.

— Не в реке, — серьезно сказал Ро. — У меня легких не хватит.

Она нахмурилась, но продолжила, словно не слышала его.

— Это будет летом, может, позже… Я пришлю дату, когда мы решим, чтобы ты подготовился…

Кольм склонился и поцеловал ее в лоб.

— Это я не пропущу.

Она выдохнула и махнула солдату неподалеку.

— Снимите оковы, это смешно.

Солдат послушно подошел и убрал оковы с запястий Кольма. Как только они съехали, он обнял сестру, прижав ее к себе. Она уткнулась лицом в его плечо. Приглушенные слова зазвучали в его рубашку.

— Все хорошо, — сказал он. — Все хорошо, я счастлив, Мона. Я буду скучать. Но я счастлив. И ты тоже будешь счастлива.

Она отодвинулась, махнула на свое покрасневшее лицо. Она повернулась ко мне.

— Не давай ему… извести себя наукой. Напоминай ему поесть.

Я улыбнулась и взяла ее за руку.

— Мы будем приглядывать друг за другом.

Она протерла лицо платком.

— Ты тоже будешь на свадьбе?

— Если ты этого хочешь.

— Да, — она чуть выпрямилась, голос стал ровнее. — Да. У нас будет о чем поговорить к тому времени, — она посмотрела на корабль и притихла. — Джемма, — сказала она. — Ты уверена в этом? Знаю, ты сможешь построить университет, но… лишиться монархии?

Я улыбнулась. Она не говорила об этом после моей озвученной идеи, и мне казалось, что она думала о том, что бы заставило ее принять такое решение.

— Я не рождена быть королевой, Мона, — сказала я. — Это не по мне. Но я хочу помочь Алькоро. Надеюсь, я найду способ.

— Я вот что скажу, — Элламэй похлопала меня по плечу, — нам стоит попробовать такое в Сильвервуде.

Валиен побледнел за ней.

Элламэй обняла меня с той же силой, что и Кольма.

— Береги себя, Джемма. Скоро увидимся.

Я обняла ее в ответ, а потом Ро и остальных по очереди. Я посмотрела на Кольма, и мы повернулись к трапу.

Мой сундук хотели уже погрузить, но я быстро вытащила оттуда шкатулку с прахом Селено и держала в руках. Солдаты Люмена, что сопровождали изгнание Кольма, выстроились у трапа. Они ерзали, многие с трудом скрывали эмоции. Кольм схватил свою сумку, я услышала его тихий вздох.

Мы почти добрались до первых солдат, когда сзади раздался голос Моны.

— Внимание.

Солдаты тут же выпрямились, подняли головы и расправили плечи.

— На караул, — приказала она с дрожью.

Одним движением они прижали кончики пальцев к вискам. Я прижала прах Селено к груди. Кольм опустил голову, провел костяшками под глазом, а потом отсалютовал в ответ, пока мы проходили среди стражи к кораблю.

На палубе дул холодный, но уверенный северный ветер. Прозвучали приказы отплыть и опустить парус. Один из матросов встал у носа корабля и завел начало пени. Голова окружили нас на корабле, я прошла к комнатке, что выделили для меня под кубриком. Внутри я устроила шкатулку рядом со своим сундуком.