– Извините, – выдавила девушка, и бочком юркнула в палату.

Целитель, повинуясь требовательному взгляду пациента, вышел. Медсестра последовала было за ним, но задержалась в дверях, чтобы подмигнуть Рауму.

– Она провела у вашей постели три дня, – театрально-громким шепотом сказала женщина, указывая на Дженни. – И мы еле уговорили девочку уйти ночевать в гостиницу. Вы счастливчик, молодой человек.

Раум открыл было рот, чтобы одернуть зарвавшуюся тетку, но перевел взгляд на Дженни, и почему-то сказал.

– Я знаю.

Девушка выглядела измученной. Под глазами залегли тени, лицо осунулось, а под халатом виднелось то самое дешевое серое платье, в котором она садилась в его машину – трое суток и вечность назад.

Дверь за медиками, наконец, закрылась, оставляя демона наедине с его волчицей. И он, никогда не страдавший стеснительностью, вдруг понял, что не знает, с чего начать этот разговор.

Разве что сказать ей, какая она красивая. Несмотря на следы усталости на лице и растрепанную бронзу волос. Красивей женщины он не встречал.

Она шагнула к постели.

– Как ты?

– Как парень, который только что возвратился из турпоездки на тот свет, – он вернул ей улыбку – такую же робкую и неуверенную, какая замерла на ее губах. И подумал, что понятия не имеет, как теперь с Дженни общаться. Теперь, когда признал насколько она важна – важнее всех вещей в этом мире. Теперь, когда он должен ей свою жизнь, а это не тот долг, о котором демон способен забыть.

Не делать же вид, что ничего не произошло.

– А ты, детка? Хреново выглядишь.

– Да нормально, – она растерянно пожала плечами, словно не задумывалась о своем самочувствии до того момента, пока он не спросил.

– Подойди.

Она пристроилась на краешке кровати. Раум поднял руку и коснулся ее щеки, и Дженни замерла, глядя на него широко распахнутыми зелеными глазищами. На белой коже отчетливо выделялись веснушки, вызывая дурацкую нежность и желание перецеловать каждую.

– Спасибо, – тихо и очень серьезно сказал он. – И прости.

– Это я уже слышала, – она слабо улыбнулась и накрыла его ладонь своей, прижимая к щеке. Теплые всполохи облегчения и нежности затопили палату.

– Когда? А… точно!

Он говорил ей что-то такое. Там, в каньоне балансируя в полушаге от багровой огненной реки. Он много чего тогда нес, ошалев от болевого шока и призрака скорой смерти.

– И что ты тогда ответила? Я не помню. Простила?

Девушка пожала плечами и смущенно улыбнулась.

– Я тоже не помню. Весь тот день урывками, – беспомощно сказала она.

– Но ты не злишься?

– Нет… – теперь в ее ауре зазвучали нотки вины и страха. – Но… Раум, я тоже виновата.

– Конечно, виновата! Ты сбежала от меня с Маккензи, – полушутливо заметил он.

Ответом стала короткая вспышка раздражения.

– Нет! Этот обвал… Я почти уверена, что это я его вызвала! – выпалила Дженни и зажмурилась.

– Э-э-э…

– Понимаешь, я на тебя ужасно разозлилась, просто нечеловечески, – торопливо заговорила рыжая. – И очень захотела, чтобы с тобой случилось что-нибудь… плохое. Но я не хотела аварии, – она распахнула глаза и жалобно заглянула в его лицо. – Это… просто эмоции.

– Детка, что ты несешь? – Раум посмотрел на нее со снисходительной лаской. Вот ведь дурочка: чего надумала. – Может, ты у нас маг-стихийник со специализацией на земле седьмого года обучения, а я и не в курсе?

– Нет.

– И не помню, чтобы ты чертила гексограмму в машине или читала призыв к элементалям.

– Понимаешь…

– Что, все-таки чертила, а я не заметил?

– Да нет же! – она покраснела и разозлилась, но это было лучше, чем виноватый собачий взгляд. – Просто эти горы… они как будто разговаривают со мной.

– Детка, с такими заявлениями лучше к мозгоправу.

– Я говорю серьезно!

– Я тоже. Ладно, ладно! – он вскинул руки, прекращая глупый спор. – Даже если этот обвал случился по твоей вине, я не сержусь. Признаю честно: я вел себя, как полный ублюдок. Так что ты все правильно сделала. Опять же: насколько я помню, то ты потом вытащила мою задницу из “Мантикоры”. Было?

– Было.

– А еще ты мне кое-что обещала, – медленно произнес Раум, не отрывая взгляда от ее губ. – Было?

Он бы понял, пожелай она пойти на попятный и не стал бы настаивать: он и так был ей кругом должен. И уже твердо решил, что никогда больше не будет ее принуждать. Ни к чему. Ни силой, ни хитростью.

Дженни не заслуживает этого.

– Было, – тихо сказала девушка. На девичьих щеках вспыхнул слабый румянец. – И я не отказываюсь от своего слова. Только… Раум, пожалуйста. Мне очень нужно к шаману! Я хочу снять печать.

После этих слов он отчего-то почувствовал себя настоящим подонком. Какое паскудное ощущение – словами не передать!

Нельзя было запрещать ей эту поездку. Как бы он ни хотел владеть рыжей целиком и безраздельно, семья важна для нее. Лишать девчонку клана – неправильно и просто подло.

– Конечно, Дженни-конфетка. Но если это терпит хотя бы пару дней – подожди. Я хочу сам отвезти тебя.

Ох уж эти демоны! Только-только в себя пришел, а уже распоряжается!

– Но…

– Никаких “но”, детка! Ты сейчас же отправляешься в гостиницу. Считай, что я твой доктор и я прописал тебе душ и здоровый двенадцатичасовой сон.

– Доктор? – Дженни сложила руки на груди и смерила его – лежащего в постели, обмотанного бинтами – выразительным взглядом. – Ты ничего не путаешь?

Он ухмыльнулся.

– Неа. А за тем, как ты выполняешь рекомендации проследит Бетти.

– Кто такая Бетти?

Бетти оказалась массивной тролльшей-санитаркой, которая нарисовалась в палате и чуть ли не силком увела Дженни.

– И платье смени, – посоветовал Раум, когда она замешкалась в дверях, раздумывая не возмутиться ли таким самоуправством. – Ты в нем похожа на облезлую ворону.

Взглянув на хмурое лицо санитарки, Дженни решила, что поднимать скандал преждевременно. С этой великанши станется перекинуть ее через плечо и унести. Да и другие врачи не обрадуются воплям в хирургическом отделении.

– Иду я, иду! – буркнула она, тщетно пытаясь высвободиться из стальных ручищ. – Не надо меня тащить!

И когда Раум успел сговориться с тролльшей, демоняка хренов?! Неужели за те пятнадцать минут, пока Дженни отбегала перекусить в ближайшее кафе?

Нет, сон совсем не помешал бы. За эти три дня Дженни спала урывками по полчаса-часу, и чаще сидя. Она и сама понимала, что вымотана до предела, но нервное напряжение гнало вперед, не отпускало, не давало просто остановиться выдохнуть. Хотя с момента спуска медиков в каньон от нее уже ничего не зависело.

Санитарка усадила Дженни на такси и отвезла в гостиницу. Не ту – ближайшую к госпиталю дешевую ночлежку, где Дженни прошлой ночью спала аж шесть часов. Этот отель находился в самом центре города и был обставлен с претензией на роскошь. Этакий провинциальный шик в стиле поздней Республики – гобелены, портьеры, мраморные колонны. Правда, все потасканное, пыльное, а портьеры еще и траченные молью, но если не приглядываться, смотрится более чем достойно.

– Императорский люкс, – пробасила тролльша на ресепшене.

Ну конечно, императорский люкс! Чтобы Раум ди Форкалонен снял что-нибудь скромнее, даже если номер ему нужен исключительно чтобы поспать часов десять?! Да ни в жизни!

Но несмотря на собственное ворчание Дженни не могла не признать: ощущать заботу демона было очень и очень приятно.

Вредная тетка на этом не успокоилась. Она поднялась с Дженни в номер и проследила, чтобы та приняла душ. Вытащив неожиданно осоловевшую девушку из ванной, тролльша уложила ее в постель и скомандовала.

– Спи.

“А вот фиг тебе, чудовище! Времени только семь вечера. Сейчас ты уйдешь, а я встану и займусь своими делами”, – подумала Дженни, закрывая глаза.

Когда она их открыла, было уже светло. Солнечные зайчики плясали на стенах, отделанных резными деревянными панелями. Тело переполняла энергия, а еще зверски хотелось есть.