Мой друг поет, протягивая длани, он, верно, вами в сердце ранен. Спасенья нет от всякой пьяни. Бросается с обрыва Сфинкс, взлетая бабочкою Икс. Генрих VIII Тошновато. Тошновато. Денег маловато. Денег нету. И, словно дуло пистолета, меня смущает дискомфорт, на грудь поставив мне ботфорт. Да и вообще, старик я старый, вчера пришли ко мне две пары, при мне тряслись они вчера, не помню, час иль полтора. У дам были тяжелые крестьянские ноги с толстыми щиколотками. Я голый возле них сидел, во все глаза на них смотрел, но ничего не завелось во мне, как будто я не лось. Почто мне это говорите? За это вы в аду сгорите. Периклу нет в чуме нужды, чума глядит из бороды, моя возлюбленная Анна, когда в Аспазии пазы полезли наглые пажи, как боевые тараканы. Почто мне это говорите? Лишь вы один мой повелитель, вы мой божественный напарник. Вчера меня один пожарник всю ночь за волосы таскал, к совокупленью принуждал, но я, конечно, не дала, но лишь взяла… Казнить козла! А я все думал: покусали б меня, что ли, — но с малым напряженьем воли, но вяло думал, без накала. По телевизору муз ы́ ка грохотала. Почто мне это говорите? Уж лучше вы меня казните. А что, хорошая идея. Как идеальна эта шея! Ее бы топором рубить или веревкою душить. Впрочем, кажется, то, что я рассказываю, — способ говорить о любви к тебе. Думал ли Генрих VIII, созерцая оргиастические явления, о своей любви? Думал ли Генрих VIII, созерцая и так далее, о том, что он заколдован? Так как же все-таки о своей любви? О своей любви думать необязательно. Отстаньте со своими вопросами. У вас катехизис преизрядных размеров. Сцена после Варфоломеевской ночи, или королева Марго, или Изабель Аджани Для листопада есть весна. Ленива пуля, как Луна. Король лежит под кабаном, как пьяный лекарь под столом, и вообще, напоминает пару киевских котлет. Этот зверь навалился как дама или целое королевство. Как Франция. Он озирал леса и долы, бутылкам задирал подолы — для волосатого вина нужна всего лишь ночь одна. Резня похожа на розу как любовь. Я не убивал. Натяни кожу на святого Варфоломея. Гуляло зло с ногой добра, я не стрелял еще, сестра, но вижу я принцессу, шепчу себе: прицелься. Она природа, фона часть, ей из ландшафта не пропасть, столь органично естество, что вы не видите его. Я превращусь в облако, и стреляй в меня сколько хочешь. Это не кабан, это ты! Это слон какой-то!!! ГЕРЦОГ АНЖУЙСКИЙ И ГЕРЦОГ АЛАНСОНСКИЙ (пляшут и поют) Не разбавляй вино водой, пока король живет с сестрой, и первый принц живет с сестрой, и принц второй живет с сестрой, не разбавляй вино водой, пока король живет с сестрой, и первый принц живет с сестрой, и принц второй живет с сестрой… |
