Магнус резко встал, скрипнув кожаной обивкой дивана, и подошёл к окну.

– Если вы считаете это необходимым, – задумчиво протянул он. – Но знайте, что всё, что случится, будет на вашей совести.

Тэсса и Катарина переглянулись и безуспешно попытались скрыть победные улыбки.

– Я понимаю, что костюмы и грим остаются за нами? – спросила Мариз.

– Да-да, мы не хотим отбирать хлеб у ваших цирковых, лишь что-нибудь добавить и усовершенствовать.

– Кстати, – встрепенулась Тэсса. – Магнус говорил что-то о рекламной акции, бесплатном празднике для города?

Магнус отвернулся от окна.

– Да, мы хотели, но так и не попали к мистеру Беккету. Пытались три раза, но всё останавливалось на его секретаре, – он передёрнул плечами.

– Зато мы уже созвонились с администрацией, – довольно улыбнулась Катарина. – И они согласны. Осталось только приехать и уладить все нюансы, но они уже готовы предоставить нам место в Центральном парке.

Алек был уверен, что ему послышалось. Он посмотрел на Мариз – та тоже выглядела шокированной, а одно и то же вдвоём им послышаться никак не могло.

– Так просто? – Магнус выразил мысли всех троих. – Согласились и выдали место в Центральном парке? Бесплатно?

Катарина прищурилась и перевела взгляд на Алека.

– Супруга мистера Беккета, Элла, милая старушка, у которой Тэсса чуть не отобрала фиолетовые серёжки в виде ракушек, просила передать привет.

Алек удивленно охнул.

Элла-Элла, какая судьбоносная встреча…

***

Алек с трепетом провёл кончиками пальцев по очередной заметке на полях и улыбнулся. Он думал, что зачитал эту историю до дыр и вряд ли найдет там что-то новое, но, листая сейчас тот томик, который когда-то держал в руках Магнус, он понимал, насколько ошибался.

Магнус…

Каждая его улыбка – новая трещина, каждый взгляд – минус кирпичик, тот поцелуй… Таран, обрушившийся на стену.

Если бы у него спросили, что такое одержимость, то он ответил бы, что она выглядит, как Магнус Бейн.

Из мыслей его вывел шорох шагов по сену. Алек поднял голову и увидел Изабель.

Она подошла ближе и села рядом с Алеком, наплевав на то, что навсегда испортит джинсы.

Молчать с сестрой всегда было правильно. Понимать её без единого сказанного слова – совершенно обычно и неудивительно. Алек сжал корешок книги, но даже не подумал убрать её, ведь скрывать что-то не было смысла. Затем решил первым нарушить молчание:

– Что у вас с Саймоном?

Изабель дёрнулась и растянула губы в грустной улыбке. Рим за дверью тихо фыркнул, словно почувствовал её обеспокоенность.

– Кажется, все закончилось. Не думаю, что он ещё влюблён.

Алек закинул руку ей на плечо и притянул к себе, подбородком уткнувшись в чёрные волосы:

– Ты никогда не смотрела на него так, как он этого хотел, – большой палец выводил узоры на плече. – Я не думал, что тебе так важна его преданность.

Изабель прижалась ближе и закрыла глаза. Она никогда не позволяла себе выглядеть такой ранимой.

– Когда я была с Магнусом, я скучала. По цирку, по тебе и Джейсу, по родителям. И я скучала по нему… Кажется, я люблю его, Алек.

И где сейчас носит Саймона? Почему он этого не слышит?

– Так скажи ему это, Иззи.

Сказать. Как легко. Как легко давать советы, если самому не надо ими пользоваться.

– Ему больше это не нужно, – она шмыгнула носом и сжала в кулаке ткань тренировочной водолазки Алека.

– Я не могу указывать тебе, но Саймон должен знать, даже если это ничего не изменит.

– А почему ты не скажешь Магнусу?

Алек отпрянул и удивленно уставился на Изабель. Она провела рукой по волосам, возвращая своему лицу чисто Лайтвудовское выражение идеальности и превосходства:

– Ты хочешь, чтобы Саймон знал о моих чувствах, но не хочешь, чтобы Магнус знал о твоих?

Алек сделал глубокий вдох и постарался не обращать внимания на жжение в той руке, в которой сжимал книгу. У него не было никаких чувств. Только одержимость, чьё предназначение разрушать.

– Нечего говорить.

– Я вижу, как ты смотришь на него, так что даже не думай мне врать.

– Ты неправильно всё понимаешь, – он постарался вложить в свой ответ всю твёрдость, на которую был способен. Видимо, вышло не очень хорошо, потому что Изабель скептично приподняла бровь и сложила руки на груди. – Нет никаких чувств, я женюсь на Лидии, ты помнишь?

Она фыркнула.

– Ты не сможешь обмануть меня. И тем более Магнуса. Думаешь, если бы он не считал, что нужен тебе, он бы полез к тебе с поцелуями вчера? Думаешь, дал бы тебе это? – она кивнула на книгу в руках Алека.

Он опешил. Приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но не смог выдавить ни слова. Откуда она знала? Магнус рассказал?

– Я знаю больше, чем ты думаешь, Алек. И вижу больше, чем видит Магнус. Нет, я не собираюсь говорить ему, потому что хочу, чтобы ты сделал это сам, – она посмотрела прямо в глаза брата. – Я была бы не против твоей свадьбы. С Лидией, Майей, да хоть с Джейсом… Если бы она принесла тебе счастье. Но разве не видишь, что ты сделаешь несчастными как минимум троих людей? Этого ты хочешь для себя? Для Лидии?

Алек сжал руки в кулаки и постарался не обращать внимания на то, как затряслись пальцы. Он не хотел ни слышать этих слов, ни думать о них. Его идеальный план, красивая картинка будущего, в котором все будут счастливы – вот что важно.

Изабель упрямо поджала губы:

– Раньше ты не был таким. Когда ты перестал видеть что-то дальше своего носа?

– Смерть отца изменила меня, – признание вылетело само по себе раньше, чем Алек успел ухватиться за него и удержать.

Изабель резко выдохнула и опустила взгляд.

Алек уже не мог остановиться.

– Я не знаю, кто я. Мои нервы на пределе, я не понимаю, когда поступаю хорошо, а когда – плохо. Я решил, что должен заниматься тем, что сделало бы папу счастливым, и до приезда Магнуса всё шло так, как задумано.

Ты не достоин быть моим сыном.

Не достоин быть Лайтвудом.

– А может быть, наш приезд – это то, что должно было случиться, чтобы ты понял? – Изабель снова пододвинулась ближе и уткнулась лбом ему в плечо. – Понял, что совершаешь ошибку?

Римлок за дверью переступал с ноги на ногу, Рэмбрандт тихонечко заржал, напоминая, что скоро время ужина. Сено на полу было колючим, а пол – тёплым. Всё было таким ярким, а Алек не мог ни на чем сосредоточиться.

– Я не знаю, - всё, что он смог выдавить из себя. – Я не знаю.

Изабель прижалась крепче.

– Ты достоин быть счастливым. А Магнус ни разу за то время, пока я была с ними, не выглядел таким влюблённым. Даже когда говорил о Камилл.

Алек зацепился за знакомое имя, как за спасительный круг, который смог бы вытащить его на берег из волн мыслей и чувств.

– Кто такая Камилл?

Изабель передёрнула плечами.

– Мама сказала, что Катарина и Тэсса уже позвали её, и, наверное, это правильно, но я не хотела бы, чтобы она приезжала.

– Кто она Магнусу?

– Его бывшая.

Ну что же, это не удивительно, наверняка у Магнуса за спиной столько же любовников и любовниц, как и у Изабель. В каждом городе по несколько штук.

Но Изабель не реагировала на свои увлечения так, как Магнус на одно только имя Камилл.

– Она была с ним из-за его популярности, а Магнус правда влюбился, – она продолжила рассказывать, хотя Алек и не спрашивал. – Для него это было очень болезненное расставание. Они разошлись задолго до того, как я пришла, задолго до того, как ты встретился с ним, но я знаю, что эта история всё ещё причиняет ему боль.

Алек горько усмехнулся. Понятно, почему Магнус не хотел, чтобы Камилл приезжала сюда, ведь это вновь ранит его сердце.

***

– Почему ты не пришла сегодня? – он догнал Лидию, когда та уже подходила к особняку, и схватил за запястье.

Она на секунду закрыла глаза, чтобы собраться с силами. Не знала, почему пропустила утреннюю тренировку, хотя обещала, что обязательно будет. Пропустила впервые за всё время.