Магнус невзначай потрепал Алека по плечу, заставив того вздрогнуть.

– А почему ты называешь себя магом?

Какой хороший вопрос. Он одновременно уводил от скользких тем и был интересен ему самому.

– Ну, скажем так, это связано с моей любимой книгой.

– Гарри Поттером?

Конечно же, Алек помнил эту деталь. Он вообще помнил события Индианаполиса слишком хорошо, несмотря на то что прошло уже полтора года.

Глаза Магнуса расширились от удивления:

– Твои брови только что презрительно сошлись на переносице? Скажи, что мне показалось! – он всплеснул руками. – Не оскорбляй эту великую литературу! Роулинг заставила мир поверить в волшебство, это же делаю и я.

Алек лишь кивнул. Магнус мог заставить поверить в волшебство кого угодно.

Может быть, даже его самого.

– Возвращаемся на манеж!

Магнус усмехнулся и похлопал Алека по руке, прежде чем встать и присоединиться к цирковым.

Алек пошёл следом. До конца тренировки он мог думать только о том, как горит кожа от одного почти невесомого прикосновения.

***

Магнус явно не ожидал подставы, когда расслабленно заходил в столовую. Тренировка закончилась несколько часов назад, он успел прогнать некоторые моменты из своей программы прямо в автокемпере вместе с Изабель, а ещё за сегодняшний день заставил Алека покраснеть ровно три раза. Если учесть, что время только-только подошло к обеду, всё складывалось просто прекрасно.

Но зайдя в столовую, он словно натолкнулся на невидимую стену. На первый взгляд всё было, как обычно: цирковые уплетали обед за обе щеки, гул голосов разносился над столами, со всех сторон раздавались смешки… Рафаэль улыбался. А вот это было чем-то новеньким.

Магнус застыл на секунду и протёр глаза руками. Счастливая улыбка никуда не делась.

Рафаэль.

Улыбался.

– Рагнор, что ты сделал с Рафаэлем?

– Погоди-погоди, я сам ещё не осознал.

Магнус зажмурился, снова открыл глаза, но ничего не изменилось.

Наверное, если бы Рафаэль внезапно убил любого из цирковых «Феерии», это удивило бы его меньше.

Рафаэль редко показывал эмоции и держал всё в себе. С самой первой встречи с Магнусом, когда обоим было около пятнадцати, он улыбался настолько редко, что данное явление было сравнимо разве что с падением звезды.

Магнус схватил Рагнора за рукав красного легкого пиджака и буквально протащил за собой к столику, за которым устроился их друг. Рафаэль сидел в одиночестве, уставившись в какой-то толстый томик занимательных – жирные кавычки – историй. На его губах блуждала такая отрешённая улыбка, что вряд ли он понимал, что читал.

За все годы общения, Магнус понял одну вещь: улыбка для Рафаэля настолько серьёзная вещь, что появляется она только в исключительные моменты.

– А если его вилочкой потыкать, он нахмурится? – почти в ухо Магнусу прошептал Рагнор.

– Я тебе потыкаю, - расслабленно откинулся на спинку стула Рафаэль. – Не досчитаешься своих кошек.

Даже свойственные ему угрозы звучали совершенно ненатурально.

– Съешь ты их, что ли? – с сомнением протянул Рагнор.

– Я же не живодёр. Отдам Кэсси, а там ты просто не сможешь забрать у ребёнка игрушку.

Рагнор фыркнул себе под нос, но пересаживаться за другой стол не стал, и они с Магнусом сели напротив Рафаэля.

– Может быть, ты расскажешь, что с тобой происходит? – Магнус взял вилку с ножом и начал разделывать запечённую куриную ножку. – Иногда пропадаешь до ночи, иногда засветло сбегаешь из автокемпера. А сейчас вот и того хуже. Если бы я не знал тебя, я бы сказал, что это признаки влюблённости.

Рафаэль неопределённо пожал плечами, но всё же улыбка на его губах чуть померкла. Он явно не хотел о чём-то рассказывать.

– Может быть, лучше ты расскажешь нам, что происходит и почему ты внезапно стал таким любителем пообсуждать свою личную жизнь?

– Подло, Рафаэль.

– Вообще-то, справедливо, – Рагнор оторвался от поглощения овощного рагу и согласно угукнул.

– При этом только в те моменты, когда Алек рядом. Ты специально это делаешь?

– Что я делаю? – протянул Магнус, словно не понимая, о чём речь.

– О, Гефест! Вызываешь в Алеке ревность, конечно же, – Рафаэль перешёл на шепот. – Нам ли не знать, что каждую ночь ты засыпаешь на своём диванчике, иногда на кровати Изабель, но всегда в полнейшем одиночестве?

– Не считая пьяных ночей в моей компании. Но могу поклясться, что я не делаю с тобой ничего из того, что ты описываешь. Питт, Грег, Имасу? Откуда ты вообще эти имена берёшь?

Магнус с вызовом вскинул голову. Кто там говорил, что лучшая защита – это нападение?

– Какие глупости. У него же невеста, – он специально выделил последнее слово, чтобы поставить точку в этом разговоре.

Рафаэль и Рагнор переглянулись между собой, но промолчали.

Аппетит внезапно пропал.

Невеста. Хотел бы он сказать, что Лидия – отвратительная стерва, но проблема заключалась в том, что она была хорошей. Даже, наверное, потрясающей. И она не могла не понравиться Магнусу. Своевольная, яркая, не лезла за словом в карман; Лидию можно было даже назвать идеальной девушкой, если бы не тот факт, что в женихах у неё числился Алек Лайтвуд.

От этого имени все внутренности скрутились в тугой узел. Магнус ненавидел своё тело. Он хотел смириться, забыть, пойти дальше. Но максимум, что получалось – это делать вид, что счастлив и играть на публику. Но друзей ему обмануть всё же не удалось.

Магнус не мог объяснить, почему подначивать Алека было для него так важно. Злился и хотел причинить ему такую же боль? Но Алеку должно было быть плевать.

Магнус часто замечал, что плевать не было.

От этого становилось труднее дышать.

– Мальчики, приятного аппетита!

– Спасибо, Иззи, – нестройным хором ответили все трое.

– А ты уже поела? Или боишься не влезть в свои кожаные шортики для выступлений?

Изабель фыркнула, смерила Рагнора уничтожающим взглядом и села рядом с ними.

– Я к вам по делу. У Алека день рождения через три дня.

Магнус дёрнулся.

– Мы готовим сюрприз и хотим, чтобы и вы к нам присоединились. Будет весело. И ваше присутствие важно для него, – на последних словах она обращалась исключительно к Магнусу.

Вилка заныла в пальцах Магнуса. Гул голосов внезапно стал очень далёким.

Это симптомы болезни, а не приближающейся вечеринки. Надо отказаться.

Магнус натянул улыбку на губы и переглянулся с друзьями. Рафаэль пожал плечами, а Рагнор прищурился.

– Мы будем рады поучаствовать.

Магнус ошарашено уставился на друга. Интересно, а за убийство Рагнора Фелла его посадят?

***

В кабинете Мариз было тесно: сюда пришли не только Алек с друзьями, но и Элейн, Люк и Джослин, а рядом с окном застыли Магнус, Рафаэль, Рагнор и Изабель. Все внимательно смотрели на Мариз, которая и собрала их здесь.

Её глаза покраснели, а спину она держала слишком прямо. Неестественно прямо и напряжённо.

В комнате густым киселём застыло напряжение. Мутное, плотное и обволакивающее.

– Теперь, когда мы все собрались, – голос Мариз не дрожал. Почти. Наверняка, если бы Алек не знал свою мать так хорошо, даже не заметил бы. – У меня для вас плохие новости.

Лидия крепче схватилась за его ладонь. Всё только что начало налаживаться.

– Мы лишились постановщика. Елена не будет работать с нами.

Должно быть, это была шутка.

Елена, которая работала с ними на протяжении десятилетий, ушла прямо перед самой ответственной программой? За несколько месяцев до неё?

– Что случилось? – Изабель отреагировала быстрее Алека.

Во взгляде Мариз сверкнули недобрые огоньки. Алек присмотрелся – мама не была расстроена. Она была зла. Буквально дышала яростью.

– Мы не будем обсуждать причины её ухода. Просто Елена здесь больше не появится. С тем учётом, что все наработки были у неё, и написание сценария по идее Алека так же было на ней, сейчас мы остались ни с чем. Если мы не найдём постановщика в ближайшее время, то нам придётся отменить программу.