Луи был прав, я не заслуживаю её. Я думал, что она шутила, когда говорила, что не хочет со мной разговаривать, но я не слышал от неё ничего с того вечера. Я звонил ей так много, что потерял счёт. Я послал ей бесчисленное количество сообщений. Я знаю, что она прочитывала их, но до сих пор так и не ответила. Она не отвечает на звонки, когда кто-то из парней пытается ей позвонить. Если и отвечает, то, как правило, это очень короткие разговоры. Зейн злится на меня, потому что обожает болтать с Эрикой, что теперь у него не выходит.

Всё разваливается, и каждый винит в этом меня. Я хочу, чтобы тур уже наконец-то закончился. Я просто хочу вернуться домой. Но мой дом теперь там, где она. Я в море под названием Эрика и не могу оттуда выбраться. Я не могу продать свой дом и притвориться, что никогда не знал её в нём, потому что не хочу этого. Я всё ещё хватаюсь за последнее.

— С днём рождения, чувак! — Зейн кладёт свою ладонь мне на плечо. Я немного беспокоился находиться рядом с ним, зная его чувства. — Я не злюсь на тебя, Найл. Правда. Я клянусь, — сейчас понимаю, насколько мы близки. — Мы оба виноваты в этом. Она всё ещё моя подруга, а ты всё ещё мой друг, — он отпускает меня, отходя к небольшому столу. — Я приготовил кое-что для тебя, — он протягивает мне небольшой пакет. — Открой его, — карие глаза Зейна искрятся.

Я разрываю упаковочную бумагу, мысленно предполагая, что Лу и Кэролайн помогли ему в упаковке, это слишком аккуратно для него. Вскоре я понимаю, что это книга. Поворачиваю к себе лицевой стороной, прочитывая название. «Прощай, оружие!» Эрнеста Хемингуэя. Я смотрю на парня, немного смущённый тем, что не читаю книг.

— Эта любимая книга Эрики, — он уточняет, и я всё понимаю, вспоминая, что это та книга, о которой мы когда-то разговаривали. — У меня тоже есть экземпляр. Я подумал, что мы бы могли прочесть её вместе и обсудить. Я знаю, что твоя одержимость Эрикой не закончилась. Ты просто должен понять кое-что, — он улыбается мне, уходя, оставляя меня с книгой в руках. Может быть, это поможет, и он прав.

Я больше не был с кем-то ещё. После опыта с Джиллиан, всё стало намного хуже. Из-за этого стало труднее. Но я всё ещё злюсь, когда думаю об Эрике и Иэне. Я злюсь, потому что ревную. Он может обнимать её, прикасаться к ней, когда только захочет. Он может держать её за руку в общественных местах, чего не могу я, и она не будет возражать. Этот фактор в моей работе практически заставляет меня сойти с ума. Мы не можем привести кого-то в свою личную жизнь, чтобы об этом не узнал весь Интернет. Я люблю свою работу, но ненавижу её многочисленные аспекты.

— Получай удовольствие! — Лу приходит, садясь возле меня. Это твой день рождения, ты в Калифорнии, давай, Найл! Будь счастлив, — он знает об Эрике.

— Мне весело, — я пытаюсь быть счастливым хоть сейчас.

— Ты несёшь такую хуйню, Найл, — он стонет, но я улыбаюсь, делая вид, что всё хорошо. Моё сердце просто не работает как нужно. Оно только сокращается, чтобы заставлять меня жить, но мой мозг и другая часть сердца просто разбиты. Всё разбито. Эрика всегда будет внутри меня и повсюду. — Просто попробуй, ладно? — он целует меня в волосы и слегка поправляет их, прежде чем встаёт и уходит. Я откидываюсь на диванчике, делая глоток своего пива, смотря на всех остальных. Все счастливы и веселятся на вечеринке в честь моего дня рождения, и я просто хочу почувствовать это счастье изнутри.

Она так и не пожелала мне счастливого дня рождения. Знаю, по-детски обижаться на это, но всё же. Думаю, что после полтора месяца молчания, она всё же захочет связаться со мной. По крайней мере, я надеюсь на это. Может быть, она уже что-то написала мне.

Я достаю телефон, пролистывая все сообщения, что писал ей за всё время, и мне становится стыдно из-за их количества. Не думаю, что кто-то из моих близких по-настоящему понял, насколько я расстроен из-за её молчания.

Я захожу в Твиттер, повсюду поздравления, предназначенные для меня, но мне нужно поздравление лишь от одного человека. Я быстро ищу её аккаунт, обновляя и замечая, что она твитнула сегодня. «Надеюсь, это будет не ещё один год молчания. Счастливых дней». Вот оно. Знаю, что запись предназначена для меня. «Ещё один год», «счастливых дней»? Это определённо для меня. Я слегка улыбаюсь, возможно, она думает обо мне. Я убираю телефон и присоединяюсь ко всем за столом, где все пьют и смеются.

***

Стук в дверь заставляет меня вздрогнуть от боли. Я слишком много выпил вчера вечером. К счастью, в постели я оказываюсь один, правда, каким бы пьяным я не был, я бы всё равно не сделал этого. Больше нет. Моё сердце просто не на месте.

— Ладно! — кричу, когда стук в дверь продолжается, и я встаю с кровати. — Иду! Я иду! — кричу снова, потому что стук не прекращается. Даже не удосужившись надеть штаны, я открываю дверь в номер лишь в одних трусах, замечая улыбающегося Зейна. — Какого чёрта? — спрашиваю, потирая раскалывающуюся голову.

— Давай начнём читать! — он протискивается в номер с книгой в руке.

— Прямо сейчас? Зейн, я немного устал, — закрываю дверь.

— Уже одиннадцать, Найл. Я проснулся несколько часов назад. Настало время читать. Просто закажи завтрак в номер, прими обезболивающее и давай начинать, — он плюхается на кровать, опираясь спиной в изголовье, пролистывая страницы, пока я смотрю на него, а он на меня. — Доставай свою чёртову книгу, — он указывает мне, и происходящее сейчас — серьёзно самая странная вещь в мире. Вчера был мой двадцать первый день рождения, теперь мы с Зейном читаем Хемингуэя с похмелья.

Я закатываю глаза и иду на поиски книги, находя её в ванной, что само по себе странно. Занимаю место рядом с Зейном, укрывая ноги одеялом. Всё ещё хочется спать. Сегодня я начинаю утро не по своему желанию.

— Ты читал её? — он спрашивает меня, пока я просто глупо смотрю на него. — Принимаю это за «нет», — он ухмыляется и начинает читать. — Для начала просто прочтём первую главу, а потом поговорим, — он указывает, и я вздыхаю; это явно не то, чем бы я хотел заняться.

Я для начала прочитываю введение и быстро понимаю, кто такой Хемингуэй и его мир. В этой книге не будет всех этих радуг и бабочек. Мы заканчиваем первую главу достаточно легко, и нам нечего обсуждать кроме как композиционных деталей, поэтому переходим ко второй главе. Как я понимаю, речь ведётся от лица главного героя, лейтенанта, который пьёт с другими офицерами, и все они издеваются над ним, говоря, что ему нужно отдохнуть и провести время с итальянскими девушками. Мысленно сопоставляю себя с героем и парнями в этой же ситуации.

— Это скучно, — обращаюсь к Зейну. — Я не могу сосредоточиться, — закрываю книгу и бросаю её на кровать. Я слишком устал от всего этого.

— Ты прочёл только четыре главы. Читай дальше. Это классика, Найл. Всё изменится к лучшему.

— Откуда ты знаешь? — спрашиваю.

— Потому что это так. Осознание истории требует времени, — он берёт книгу и вручает её мне. — Давай. Начни вникать, — я не хочу, но открываю книгу, находя место, где остановился. Я быстро читаю, останавливаясь, когда дохожу до середины пятой главы, смотря на Зейна, который читает дальше.

— Она просто дала ему пощёчину? За то, что он пытался поцеловать её? — я слегка запутался.

— Это времена Первой Мировой войны, Найл, тогда всё было куда правильнее и постепеннее.

— Подожди! — отрываюсь от книги. — А теперь она сама целует его? — я в замешательстве. — И ещё плачет? — какого чёрта?

— Женщины и их эмоции довольно всесторонне во все времена. Пиздец какие сложные, — он смеётся. Вопрос, почему Эрика тратит своё время на эту книгу, снова и снова повторяется в голове.

— Ну, вот что герой должен ответить ей, когда она говорит: «Потому что у нас будет очень странная жизнь»? Конечно, их жизнь будет странной, — пытаюсь пошутить.

— Возможно, ты прав, но, Найл, помни, хорошие женщины ценны. Они стоят этой странной жизни и странных вещей в ней, которым мы их подвергаем, — он объясняет, и я киваю, потому что я знаю, что это правда, иногда жизнь не должна быть наполнена словами. Моя мама учила меня этому. Иногда молчание — хорошо, оно показывает, кто ты есть. Это как с Зейном. Мы читаем вместе, иногда я комментирую, понимая, что он поможет мне, когда я нуждаюсь в этом, и это многое значит.