— Чего ты боишься? — Лео провел пальцем по абрису лица.

— Боюсь… не справиться…

Легкий удар стека по ягодице.

— Мастер, — тут же добавила Дина.

— Чего ты стыдишься?

— Своего поведения, Мастер.

— Хм… Ладно, проси. Я хочу услышать твое желание.

Вообще, Лео великодушно разрешил Дине просить о сессии, но саба его удивила.

— Мастер, пожалуйста, накажите меня, — пролепетала она.

— За что? — Он приподнял бровь в изумлении.

— За побег, — стала перечислять Дина. — Я не доверилась вам. За рисунки. Я не хочу рисовать себя, потому что не нравлюсь себе. Я не захотела произнести это вслух, но вы знаете правду. И… и… и я сказала, что я глупая… вслух… Соне…

Лео шумно вздохнул. Нет, Дина его не расстроила, наоборот, восхитила. Храбрая девочка, искренняя. Вот только сценарий придется изменить.

— Принеси мне паддл, — велел Лео. — Из подвала.

— Какой из них, Мастер? — рискнула спросить Дина.

— Любой, — прищурился он. — Какой хочешь. И не забудь розги.

Он не собирался отступать от установленного правила. За принижение себя — розги. Видимо, в ближайшее время придется пополнить запас, Дине тяжело расстаться с этим комплексом.

— Дина! — окликнул он, когда она подошла к двери. — И не тащи все, пожалуйста. Один паддл и три розги, этого достаточно.

— Да, Мастер.

В подвале было бы удобнее. Но сегодня Лео хотел наказать Динь в гостиной, уложив животом на подлокотник дивана. Впрочем, для начала он отшлепает ее на коленях.

Дина вернулась быстро, протянула ему розги и тяжелую деревянную дощечку, обтянутую кожей. И тут молодец, не пожалела себя. И правильно, он ее Мастер, он сам ее пожалеет.

Он устроил ее на коленях, погладил ягодицы, чуть-чуть приспустил чулки, словно отмеряя границу на бедрах, и начал разогрев. Дина восхитительно ерзала, распаляя в нем желание близости. Правда, ему показалось, что она как-то остро реагирует на шлепки — и хнычет тихонько, и сжимает ягодицы, вместо того, чтобы расслабиться.

Лео заподозрил неладное, но что именно случилось, понял, когда начал сечь Дину розгами. Она запрыгала от первого же удара, вскочив с места и схватившись руками за ягодицы.

— Обратно, — приказал он, кивнув на подлокотник. — И разведи ноги. Шире.

Дина, поскуливая, приняла требуемую позу. Так и есть. Лео раздраженно отшвырнул прутья. На половых губах он увидел кровь.

— Дина, какого черта ты не сказала мне? — рявкнул он.

— О чем, Мастер? — Она жалобно на него посмотрела.

— О том, что у тебя месячные, — пояснил он, сбавив тон.

— У меня ме… Ох! — Она сжалась и покраснела. — Я не знала… Честное слово…

— Иди к себе, Динь.

— Мастер, я…

— Иди к себе, — повторил Лео, перебивая. — Немедленно.

Стыд бывает разным. Это Дина осознала в полной мере. Подставлять попу под порку стыдно, но приятно и волнующе. Сорвать такую важную сессию из-за месячных — кошмарно стыдно. Хотелось провалиться сквозь землю или хотя бы спрятаться.

Дина и плакать не могла, и дышала с трудом. Она не помнила, как добралась до комнаты, как одевалась. Ей не было жаль себя, все мысли — о Мастере. Что он почувствовал? Как сильно огорчился? Что он теперь о ней думает?

Ничего хорошего, иначе он не отослал бы ее так быстро. В ушах до сих пор звучал его хлесткий голос: «Иди к себе». Пожалуй, впервые Дина не хотела, чтобы Лео пришел ее утешить. Она не представляла, как посмотрит ему в глаза!

И все же утешения хотелось. Даже не утешения — дружеского участия. А кому она могла рассказать о таком позоре? Даже Соне не решилась, хотя позвонила ей, чтобы сообщить, что все в порядке.

— Если все в порядке, то почему ты не с Мастером? — не поверила Соня.

— Потому что… потому что…

Дине не хотелось врать. Она уже считала Соню подругой, а друзьям врать стыдно. А сказать правду — еще стыднее.

— Сонечка, у тебя нет обезболивающего? — попросила она, оставив вопрос без ответа.

Несмотря на то, что ее всего лишь отшлепали, ягодицы болели немилосердно, а еще сильнее — низ живота и поясница. И как можно быть такой дурой? Забыть о цикле, не заметить симптомов приближения. Зато теперь все так ноет, что хоть на стенку лезь.

— Ох… Не хочешь говорить, что случилось? Ладно, ничего страшного. Аптечка на кухне. — Соня объяснила, в каком шкафу и на какой полке лекарства. — Если хочешь, я подойду.

— Если ты придешь, я осыплюсь кучкой пепла, — неловко пошутила Дина.

— Почему?..

— Сгорю от стыда.

— Ох…

— Я буду рада тебя видеть, — решилась Дина.

Она умирала от страха, спускаясь на кухню. Боялась встретиться с Лео. Конечно, он не запрещал ей выходить. Мало ли что ей понадобилось — вода или таблетка. Обошлось. Судя по звукам, доносящимся из подвала, а дверь туда была распахнута, Лео колотил боксерскую грушу.

— Ты ни в чем не виновата, — заявила Соня, выслушав Дину. — Это Мастер винит себя, и он прав. Ты новичок, а он не рассказал тебе, что в этот период болевой порог снижается. У всех по-разному, но он должен был предупредить.

— Поэтому он в подвале лупит по груше? — печально усмехнулась Дина.

— Дай ему время успокоится, — посоветовала Соня. — Он сильный мужчина и, наверное, один из лучших Домов на всем белом свете. Но он тоже человек.

— Я ни в чем его не виню, — покачала головой Дина. — Мне безумно стыдно, что я его так… обломала.

Она выпила таблетку и ушла к себе, извинившись. С удовольствием выпила бы с Соней чаю, но стала чувствовать себя хуже, и хотелось прилечь.

Лео пришел, когда таблетка подействовала, и Дина задремала. Она проснулась от легкого поцелуя в щеку. Лео лежал рядом, приобнимая ее рукой, и от него пахло липовым мылом. Дина повернулась и прильнула к нему, пряча лицо на груди.

— Прости меня, сладкая, — шепнул Лео, касаясь губами мочки уха.

Дина прижалась еще теснее.

— Тебе больно, маленькая?

Когда огромный сильный Лео становился нежным и ласковым, Дина таяла и становилась сентиментальной, даже слезы на глаза наворачивались. Тем более, сейчас, на фоне гормонального сдвига.

— Уже нет, — ответила она. — Я выпила таблетку…

И осеклась, потому что Лео напрягся. Она почувствовала, как закаменели его мышцы.

— Нельзя было? — пролепетала она в отчаянии. — Извини…

В темноте нельзя разглядеть его лицо. Снова сердится? Она все делает не так!

— Ну что ты, маленькая, — ответил он, поглаживая ее по спине. — Конечно, можно. Хорошо, что не стала терпеть. Молодец.

— Ты не сердишься? — уточнила Дина на всякий случай.

— Сержусь. Только на себя.

— Не на-а-адо… — попросила она. — Ты лучше всех. Правда-правда.

Лео хмыкнул, но не стал отвечать.

Они долго лежали в объятиях друг друга. Дина сладко сопела и ласкалась, как кошка, а Лео нежно ее целовал и шептал на ухо подробности их будущей сессии, вгоняя ее в краску.

А потом был ужин, почти романтический. Лео зажег свечи и открыл бутылку вина. Почти — потому что они не стали переодеваться и ели не за столом. Лео усадил Дину на колени и кормил сладостями и фруктами.

— Боишься, что я похудею? — рискнула пошутить Дина, облизывая губы, испачканные в креме.

— Именно, — подтвердил он, улыбнувшись. — Куплю весы и каждое утро буду проверять. Сколько граммов в минусе — столько ударов ремешком по попе. Как тебе идея?

— А если в плюс? — тут же поинтересовалась Дина. — Сколько граммов, столько конфет. Идет?

— Нет, не выйдет, — захохотал Лео. — О здоровье тоже надо думать.

— М-м-м… Ладно, тогда буду брать поцелуями.

— Начнем прямо сейчас, — согласился он.

Сладкий поцелуй. И какой-то особенный: неторопливый, томный, нежный и властный одновременно.

— Ди-и-ина… Моя Динь…

Шепот, от которого бросает в жар. Сердце бьется, как сумасшедшее. Теплая волна захлестывает, окатывая лаской. Жадные губы целуют пальцы — неистово, словно умирая от жажды.