Со стоном, полным отчаяния, Луи бьётся затылком о стену и соскальзывает по ней вниз. Он не хочет, чтобы мистер Стайлс нашёл его сидящим на полу с низко опущенной головой, но именно так и происходит.
— Звучишь сладко, — комментирует мужчина стон, и щёки против воли вспыхивают огнём от этого глубокого уверенного голоса.
Рывком Луи поднимается на ноги, задиристо вздёргивает подбородок, а лёгкие внутри сгорают в пожаре страха, сжигают весь кислород, что удаётся вдохнуть. Луи задыхается, глядя в полное превосходства лицо.
— Я… не…
— Готов согласиться? — перебивает мужчина. Его длинные уверенные пальцы быстро расстёгивают пуговицы на пиджаке. Луи в страхе отступает назад, но там стена, и сердце трепещет в груди, мешая думать. Он в ловушке.
— Вы причиняете вред ребятам! — наконец удаётся выдавить из сжатого спазмом горла.
— Я? — мистер Стайлс наиграно удивляется, указывает в широкую грудь пальцем. — Не знаю, о чём ты.
Пиджак небрежно брошен в кресло, и Луи сглатывает, глядя в вырез незастёгнутой на верхние пуговицы рубашки.
— Вы знаете, о чём я, — негодует мальчик, а кровь в жилах стынет при виде мышц на спине мужчины, когда тот медленно подходит к кровати, игнорируя претензии мальчишки.
— Иди сюда, Луи, — спокойно говорит Стайлс и добавляет, когда молчаливое ожидание затягивается. — Я думал, ты более решительный. Трусишь?
— Я не хочу этого, — шепчет Луи, неспособный сделать ни шагу, но мистер Стайлс смотрит на него, как на вещь, глухой к мольбам в голубых глазах.
— Этого хочу я. Иди сюда, — с напором повторяет мужчина.
Нервным движением Луи запускает пальцы в волосы. Всё его естество противится тому, что должно случиться, но врождённые дерзость и гордость не позволяют опустить глаза в пол. Луи задирает подбородок, сжимает в тонкую линию губы и делает первый, самый важный шаг.
Мистер Стайлс вытягивает руку, и Луи, будто дикий зверёк, отшатывается, когда до мужчины остаётся пара шагов. Тот смеётся. Громко. С издёвкой. Касается плеча, стаскивая подтяжку, которая безжизненной плетью повисает вдоль тела. Одними глазами он показывает — вторую.
Луи сжимает зубы до скрипа, стирая эмаль, и трясущейся рукой стягивает вторую. Без предупреждения мужчина накручивает эластичные ремни на руку и тянет парня к себе. Луи врезается в твёрдую, будто из камня, грудь, судорожно вдыхает и оказывается во власти этого запаха: дорогое красное дерево и мягкая парча, пропитанная горечью кубинских сигар. Мистер Стайлс пахнет безнаказанностью и могуществом. Странно, но для Луи он пахнет свободой.
Прежде, чем его влажные от беспокойства ладони успевают упереться, оттолкнуть, мужчина разворачивает его к себе спиной, грубо сжимает горло одной рукой и шепчет в ухо:
— Расстёгивай рубашку.
Проглотить выделившуюся слюну мешает чужая ладонь, которая сжимает гортань и, если мальчик двинется хоть на дюйм, перекроет ему кислород. Поэтому Луи послушно выполняет приказ, начиная с нижних пуговиц.
Пальцы дрожат всё сильнее, и, когда чужой твёрдый член упирается ему в поясницу, Луи зажмуривает глаза, мечтая оказаться да хоть в аду, лишь бы не здесь. Вторая рука мужчины скользит по дешёвой ткани его рубашки, жёсткие от обращения с оружием подушечки пальцев чуть царапают кожу между полами расстёгнутой одежды. В ужасе Луи замирает, не закончив с пуговицами до конца, а когда эти пальцы аккуратно обводят пупок вокруг и ныряют в его свободные коричневые брюки, он, забыв о гордости, умоляюще скулит.
— Не надо…
— Я сделаю тебе приятно, ягодка. Вот увидишь, — гангстер оставляет лёгкий укус в основании шеи, пока поглаживает своей большой ладонью начинающий крепнуть член Луи.
Парень дёргается, как от разряда тока, но другая рука всё так же держит его за горло.
— Я не хочу, — выдавливает он из себя. — Я не извращенец вроде вас.
— Да что ты говоришь, — голос гангстера угрожающе понижается. Руки отпускают Луи, но едва он успевает выдохнуть с облегчением, шорох отодвигаемого полога проходится, будто нож по тонкой коже, по оголённым нервам.
Мистер Стайлс хватает его пальцами за подбородок, впивается так, что болью сводит всю челюсть, а потом, не предупреждая, будто раздражающую вещь, бросает на кровать.
Едва он врезается спиной в белейший снег покрывала, мужчина оказывается сверху. Во взгляде горит настоящая страсть к обладанию, и Луи отодвигается, пытается отползти, но всё без толку: гангстер с силой стискивает лодыжки и тянет его назад.
— Мне нравится твоя дерзость, детка. Это желание показаться сильным и смелым, но не переусердствуй. Не начинай меня раздражать.
Луи не отвечает, закусывая в зубах нижнюю губу, чтобы сдержать рвущуюся наружу грубость. Она может стоить ему жизни.
— Прекрати эти жалкие попытки сопротивляться, — мистер Стайлс выкручивает ему руки, вздёргивает их вверх, чтобы одной своей огромной ладонью сжать вместе оба запястья, нависая сверху мрачной подавляющей тенью. — Будешь послушным?
Ответа не следует. Луи отворачивается в сторону, не желая смотреть на мучителя, и в наказание получает болезненный укус в челюсть. Он громко вскрикивает, а мужчина повторяет свой вопрос.
— Только потому, что вы угрожаете жизни моих друзей, — цедит он сквозь стиснутые зубы, с вызовом глядя в глаза мужчины.
— Меня устраивает, — ухмыляется он. — Раздвинь свои ноги.
Нехотя, медленно, Луи подчиняется. Закрывает глаза от ощущения скользящей по ткани брюк ладони. Она дьявольски горячая, обжигает кожу бёдер.
А потом гангстер целует его. Глубоко, влажно, проникая языком в рот. От этих ощущений, бьющего в нос мужественного запаха у Луи кружится голова. Чужая рука касается паха, чуть сжимает и ласкает дальше, выше по мягкому животику, а член дёргается вслед прикосновению.
Луи глубоко дышит, с ужасом осознавая, что его тело реагирует. Его тело хочет этого огня. Мистер Стайлс покрывает шею и грудь поцелуями, больше похожими на укусы, после которых наверняка останутся алеющие следы, и спина выгибается вслед тяжёлым, шершавым ладоням. Луи обречённо стонет. И сдаётся.
— Раздевайся, — говорит мужчина, ловко поднимаясь. Запястья оказываются на свободе, но жжение вокруг кистей не ослабевает. Завтра там будут следы от жестоких пальцев.
Пока гангстер что-то ищет в своём столе, Луи медленно стягивает рубашку через голову, скидывает ботинки. Ему нужна секунда и глоток воздуха, чтобы решиться на последний шаг. Но выбора нет, и, как бы страшно ни было, мальчик стаскивает брюки вместе с бельём.
— Красивый, — произносит мужчина хриплым от возбуждения голосом, заставив каждый волосок на теле Луи встать дыбом. Он вскидывает голову, сдувает непослушную чёлку набок, глядя прямо в глаза этому опасному человеку.
И будто щёлкает что-то внутри у мистера Стайлса, широкими шагами он возвращается, бросает бутылочку из прозрачного стекла на кровать. Дрожащими пальцами Луи цепляется за штаны, сминает ткань в руках, стараясь прикрыться, но мужчина вырывает их из рук и отбрасывает за спину.
С ухмылкой на пухлых губах он вновь хватает лодыжки мальчика в руки, резко тянет к себе, и тот падает на спину, а паника захлёстывает с новой силой. Луи задыхается.
— Успокойся уже, — говорит мистер Стайлс, кладёт обе ноги Луи на своё плечо, придерживая рукой, а второй ведёт по загорелому бедру вниз. Мурашки от этого действия отдаются слабой пульсацией в местах укусов, где кожа ещё не высохла и поблёскивает влагой чужого рта.
Щелчок, томительные секунды ожидания, когда не знаешь, что будет дальше, а потом скользкие горячие пальцы касаются его между ягодиц. Луи дёргается, но мистер Стайлс держит крепко, его пальцы скользят дальше до мышц. Мальчишка скулит.
— Не надо.
— Я не сделаю больно, — обещает мужчина.
Румянец стыда заливает не только лицо, но и шею. Луи кажется, что тот распространяется по телу, будто смертельный вирус. Боли нет, лишь лёгкий дискомфорт, а вымазанные резко пахнущим маслом пальцы медленно проникают глубоко внутрь.
