Глаза Гарри блестят, и Томлинсон с удивлением замечает, что тонкие пальчики больше не дрожат. Смех расслабил его, а осознание того, что он может влиять на Луи, укрепило уверенность в себе, и Гарри отпустил беспокойство, становясь собой.

Луи расстёгивает его джинсы, доставая из влажных боксеров член. Мальчик стонет и извивается, отводит взгляд. Луи должен научить его смотреть в глаза во время занятия сексом, но не сейчас. Сейчас он чувствует, что сам на грани. Ладони Гарри оказались лучше любых, чьи прикосновения он испытывал раньше. Невинность мальчика действовала на него подобно световой гранате - разум отрубался, оставляя вокруг лишь сияющую белизну и пульсирующее желание обладать, ломать, перестраивать.

Луи обхватывает оба члена рукой, несильно сжимая. Гарри выгибается и скулит под ним. Он ещё ничего не сделал, а мальчик уже дрожит, кусая нижнюю губу.

Чувство собственного превосходства возвращается, когда Луи видит разницу в размерах, когда чувствует контроль над телом Гарри. Разница опыта и возрастов образует глубочайшую пропасть между ними, и от того каждое прикосновение к Гарри становится запретным и более сладким. Луи сгорает при мыслях о чём-то более грязном, потому что и простая дрочка сводит его с ума сильнее самого разнузданного секса с любой из его девиц.

— Приятно? — шепчет Томлинсон. Он упирается в матрас рукой над плечом Гарри, и заглядывает в лицо. Мальчик отворачивается в смущении, но рот приоткрывается, а между бровей снова возникает морщинка. Его лицо ломается от удовольствия, и этот вид отдаётся дикой пульсацией в висках. — Смотри на меня, Гарри.

Ребёнок раскрывает глаза, влажные и блестящие, немного безумные и совершенно потерянные в наслаждении. И Томлинсон двигает ладонью, дроча им обоим, чувствуя, как Гарри подаётся вслед за его рукой. Он дышит тяжело и хрипло, он уже на краю, это видно по рукам, хаотично ищущим за что зацепиться, по трясущимся бёдрам.

Луи прижимается лбом к влажному холодному лбу мальчика, нависая сверху, и движения руки вырываются из-под контроля, он быстро водит её вниз и вверх, сжимает пальцы и глотает стоны. Он так близко.

Но внезапно Гарри кладёт свою маленькую ладошку поверх его руки, замедляя интенсивность движений. Томлинсон отстраняется, недоумённо разглядывая ребёнка, а Гарри полностью сосредотачивается на движениях. Он закусывает губу, закрывает глаза и контролирует руку Луи, не позволяя ей двигаться быстрее, чем ему хочется. И Луи не уверен, что возможно кончить с такой скоростью, когда сердце бьётся в разы быстрее медленно гладящей руки. Но Гарри хмурится, будто пытается поймать какую-то грань в своём сознании, и Томлинсон с удивлением видит, как ему это удаётся: рот широко раскрывается, Гарри хрипит и стонет, из уголка губ течёт слюна, а руку Луи заливает тёплой спермой. Он кончает, выгибаясь и крича, впиваясь в собственные волосы. И Луи клянётся, он никогда в жизни не видел такого оргазма. Чувственность этого ребёнка зашкаливает.

И он отпускает Гарри, обхватывает только свой член, сжимая головку пальцами. Вид вспотевшего, раскрасневшегося мальчика, по подбородку которого течёт слюна, а грудь вздымается так, будто лёгкие сейчас разорвёт, делает своё дело. Луи заливает спермой его впалый живот, и громко стонет имя.

Ресницы трепещут, когда Гарри открывает глаза и спрашивает:

— Что?

Его голос такой разрушенный, что Луи уверен, его член дёрнулся и выделил ещё несколько капель спермы.

— Это будет сложнее, чем я думал, — честно признаётся Томлинсон. Мальчик вопросительно приподнимает бровь, и Луи поясняет. — У тебя большой потенциал, детка. Я не был готов к этому. Мне хочется иметь тебя и иметь, не жалея.

Гарри дёргается, в попытке вылезти из-под парня, но тот сжимает его запястья, останавливая.

— Успокойся. Я не собираюсь насиловать тебя. Сам попросишь. Ты ведь уже прочувствовал вкус удовольствий?

Они смотрят друг другу в глаза, со спущенными штанами и залитые спермой, и нет никакого смущения, лишь странное напряжение воздуха. Гарри едва кивает, соглашаясь со словами парня. И Луи лишь надеется, что это произойдёт до того, как он умрёт.

Он чертовски близок к срыву.

Комментарий к Урок 2. Уверенность

*I Have To Look Up Just To See Hell

========== Урок 3. Вкус ==========

Dead \ Мертвец

Is what he is, he does what he please \ Это про него, он делает то, что хочет

The things that he has you’ll never gonna see \ То, что у него есть, вы никогда не решитесь увидеть*

Это утро выдалось не по-весеннему холодным, и пальцы Гарри, заледеневшие и едва дрожащие от холода, вызывают рой мурашек, заставляют втянуть живот, когда мягкие подушечки касаются кожи над пупком. Луи сглатывает, а в голове взрывается сноп ярких искр.

Мальчик наклоняется ближе, приподнимая ткань футболки, и лижет кожу снизу вверх, оставляя влажно поблёскивающие длинные полосы. Его язык мокрый и шершавый, и Луи теряет воздух. Лёгкие отказываются принимать необходимый кислород, когда Гарри делает так, и остаётся только надеяться, что он не потеряет сознание от удушья.

Ледяные пальцы оттягивают резинку его спортивных штанов, и Луи шипит от холодного прикосновения к горячему возбуждённому члену.

— Детка.

— Прости, прости, — суетится Гарри, поднося руки ко рту и грея собственным дыханием.

— Всё нормально, ты не дал себе шанса согреться.

Луи обхватывает маленькие ладошки собственными и их дыхания смешиваются, согревая промёрзшие руки мальчика.

— Такой жаждущий, да? — Луи проводит кончиками пальцев по нежной щеке, едва касаясь уголка губ. Он хочет эти губы так сильно, что готов взять силой. Но Гарри улыбается ему, доверчиво и с любопытством. Силой не придётся, он готов отдать всё сам.

— Я хочу ещё, на самом деле, — признаётся мальчик. — Мне интересно многое, и с тобой уже не так страшно. А ещё я видел, как Элен и Энди целовались вчера в гостиной. И он сделал эту странную вещь: он потрогал её там, а потом облизал свои пальцы. И они были влажные ещё до того, как оказались у него во рту.

Гарри тараторит и тараторит, недоумённо хмурит брови и выглядит полностью сбитым с толку. Луи хочет захохотать от того, как невинно и соблазнительно эти пошлости звучат из его детского рта. Но он сдерживается, серьёзно кивая в такт сбивчивому рассказу.

И когда Гарри вопросительно поднимает голову, Луи покровительственно улыбается.

— Это заводит, знаешь, в постели. Ты должен попробовать!

Гарри неуверенно кивает и прижимает ладони к щекам Луи.

— Достаточно согрелись?

Парень смеётся и кивает. Они путаются в пальцах друг друга, стаскивая с Томлинсона одежду. Хриплый смех Гарри и закушенная белыми зубками нижняя губа, озорное настроение мальчика, будто солнечные лучики в этот холодный день. И Луи правда нравится этот ребёнок, симпатия, возникшая между ними, крепнет с каждой секундой всё сильнее. Но когда Томлинсон вновь опускается на кровать, а чужая рука оказывается на его члене, Луи и думать забывает про то, что между ними происходит, его волнует лишь собственное удовольствие, ярко бьющее по нервным окончаниям, взрывающее эндорфины в мозгу.

— Блять, Гарри, — стонет он, откидываясь на лопатки, а мальчик проводит пальцем под головкой, именно так, как нравится Луи, а потом сжимает кольцом руку и резко двигает кистью вверх-вниз.

Мальчик ёрзает на месте, сжимая ноги, и Томлинсон знает, что он чертовски возбуждён. Это видно по топорщащимся джинсам, по расширенным, словно у наркомана, зрачкам. Гарри будто загипнотизированный смотрит на член в своих руках, водит по нему, гладит, сжимает так, как нужно. И Луи поощряет его высокими стонами, дрожащими бёдрами, но Гарри очевидно мало. Его взгляд остаётся просящим.

— Ты делаешь это так идеально для меня, детка.

Луи поднимает руку, очерчивает пальцами губы Гарри, а потом ведёт выше, по щеке и виску, до линии роста волос. Он крепко хватает вьющиеся локоны, наклоняя голову мальчика к своему члену.