Он чувствует желание.

Эта мысль возбуждает, щекочет под рёбрами и даёт надежду. Надежду на то, что Гарри не будет постоянной жертвой, и научится отвечать Томлинсону в той же манере. Вот только пока мальчику не понятно, какие именно манипуляции с его стороны делают дыхание старшего прерывистым.

Гарри цепляет края кофты руками и стягивает через голову. Он оглядывает кровать, думая, куда лучше положить свою одежду - Луи пока не сказал, что будет с ним делать - но Томлинсон решает за него. Его ладонь касается ткани и, забирая её из рук ребёнка, он задевает пальцы Гарри. Оба глупо вздрагивают, и Луи отворачивается, нарочно пряча взгляд от коленопреклонённого мальчика.

Он уносит кофту в кресло у двери, и Гарри с ужасом наблюдает, как Томлинсон снимает свою футболку, бросая её сверху на свитер. Мальчик внимательно оглядывает загорелую спину парня, его подкаченные руки, он ловит себя на мысли, что хочет прикоснуться, провести ладонью вниз, залезть пальцами под ремень на джинсах…

— Гарри, — мальчик вздрагивает, хотя Луи даже не смотрит на него, и его голос звучит так же тихо, как и во время первого урока. — Тебе нравится то, что ты видишь?

Ребёнок зажмуривается и отворачивается. Как Луи понял, что он пялился?

— Ты очень шумно дышал, — произносит Томлинсон, поворачиваясь. Он подходит ближе, садится напротив Гарри и слегка раздвигает ноги. Мальчик кладёт ладони ему на колени и тихо спрашивает.

— Я сказал это вслух?

Ему стыдно за то, что он ведёт себя так глупо, по-детски, но он никак не может взять себя в руки. Рядом с Луи он теряется.

Луи смеётся, приподнимая его за подбородок, глядя во взволнованные глаза.

— Нет, ты ничего не говорил. Ты просто слишком очевидный.

И это звучит обидно для Гарри. Он дёргает головой, вырываясь из хватки Луи, и тот лишь хмыкает в ответ.

— Такой строптивый сегодня. Плохо спал?

Гарри отводит глаза, смущаясь, когда воспоминания о снах наводняют его голову яркими грязными картинками, и он очень боится, что Луи прочтёт его в этот момент. Но Томлинсон не обращает внимания на жаркий румянец, и вообще на мальчика у его ног. Луи смотрит в пространство отсутствующим взглядом.

— Эй, Луи, — осторожно зовёт мальчик, сжимая взрослую ладонь пальцами. Томлинсон реагирует на прикосновение. Он моргает и поворачивается к Гарри, и тот видит, как блестят его глаза.

— Я сделал тебе приятно в прошлый раз. Сегодня твоя очередь доставлять удовольствие! — он залезает на кровать, вытягиваясь в полный рост и Гарри ничего не остаётся как последовать за ним. — А потом, так уж и быть, я подрочу тебе ещё раз.

Гарри садится на пятки около Луи и возмущённо ворчит что-то о том, что ему не понравилось, да и вовсе не нужно это. А Луи лишь раздражённо вздыхает.

— Заткнись и начинай, Гарри.

Мальчик давится следующим отрицанием, широко распахивая глаза в возмущении. Больше всего ему хочется послать этого несносного эгоистичного засранца куда подальше, он уже сжимает руку в кулак, но вовремя вспоминает то единственное объятие Энди: как парень пах сигаретами и чем-то морозным, хрустящим; как обнимал его, искренне интересуясь, кто обидел. И он сжимает зубы, разжимая пальцы, и опускает ладонь на подтянутый живот Томлинсона.

Глаза парня закрыты, когда Гарри ведёт вверх, перебирая пальчиками горячую кожу. Он чувствует жар, исходящий от мужского тела. Видит, как равномерно вздымается грудь Луи. Гарри добавляет вторую ладонь, медленно касаясь сосков, лаская плечи.

Луи не стонет, и дышит всё так же спокойно, а мальчик закусывает губу в напряжении. Его пальцы покалывает от трения о чужую кожу, щёки горят лихорадочным румянцем, а внизу член наливается напряжением. И Гарри рад, что глаза Луи закрыты, потому что насмешливый ледяной взгляд - это последнее, что ему нужно прямо сейчас.

— Детка, — произносит Томлинсон, перехватывая его запястья, и спускает руки мальчика вниз, к самой кромке джинсов. — Я понимаю, тебе всё в новинку и всё интересно, но ты тратишь время, Энди не нужны эти девственные касания.

Гарри сжимается внутри, потому что любимое имя, звучащее из уст Томлинсона проходится болью по всем мышцам в теле. И он настолько опустошён сегодняшним настроением Луи, который не поддерживает и не ободряет, как в прошлый раз, а лишь дразнит и грубит, и поэтому Гарри не сомневается ни секунды, расстёгивая джинсы парня. Он замирает на мгновение, глядя на контуры внушительного члена под тканью боксеров Луи, но тут же неаккуратно сдирает их вниз, не раздумывая.

Гарри никогда не видел чужой пенис так близко, и он облизывает пересохшие от волнения губы, разглядывая блестящую головку и толстый ствол с проступающими венками. Луи приподнимается на локтях, глядя на нерешающегося мальчика.

— Так и будешь смотреть или предпримешь что-нибудь?

Его голос максимально равнодушный, несмотря на возбуждённый подрагивающий в ожидании прикосновений член. Гарри кажется, что он разговаривает так намеренно, Томлинсон ждёт вопроса или просьбы, и мальчик не разочаровывает его. Он засовывает свою строптивость и плохое настроение подальше, напоминает себе о конечной цели, и покорно склонив голову тихо спрашивает:

— Что я должен делать?

Луи ухмыляется, и выглядит таким уверенным, несмотря на спущенные по бёдрам джинсы и бельё.

— Просто дотронься, — его голос слегка вздрагивает на последнем слоге, потому что Гарри не дожидается окончания предложения, он оборачивает пальцы вокруг ствола сразу под головкой и ведёт вниз. Луи прикусывает губу, и Гарри восторженно смотрит в его напряжённое лицо.

— Вот так?

Он наклоняется ниже, проводит пальцем под головкой, с удивлением обнаруживая там каплю жидкости. Большой палец сам собой размазывает её по кругу, выбивая из Луи ещё один протяжный стон. Гарри ехидно улыбается, сжимая член в ладони.

— Я делаю всё правильно, Луи?

Гарри усмехается, двигая запястьем быстрее, и Томлинсон хочет, но не может ответить. Он падает на лопатки, съезжая по покрывалу ближе к мальчику, подбрасывая бёдра. И Гарри нравится его реакция - он, наконец-то, контролирует процесс.

Настроение поднимается мгновенно. Он уже с энтузиазмом прибавляет вторую руку, наклоняясь всё ниже над Луи. Ему хочется лизнуть головку, просто чтобы посмотреть, как отреагирует парень под ним, но страх испортить этот редкий момент превосходства останавливает его от решительных действий, и он продолжает дрочить, слегка надавливая пальцами то тут, то там, сжимая кольцом у основания.

И чем увереннее становятся его движения, тем более хриплые стоны вылетают из приоткрытого рта Луи.

— О, ты только посмотри на себя? — в запале шепчет Гарри, не глядя на лицо парня под ним, всё его внимание приковывает горячий возбуждённый член. — Ты больше не такой невозмутимый? Где твоя дерзость, Луи?

Гарри настолько нравится то, как он влияет на Томлинсона, что он вдруг решается: наклоняется вперёд и высовывает язык. И когда ему почти удаётся коснуться сочащейся влагой головки, Луи резко приподнимается, хватая его за волосы.

— Ты маленькая язва, Гарри! — он тянет за кудри на себя, и подросток теряет равновесие, неуклюже сваливаясь на тяжело вздымающуюся грудь парня. — Осмелел, да?

Гарри кивает и смеётся от всей души, потому что Луи скалит зубы, вспотевший и едва дышащий.

Потому что Луи человек.

Их носы соприкасаются, когда Томлинсон шепчет в улыбку мальчика:

— Моя очередь.

✷✷✷

Луи не может толком перевести дыхание, но врождённое упрямство берёт верх, и он переворачивает мальчика, усаживаясь на худые бёдра. Гарри не сопротивляется, он вскидывает руки, а на лице всё ещё эта улыбка: немного невинная, немного счастливая. Его зелёные глаза прикованы к твёрдому члену Луи, будто это самое прекрасное, что он видел в жизни. И Томлинсону бы польстил такой взгляд, если бы это не был единственный член в жизни Гарри.

Луи не сердится на мальчика за своеволие и неуместное веселье. Ему даже понравился беззаботный смех Гарри, но кровь прожигает вены, и Луи хочет кончить, чтобы унять этот огонь под кожей. А ещё он хочет поиграть с развеселившимся в его постели котёнком. Сравнение приходит на ум неожиданно, и Луи усмехается мысли.