Медленные движения внутри, резкие болезненные шлепки, от которых горят бёдра, глубокое дыхание Луи - всё это смешивается для Гарри в наслаждение, захлёстывает с головой. Мальчик неосознанно тянется к руке Томлинсона, и в этот раз, погружённый в собственное удовольствие, он не отталкивает, не выдёргивает свою ладонь из плена детских пальцев.

Гарри переплетает их пальцы, самостоятельно толкаясь навстречу, сжимаясь, когда Луи гладит горящие огнём отшлёпанные места, когда резче проводит по влажному члену мальчика.

— Луи, я сейчас, Лу, — задыхается Гарри, пытаясь предупредить.

— Какой непослушный мальчик. Тебе понравилось, как я отшлёпал тебя? — сиплый шёпот Луи достигает своей цели, мальчик сжимает его руку сильнее, впиваясь ногтями, и кончает, разбрызгивая белёсую сперму по собственному торсу. — Такой красивый испорченный малыш, — захлёбывается словами Томлинсон, а потом резко выходит, чтобы довести себя до разрядки рукой.

Гарри чувствует, как Луи кончает на него, смешивая в причудливый узор собственные капли со следами удовольствия мальчика на его животе. Он тяжело дышит, всё ещё держа Гарри за руку, а второй сжимая дрожащее детское колено.

Несколько долгих секунд после оргазма, когда Луи забывает о своей роли мудака, и Гарри получает толику близости, и намёк на взаимность. Счастливые секунды. Они пробираются под кожу, согревая тёплым огнём камина, уютным одеялом, летним солнцем.

Но потом Томлинсон приходит в себя и резко высвобождается из детской хватки.

Они не смотрят друг на друга, не говорят ни слова. Луи натягивает штаны, и, не оборачиваясь, покидает комнату, оставляя ребёнка растерянно хлопать длинными ресницами. Но Гарри не чувствует пустоты или боли внутри, лишь твёрдую уверенность - у них впереди ещё много дней, и возможно не все они будут плохими.

Гарри всё ещё надеется на счастье.

Комментарий к Урок 1. Ложь

*Antichrist Superstar

========== Урок 2. Ревность ==========

Don’t be surprised I can look you in the eye \ Не удивляйся, что я могу смотреть тебе в глаза

It’s hard to take you serious when you take me Inside \ Трудно воспринимать тебя всерьез, когда ты пускаешь меня внутрь

It doesn’t matter if you’re going to come or just going \ Неважно, собираешься ли ты кончить или просто уходишь

I never wanted you to come here anyway \ Я все равно никогда не хотел, чтобы ты был здесь*

Дождь кажется бесконечным. Он не прекращается, срывается крупными каплями с затянутых свинцовыми облаками небес, вдребезги разбивается о землю. Вода стекает по покрытому гравием откосу, выгрызая в нём извилистые ручейки. А Гарри никак не может оторвать взгляд от причудливых форм, что принимает вода между камнями. Он готов часами разглядывать падающие с небес капли.

Лишь бы не возвращаться в дом.

Стук в стекло прерывает размышления. Гарри оборачивается и видит сердитое мамино лицо, она угрожающе машет указательным пальцем, и кивает на дождь. Волнуется, что заболеет.

Мальчику остаётся лишь кивнуть. Он с тяжёлым вздохом покидает место под балконом и возвращается в кухню.

— Помочь?

Мама сразу же сует ему в руки огромную тарелку со всевозможными закусками.

— В зал отнеси и сразу же возвращайся. Я знаю, Энди любит втянуть тебя в разговор, но ты нужен мне здесь.

Мальчик кивает, сжимая края белой фарфоровой посуды, и старается не думать о том, что среди друзей Энди находится тот, кто сделал больно и хорошо. Кто заставил чувствовать по-настоящему.

В большой гостиной горит свет, а светлые кремовые занавески сдвинуты, дождя почти не слышно за плотной тканью и громкими криками ребят. Повсюду разбросаны подушки и бутылки пива.

Гарри проходит в комнату, осторожно неся блюдо в руках. Его взгляд скользит по полу, не поднимается выше колен. Он до колкого ужаса в костях боится взглянуть на Томлинсона, столкнуться с его холодными глазами.

Энди реагирует мгновенно, он ставит свою бутылку на стол и в несколько быстрых шагов подходит к мальчику. Руки дрожат от веса закусок, и пальцы соприкасаются на гладком фарфоре, когда парень забирает тарелку. Гарри поднимает благодарный взгляд, и получает в ответ искреннюю улыбку.

— Останешься с нами? — спрашивает Энди и кивает на телевизор. — У нас тут Фифа. Тебе, наверное, так скучно болтаться по дому в одиночестве.

Гарри не уверен, почему Энди предлагает ему повеселиться с ними, вряд ли ему действительно интересно провести время с мальчишкой. Может, это жалость? Гарри кажется, что он выглядит грустным побитым щенком, и это раздражает его до зубного скрежета. Он отрицательно мотает головой и поворачивается к двери.

Но Энди руководствуется какими-то своими, непонятными мальчику, соображениями. Он не глядя суёт блюдо кому-то из друзей и хватает Гарри за руку.

— Ты выглядишь плохо, совсем сник. Я просто хочу развеселить тебя, — он кладёт ладони на детские плечи, а Гарри испуганно замирает. Он не смотрит на Энди, а куда-то за него, с ужасом сжимаясь под ледяным взглядом Томлинсона. Тот с грохотом ставит на столик закуски, что сунул ему друг, привлекая к себе нежелательное внимание.

— Ты чего? — удивляется Энди, но Луи лишь отмахивается.

— Мне нужно покурить.

Гарри поворачивает голову в след, а внутри всё замерзает, покрываясь толстой коркой льда, и тёплые пальцы Энди не в состоянии отогреть или вытащить из бездны.

— Нет, мама ждёт меня, — тяжело вздыхает Гарри. — Спасибо за приглашение.

Он пытается искренне улыбаться, но тонкая кожа губ трескается от напряжения. Гарри не способен скрывать свои эмоции так ловко, и остаётся только бежать. Он кивает, и, разворачиваясь на пятках, выскакивает за дверь.

Как назло, Энди не позволяет запереться в своей комнате или спрятаться в тёмном углу библиотеки. Он догоняет ребёнка внизу лестницы, как раз у поворота к задним комнатам дома.

— Гарри, эй! Скажи мне, что происходит!

Мальчик вырывается, но сильные руки прижимают крепче к себе. Гарри сдаётся почти сразу, позволяя обнять себя. Ему требуется поддержка, а тёплое тело Энди так близко. Но мальчик не испытывает трепета или удовольствия, внутри лишь толика благодарности.

— Я в порядке, правда, - пальцами он сжимает футболку парня, стараясь взять себя в руки. - В порядке.

Энди не верит, но громкий голос Элен не даёт ему времени настоять, заставить Гарри признаться. Он проводит рукой по щеке, большим пальцем едва касаясь потемневшей кожи под глазом. Гарри знает, что выглядит плохо. Но ему чуть легче от того, что кто-то ещё замечает это. Что кто-то волнуется за него.

— Поговорим чуть позже, и не думай, что тебе удастся улизнуть, — Энди подмигивает перед уходом, и Гарри не может не улыбнуться, попадая под очарование парня.

Но его бледная улыбка умирает тут же, когда Гарри остаётся один. Он трёт пальцами лицо, думая о Луи. С грустью понимая, что привязанность к синим глазам Энди была лишь детским капризом, в то время как холодный взгляд Томлинсона въелся глубоко в душу, разрушив до основания.

Теперь Гарри понимает, что такое любовь. Это не та лёгкая тоска на закате, которой он с удовольствием предавался ещё полгода назад, а адская боль, разрывающая сознание протяжными хриплыми стонами отчаяния.

Он был дураком, когда верил, что влюблён в Энди. Сжимая голову руками, Гарри думает о том, что ему даже винить некого, кроме себя. Он вырыл эту могилу самостоятельно, лёг в неё добровольно и теперь методично засыпает себя землёй.

— Как это мило, — ядовито цедит сквозь зубы Томлинсон.

Гарри вздрагивает, оборачиваясь на голос. Луи стоит поодаль, прислонившись спиной к стене. Он выглядит злым.

— Ты ревнуешь? — голос звучит ровно, и мальчик удивляется сам себе, потому что внутри полыхает пожар.

— Ревную? Я скорее сокрушаюсь. Действительно думаешь, что ему нужна вся эта ванильная херня? Так ты его никогда не получишь.

У Гарри сводит зубы от снисходительного тона, от расслабленной позы Томлинсона. От холода его глаз.