— Трахну тебя так хорошо, что ты навсегда запомнишь, кто был у тебя первым.
Луи щедро размазывает лубрикант по собственному члену, не глядя, не в состоянии отвести шального взгляда от опухших губ мальчика. Тот облизывается, закусывает поочерёдно то верхнюю, то нижнюю, сглатывает и шепчет, тихо, едва слышно:
— Не забуду, тебя не забуду.
Томлинсон отмахивается от детского откровения, полагая, что оно вызвано лишь моментом. Он придерживает бедра Гарри ладонями, прижимаясь головкой к сжатым мышцам. Мальчик выдыхает, обхватывает его вспотевшую шею руками и кивает.
Луи входит мучительно медленно, несмотря на обилие смазки. Гарри узкий, горячий. Болезненно-приятный. Сводящий с ума. Томлинсон замирает, выпускает воздух с шипением сквозь сжатые зубы, и только тогда решается заглянуть Гарри в лицо.
Оно бледное. Его черты изломаны болью, глаза широко распахнуты, влажные, глядящие в никуда. Луи понимает, ему больно. Томлинсон и сам чувствует боль внутри этого девственного тела, поэтому он склоняется ниже, стараясь не тревожить ту часть тела, что соприкасается с Гарри. Луи не хочет делать больнее.
— Малыш? — его губы в дюймах от губ Гарри. Парень чувствует, что это нужный момент. Луи хочет поцеловать Гарри.
Но мальчик вздрагивает, чувствуя чужое, горчащее сигаретами и пороком дыхание на губах. Он вжимается в матрас головой, стараясь отстраниться и твёрдо произносит, глядя в глаза Луи своими выворачивающими сказочными глазами цвета авгитового минерала:
— Двигайся.
Луи отрицательно трясёт головой в разные стороны, но Гарри сжимает руку в кулак, и, едва сдерживая слёзы, бьёт Томлинсона в грудь.
— Давай, Лу. Трахай, как привык, — Гарри дёргает бёдрами, смещая своё тело по отношению к Луи, вызывая сноп искр перед глазами от накативших ощущений. — Двигайся, чёрт возьми!
Гарри впивается короткими ногтями в шею, другой рукой тянет за волосы, причиняя боль. Но Луи знает - это ничто по сравнению с тем, что испытывает мальчик под ним. Томлинсон ждёт, невероятно долго ждёт, ощущая собственное напряжение каждой клеточкой тела. Все его мысли концентрируются на сдерживании инстинктивного движения бёдрами, что принесло бы ему такое восхитительное удовольствие.
— Пожалуйста, — хрипло молит ребёнок.
Последнее разумное, что делает Луи - это мысленно благодарит Гарри за эту просьбу, а потом его сознание застилает пеленой страсти, и тело выходит из-под контроля. Он подаётся бёдрами назад, и толкается внутрь, ловя задушенный хрип губами. Мальчик выгибается, отталкивает, вымученно стонет, но Луи уже не сможет остановиться, даже если захочет.
Он не хочет.
Жар внутри Гарри сводит с ума, лишая остатков воли. Луи жмётся ближе, раздвигает ноги мальчика шире, чтобы коснуться груди, покрытой тёмными родинками и холодным липким потом. Его движения становятся быстрее, хаотичнее. Он упирается одной рукой в матрас за плечом Гарри, второй бездумно водя по дрожащему, скованному телу. Его пальцы касаются соска, и Луи инстинктивно сжимает его, немного потирая. Гарри открывает рот, из которого не доносится ни звука, но его спина едва заметно выгибается.
Луи слетает с катушек. Он подхватывает хрупкое тело, буквально насаживая на себя, закидывая обе руки Гарри себе на плечи. Мальчик хватается, будто тонущий, и это подстёгивает Томлинсона. Он рычит в шею, постоянно меняя угол проникновения, ища то самое ощущение для малыша в его руках. И находит. Гарри задыхается, но жмётся ближе. Его возбуждённый член зажат между их телами, и Луи чувствует, как влажно он скользит по его прессу с каждым толчком.
Это приятно. Так чертовски хорошо, что Томлинсон едва сдерживается - ему хочется впиться зубами в бледное плечо Гарри и кончить глубоко и ярко, громко, до звёзд перед глазами. А мальчик лишь подстёгивает, извивается в его руках, подставляясь под толчки.
— Я почти, — шепчет он куда-то в скулу Луи. И парень чувствует, как дрожит маленькое тело. Он сжимает крепче, двигается резче, но чего-то не хватает им обоим, и Томлинсон прижимает малыша к стене, удерживая его лишь на своих бёдрах. Он опускает руку и дрочит Гарри так же быстро, как двигает членом внутри него, а сам завороженно смотрит в лицо. Зелёные глаза зажмурены, и совсем не понятно, больно мальчику или хорошо, он кривится и скулит. Луи опускает взгляд туда, где его член исчезает внутри Гарри и это настолько хорошо, что он кончает, прижимаясь лбом ко лбу Гарри.
Луи хрипло дышит, двигаясь ещё, но медленнее, и почти не замечает, как мальчик кончает ему в руку.
Несколько секунд он приводит дыхание в порядок, мягко выходит из Гарри и отстраняется, но мальчик, обессиленный и разрушенный, падает ему в руки. И Луи забывает обо всём на этот вечер, позволяя малышу остаться в его кровати. Он заворачивает их в одеяло, прижимаясь горячим животом к холодной спине, и крепко прижимает Гарри к себе.
Луи чувствует пустоту внутри, а внутренний голос настырно лезет в сознание с вопросом:
А что чувствует Гарри?
Комментарий к Урок 5. Секс
*Putting Holes In Happiness
========== Перемена ==========
We have no future \ У нас нет будущего.
Heaven wasn’t made for me \ Небеса не для меня.
We burn ourselves to hell \ Мы сжигаем себя дотла
As fast as it can be \ Так быстро, как только возможно.
And I wish that I \ Мне жаль, что я не смог
Could be the king \ Быть королём,
Then I’d know that I am not alone \ Тогда бы я узнал, что не одинок.
Сон убегает прочь от Луи, не поддаваясь, лишь маячит на периферии сознания, но хрупкое прохладное тело рядом мешает расслабиться и, отпустив тревоги прочь, забыться. Тихое дыхание, едва заметно вздымающаяся бледная грудь, копна тёмных кудряшек на его плече. Луи чувствует себя странно. Неестественно. Особенно когда его рука, на которой покоится мальчик, обвивает плечи, прижимая Гарри ближе, чтобы почувствовать стук сердца. Он ещё не подпускал никого так близко к себе, и это новое ощущение кажется пугающим, но тёплым. Оно вызывает сладкую дрожь в теле, извлекает из струн души звуки, что раньше никогда не звучали внутри Томлинсона.
В темноте позднего вечера кожа Гарри светится, будто он проглотил луну. Парень ведёт пальцами вверх по плечу, наслаждаясь едва заметным движением тела в его руках, когда мальчик сквозь сон чувствует щекочущее прикосновение. Приоткрытые губы касаются ключиц, обжигая дыханием, и Луи действительно нравится всё, что происходит, но…
Всегда есть “но”.
Томлинсон усмехается. Сейчас им хорошо. И во время секса было хорошо. Но настанет утро, и солнце осветит все недостатки, покажет ярким контрастным светом разницу между ними.
Дело даже не в возрасте. В том насколько они отличаются друг от друга во всём. Невинный маленький Гарри, чья жизнь ещё не омрачена и не отравлена, а в глазах горит жажда любить. Любить много, чисто, отдавая себя без остатка.
Луи не нужны жертвы, не нужна чья-то преданность. Единственное, чего он хочет - удовольствия. Яркого, нового, разного и без обязательств. Нет ничего страшнее, чем оказаться привязанным к одному человеку. Томлинсон уверен, он не способен заботиться и любить.
Тонкая рука обхватывает его поперёк талии, сжимая в объятии. Гарри придвигает ближе, трётся щекой о кожу на груди. Из его рта доносится едва слышный скулёж, но в тишине позднего вечера Луи может расслышать каждое слово.
— Лу, ты нужен мне… так сильно нужен…
Гарри бубнит, прижимается. Его ресницы дрожат. Луи видит отражение каждой эмоции, что снится мальчику, на его красивом лице. Слова раздирают спокойствие зазубренным ножом. Томлинсон сжимается в напряжённую пружину, всё тело немеет, а голова кружится от осознания того, что это всё-таки произошло. Ребёнок, чёрт возьми, слишком сильно привязался к нему.
Страх ледяной лавиной накрывает Томлинсона с головой, выбивает все его мысли и размышления. Остаётся лишь одна пульсирующая ужасом мысль: не дать этому зайти слишком далеко.
Луи не нужна любовь.
