— Мне пора, — не глядя на парня, хрипло говорит он и выходит из-под навеса под дождь, едва задевая Энди плечом.

— Гарри! Эй! Подожди, — доносится ему вслед, но мальчик не оборачивается и не тормозит. Он перебегает дорогу в неположенном месте, стараясь скрыться за непроницаемой стеной дождя от растерянного взгляда синих глаз.

Гарри бежит по лужам, не разбирая дороги, и теперь он уже совсем не уверен, что именно катится по его щекам, всё тот же пресловутый дождь или солёные слёзы.

Он добирается до дома Луи за несколько минут, стряхивает воду с волос, словно мокрый пёс, вытирает мокрое лицо и уверенно, почти раздражённо стучит. Стучит, пока Луи не открывает ему дверь. Долгую секунду они смотрят друг на друга, а потом Гарри под удивлённо приподнятую бровь в излюбленном жесте Луи проходит в квартиру, заставляя хозяина отступить.

Мальчик стаскивает хлюпающие кроссовки, бросает мокрую куртку под ноги Томлинсону и, не говоря ни слова, идёт в ванную.

Он включает горячий душ, и пока пар медленно заполняет небольшое пространство комнаты, затуманивая гладкую поверхность зеркала, Гарри буравит взглядом собственное отражение.

Он не разбит, не подавлен. Он зол. Гарри кажется несправедливым, что ему приходится проходить через страх и унижения, позволяя Луи командовать собой, а Энди собирается сделать предложение. Он собирается жениться! Гарри сжимает кулаки, и закусывает нижнюю губу до крови. Ему нужно было всего лишь немного времени. Он бы обязательно справился. Он смог бы доказать Энди, что способен быть тем, кто ему нужен.

Но Гарри неудачник. И ему, как и во всём другом, просто не повезло.

Мальчик продолжает дрожать в мокрой одежде, но раздеваться и вставать под горячие струи не собирается. Наоборот, он выключает воду, а потом до него доходит, что за дверью ждёт Луи. И ему как-то нужно объяснить, что секс отменяется, что уроки больше не нужны. Что Энди женится на Элен.

Тихий щелчок разрывает тишину ванной комнаты, отражаясь от влажного кафеля. Гарри вздрагивает, но почти сразу обмирает в успокаивающих ладонях. Луи кладёт их ребёнку на плечи, мягко ведёт вниз, лаская лопатки. Гарри подаётся назад, ему очень нужно, чтобы кто-то обнял его. И Луи будто читает мысли, он закрывает за собой дверь, плотно прижимается грудью к мокрой продрогшей спине, и шепчет в самое ухо:

— Что-то произошло, малыш?

Его руки обнимают крепко, а горячее дыхание рождает мурашки в корнях волос и они разбегаются волнами по всему замёрзшему телу.

Гарри не знает, как ответить. Он выпадает из реальности, наслаждаясь теплом Луи, его заботой. Отказаться от него сейчас, когда Энди вдруг оказался потерян навсегда, выше его сил, и Гарри закидывает голову на плечо Томлинсону, шепча в пустоту перед собой:

— Ничего, просто промок под дождём.

Луи целует кончики ледяных ушей, медленно стаскивает тяжёлую от дождевой воды футболку через голову Гарри. Он раздевает мальчика неспешно, будто с любовью, а Гарри поддаётся этой очевидной лжи, потому что разбит, разочарован. Никто из них не заботится о мокрых вещах на полу, о том, что домашняя одежда Луи тоже влажная. Томлинсон протягивает руку над плечом мальчика, вновь включая воду, и легко подталкивает дрожащее тело в тугие тёплые струи.

Вода согревает, мгновенно наполняя тело горячей истомой. Гарри поворачивается в тесной душевой кабине, с мольбой протягивая руку в сторону Луи. Томлинсон путается в штанинах, торопясь, будто даже секундная потеря контакта между их телами приведёт к губительным последствиям для обоих. Луи обхватывает его пальцы, прижимая к своей груди, и мальчик чувствует биение сердца, он закрывает глаза, отсчитывая удары.

— Ты выглядишь потерянным, — шепчет Томлинсон, прижимая крохотное тело к себе за талию. В Гарри нет возбуждения, хотя зелёные, обычно яркие горящие глаза, затуманены. — Скажи мне, в чём дело.

Мальчик кладёт раскрытую ладонь на гладкий загорелый локоть и ведёт пальцами выше по коже, до плеча, очерчивает шею, медленно, томно, и тут же без предупреждения сжимает рукой сзади. Луи шипит ему в лицо, но манёвр удался, и Томлинсон больше не задаёт вопросы, он лишь сжимает крепче, опуская руки ниже по влажному телу мальчика. Гарри чувствует, как ком беспокойства медленно рассасывается внутри, уступая горячей пульсации сексуального желания. Мальчик просовывает руку между их телами и касается пальцами возбуждённого члена Луи. Его имя с хрипом вырывается из горла парня, и Гарри нравится действовать на Томлинсона так.

Луи постанывает, толкаясь бедрами, но Гарри убирает руку, упираясь ею в грудь, по которой стекают быстрые капли горячей воды, и слышит в ответ протестующий стон.

— Лу, иди. Подготовь там всё, а я подготовлю тут себя, — Гарри внутренне кривится от собственных слов, он говорит о себе, будто о вещи. Но Луи убирает влажные пряди с его лба, обхватывая ладонями лицо, и Гарри завороженно смотрит в серые, словно осеннее пасмурное небо, глаза.

Мальчик чувствует кожей, как накаляется атмосфера вокруг. Ему кажется, капли вот-вот перестанут падать вниз, оторвутся от их тел и взлетят, закручиваясь тугой спиралью - настолько осязаемо напряжение между ними. Но слетающие с его губ слова разбивают магию момента, растягивая тонкие губы Томлинсона в улыбке.

— До смерти надоело твоё покрывало.

Луи хохочет, делая шаг назад. Он прислоняется к стеклянной двери спиной и, не отрывая своего гипнотизирующего взгляда от Гарри, произносит:

— Ладно, в честь твоего первого раза это будет простынь.

Гарри поднимает большой палец вверх в знак одобрения, и надеется, что Луи уйдёт. Ему требуется несколько минут одиночества.

Томлинсон касается его щеки кончиками пальцев, открывает рот, но в глазах мелькает сомнение, и Луи оставляет при себе слова, что хотел сказать, а Гарри не настаивает. Он закрывает за Луи дверь, дожидается щелчка и медленно опускается на пол.

Один вопрос, на который Гарри должен ответить сейчас. Должен, но не может.

Собирается ли он заняться сексом с Луи, всё ещё надеясь получить Энди, или это его собственное желание?

✷✷✷

Резким движением, которое превратилось за это наполненное тягостным ожиданием утро в подобие нервного тика, Луи открывает створку огромного окна в своей спальне и беспокойно вглядывается в непроницаемую стену дождя. Он сжимает сигарету в тонких пальцах, набирая полные лёгкие сизого дыма, что хоть немного, но успокаивает шалящие нервы. Ветер задувает дым в комнату, но Луи плевать. Всё, до чего он дотрагивается, горчит привкусом тлеющей сигареты.

Гарри заходит в комнату, завёрнутый в самое большое бледно-жёлтое полотенце Луи, и на его разгорячённой коже можно заметить мурашки, вызванные холодным сквозняком от окна. Томлинсон не докуривает, щелчком отправляет сигарету в дождь, захлопывая створку.

— Иди сюда, — манит он, и мальчик подходит. Без страха и колебания, с какой-то маниакальной уверенностью в широко распахнутых глазах. Что-то произошло, Луи отчётливо чувствует это в облике ребёнка, но по упрямо сжатым пухлым губам понимает - давить не стоит, Гарри не признается. А Томлинсону оно и не нужно, ему нужно нетронутое тело, отзывчивое на прикосновения и ласки.

Гарри обнимает его за талию, прижимаясь щекой к груди, и они замирают на несколько мгновений, которые кажутся вечностью. Руки Луи опускаются на худые, ещё слегка влажные плечи, большой палец обводит тёмную родинку по кругу, а язык облизывает губы в желании поцеловать этот участок кожи. Томлинсон не понимает, что с ним. Он отказывается принимать чувство нежности по отношению к едва знакомому человеку, с которым дальше банального секса заходить не рассчитывал. Но, несмотря на это, он стоит и обнимает дрожащее тело, не спешит заваливать на кровать и жёстко иметь до сорванного криками горла.

Гарри действует самостоятельно. Он сжимает Луи чуть сильнее на секунду, а потом резко отпускает, будто боится передумать. Луи смотрит в залитое лёгким румянцем лицо, опущенные в пол глаза, и хочет возобновить объятие. Но мальчик уже развязывает полотенце, растерянно глядя на тёмную простынь странного пепельного цвета.