А теперь пришло время поставить супруга в известность о том, в каком мире они жили на самом деле. И Луи очень боялся, что Гарри сломается. Даже не так. Он боялся, что ему придётся сломать Гарри, чтобы оставить его рядом с собой. Потому что его супруг не был тем человеком, что мог видеть зло ежедневно. Но возможности защитить Гарри и не потерять его больше не было.

Пришло время рассказать правду.

***

Я научился смотреть на смерть просто как на старый долг, который рано или поздно придётся заплатить.

Гарри не понимал, почему именно цветок красного Адониса был приколот к петлице его пиджака. Но Лиам передал тонкий стебелёк с алым бутоном в его протянутую руку и велел прикрепить как можно лучше. Ли предупредил, что сегодняшний вечер будет сложным и цветок ни за что не должен открепиться и потеряться. У самого Пейна из нагрудного кармашка торчал такой же.

Луи позвонил и строгим голосом попросил слушаться Лиама без возражений, и Гарри оставалось лишь кивнуть и спешно переодеться в официальный костюм, привезённый Пейном.

Дорога прошла в тишине. Лиам сидел за рулём, отказываясь отвечать на вопросы, а Гарри позади него бездумно смотрел в окно. Он не знал, куда они ехали, не знал зачем. Всё, что было ему известно — то, что супруг приготовил сегодня нечто особенное. Но напряжённое лицо Пейна и какое-то предчувствие внутри подсказывали, что это скорее экзамен, нежели праздник. Луи проверял его.

И не сказать, что Гарри был не готов. Последние дни Лу задавал всё больше странных вопросов, всё чаще требовал от Гарри подтверждения его чувствам. И тот старался, как мог, всем своим существованием показывая, насколько он был предан и открыт перед мужем. Но беспокойство не уходило из голубых глаз Томлинсона, и Гарри наконец понял, что дело было в самом Луи.

Место, в которое их привёз Пейн, оказалось частным загородным отелем, о котором Гарри как-то читал, но никогда не чаял попасть внутрь: лишь у особенно богатых людей была возможность веселиться за этими светлыми с прожилками золота стенами. И тем страннее было проходить внутрь, следуя за широкими плечами Лиама.

В холле Гарри смог оглядеться, подмечая для себя роскошное убранство этого места. Вокруг сновали люди, пока он разглядывал искусно раскрашенный потолок и огромную хрустальную люстру. Свет отражался от кусочков стекла, создавая сказочные блики, отчего роспись на потолке обретала новые, волшебные краски.

Кто-то задел Гарри плечом, отрывая от созерцания окружающего пространства, и он наконец обратил внимание на людей вокруг. Было в них что-то не то. Дорогие костюмы не справлялись со своей обязанностью до конца, а может, их подводили выражения лиц и манеры движения. Эти люди были явно из другого мира. Из мира Гарри, но никак не этого шикарного места.

А ещё в петлице каждого был прикреплён красный Адонис.

Луи обещал, что сегодня Гарри получит исчерпывающие ответы на все свои не заданные вопросы, но пока что всё становилось только запутаннее и сложнее. И пока Гарри размышлял о природе происходящего вокруг, откуда-то из глубины послышались выстрелы.

Плечи Гарри вмиг напряглись, а сердце ухнуло куда-то вниз. Беспокойство, тихо дремавшее где-то глубоко внутри, проснулось, раскручивая тугую спираль волнения. Напряжение сковало кончики пальцев, путая мысли. Гарри прерывисто вздохнул, медленно пятясь к выходу. Он не собирался проверять, что именно там случилось, но Луи мог быть в здании, и эта мысль разорвала сознание, словно бомба, скинутая в многолюдную толпу. Она произвела тот же эффект разрушения в голове парня.

Гарри огляделся, вглядываясь в незнакомые лица вокруг, совершенно не удивлённые. Эти люди определённо были замешаны в происходящем. Логическая цепочка выстроилась сама собой, когда Гарри бросил взгляд на собственный цветок, алым пятном расползающийся по груди. Он был одним из них, потому что Лиам дал ему этот цветок по просьбе Луи. Луи был одним из них. Знал ли Луи о том, что за выстрелы слышал Гарри? Или именно Луи стрелял?

Какой-то мужчина на заплетающихся ногах спустился по лестнице и буквально вывалился в холл. Он выглядел напуганным. Обе его руки были прижаты к животу, а сквозь пальцы сочилась бурая густая кровь. Гарри затошнило от мысли о том, что супруг планировал показать ему эти убийства. До сознания Гарри уже дошла мысль о том, что стреляли на верхних этажах не в стены.

Зейн, лучший друг Луи, парень, не пропустивший ещё ни одного семейного праздника Томлинсонов, медленно спускался следом за незнакомым мужчиной. Его тёмный костюм был идеально отглажен, а в нагрудном кармане находился всё тот же проклятый цветок. Чёрные глаза Малика неотрывно следили за теряющим кровь человеком. Он позволил своей жертве сделать ещё несколько шагов по направлению к выходу, а потом не спеша поднял правую руку с зажатым в ладони пистолетом.

Ещё один выстрел прозвучал совсем близко к Гарри. Голова мужчины резко дёрнулась, когда пуля вошла в черепную кость, выбивая сноп ярких капель, разбрызгивая кровь щедрыми мазками вокруг. Гарри зажал рот двумя руками, сдерживая крик. Его мутило от ужаса.

Зейн поднял дьявольский взгляд с трупа у его ног и посмотрел Гарри в глаза. На его губах мелькнула усмешка, и он слегка склонил голову, приветствуя. Это стало последней каплей. Тело среагировало самостоятельно. Гарри даже не успел обдумать свои действия, он просто развернулся и побежал, расталкивая попадающихся на пути людей.

Дверь главного входа оказалась слишком тяжёлой, или это ослабевшие трясущиеся руки никак не могли с ней справиться. Гарри отчаянно навалился грудью, и лишь тогда монолитный кусок резной древесины поддался. Яркий солнечный свет ударил в глаза.

Гарри не собирался терять ни секунды, он хотел как можно быстрее убраться подальше от этого места. И Зейн за спиной, сжимающий пистолет, лишь увеличивал его желание.

В плечи врезались грубые ладони, сильно сжимая. Гарри поднял голову и с облегчением понял, что это был всего лишь Лиам. А потом до сконфуженного происходящим вокруг безумием мозга дошло, что и у Пейна в петлице цветок.

— Отпусти меня, Ли! Отпусти! — закричал Гарри, пытаясь вырваться.

Рядом с глухим стуком упало тело, за ним ещё одно. Людей выбрасывали с верхних этажей, и они разбивались насмерть об асфальт подъездной дорожки. Гарри выругался, стараясь не смотреть на трупы, не отводя взгляда от добрых глаз Лиама. Только сегодня в них не было сострадания. Лишь непогрешимая уверенность в собственных действиях.

— Я не могу, Хазз. Прости. Ты нужен ему. А он нужен нам.

Слёзы сами по себе солёными каплями покатились по щекам, когда Гарри понял, что друг говорил о Луи. О его прекрасном, нежном Луи, который каким-то чудовищным образом был замешан во всём этом кровавом безумии. Он хотел возражать, кричать, отрицать очевидное. И рот уже открылся для первой порции оскорблений и опровержений, когда тяжёлая дверь отеля громко хлопнула позади. Он вздрогнул, поворачивая голову, зажатый в тисках ладоней Пейна.

Луи не выглядел собой. Его волосы растрепались, а полы синего костюма взметнул налетевший вдруг ветер. Светлая рубашка была забрызгана кровью, будто он стрелял в упор, а может, так и было. На лице тоже были капли. И Томлинсон, не торопясь, поднял правую руку, стирая их, но добился лишь того, что размазал красную субстанцию по лицу сильнее. Гарри захотел упасть на колени перед этим человеком, властным, опасным, немного безумным. Солнечный свет отражался в его глазах, заставляя их гореть маниакальным огнём. Это был не его Лу. Какой-то другой. Незнакомый.

— Пожалуйста, — прошептал Гарри, дрожа. Он не знал, о чём именно просил. Может быть, закончить это безумие?

— Ты сказал, что отправишься в ад за мной, любимый, — произнёс супруг злым, угрожающим голосом. — Но ты хотел сбежать. Ведь так?

Любимая бровь изогнулась в недоверии к ситуации. Гарри прошептал ещё одно «пожалуйста», а потом руки Лиама отпустили его. Без опоры стоять стало практически невозможно. Томлинсон подавлял величием, и Гарри упал на колени спиной к мужу, пряча свою истерику в прижатых к лицу ладонях.