Неуверенной походкой Стайлс направляется к выходу, закинув свой изорванный рюкзак за сгорбленную спину. Луи размышляет о том, как одиночество в чужом городе, должно быть, давит на него, пристально разглядывая его удаляющуюся фигуру.

— Какого чёрта он прячется от копов? — шипит Стэн, вырывая из наполненных жалостью мыслей. — Он точно замешан во всём этом дерьме.

— Стэн! — Майкл бросает быстрый взгляд на Луи, но тот не спешит впечатывать лучшего друга в стену. Он медленно поворачивается, задумчиво прикусывает нижнюю губу.

— Он не причастен к пропаже Хорана, — просто отвечает он. Без злости и такой присущей Томлинсону ярости. Сейчас внутри лишь пустота, в которой формируется странная потребность защитить.

— Почему ты так уверен? Ведь именно с ним поругался Зейн перед тем, как пропал!

— Одно из другого не следует, — Майкл примиряюще поднимает ладони вверх. — Не связывай два этих исчезновения. Малик мог просто уехать. Мы все знаем, он пропадал и прежде.

— Да, но не настолько! Не так!

Стэн в отчаянии, в запале повышает голос, и они начинают привлекать внимание окружающих. Луи видит брошенные копами профессиональные взгляды.

— Почему он так реагирует на полицию? — выкладывает свой последний козырь Стэн, но Луи есть чем крыть.

— В самом начале учебного года я разбирал книги в библиотеке. Стайлс был там, читал что-то, — Луи застёгивает молнию на куртке, не торопясь щёлкает каждой кнопкой застёжки. — Он бесил тогда жутко, и я подкалывал всем, что приходило на ум, не задумываясь.

Пауза, которую Луи делает в разговоре, будто толстая линия маркера в конспекте, выделяет нужную мысль.

— В тот вечер он ошибся. Не был сосредоточен и допустил эту оплошность — я узнал, что его мама умерла, — Майкл оборачивается к двери, будто надеется увидеть там Стайлса, понять, правда ли. Стэн лишь недоверчиво хмурится. — Я думаю, объявившиеся сегодня в школе полицейские вернули его в те ужасные дни.

Реакция ребят — последнее, что интересует Луи сейчас. Не прощаясь, он разворачивается и покидает школу вслед за Стайлсом. За дверью всё тот же колючий мороз, который приелся, успел надоесть за месяцы зимы. Снежные тучи толкаются в небе над школой, угрожающе темнеют.

Весна, где воздух пахнет влажной свежестью, кажется далёкой и нереальной среди этого царства снега. Но она наступит, как наступает каждый год. Луи ждёт, когда солнце, наконец, станет тёплым, а асфальт освободится от белого пушистого покрова. Но глубоко внутри его грызёт червяк страха, проедая себе пути сквозь тонкие кровеносные сосуды. Гарри и есть зима. Интуиция подсказывает, что с наступлением тепла Стайлс покинет его.

Луи отгоняет глупые мысли прочь, переходит на бег, пытаясь догнать Гарри. Ему приходится пробежать пару кварталов, когда среди редких, закутанных в зимние вещи прохожих его взгляд натыкается на бредущего по снегу Стайлса. Не раздумывая Луи кричит вслед:

— Я знаю, почему ты сбежал сегодня!

Гарри останавливается, резко и неестественно, будто вмиг сломавшаяся игрушка. Ледяным изваянием он застывает посреди дороги, и это даёт Луи время, чтобы нагнать.

— Стайлс, — Луи кладёт ладонь на плечо, ощущая всем своим телом чужую дрожь. — Расскажи мне. Станет легче.

— Нет.

Грубость отказа не вызывает злости, лишь тихую бессильную жалость. Луи чувствует, как бьётся в глухую бетонную стену. От Гарри не добиться откровенности, и сегодня, только сегодня Томлинсон позволяет ему остаться в своей скорлупе, надеясь, что рано или поздно она расколется и пустит Луи внутрь. За завесу тайны.

— Я знаю, что это связано со смертью твоей мамы, Гарри.

Тот вскидывает голову, глядит с недоверием из-под тёмных ресниц. Луи не может понять, что у него на уме, но готов быть рядом сегодня, бескорыстной поддержкой. Не требуя, лишь отдавая.

Стайлс не отвечает. Чёрный платок всё также обмотан вокруг его бледной худой шеи, в глазах отражаются тёмно-серые тучи. Он подаётся вперёд, сжимая Луи в отчаянных объятиях, будто пытается удержаться. Или удержать что-то в себе. Томлинсон чувствует его тяжёлое дыхание на подбородке, словно холодный неживой ветерок касается кожи, а потом — ледяные ладони в своих карманах.

— Пойдём домой вместе? — спрашивает Гарри. И ничего не остаётся, как кивнуть.

Ничего не спрашивая, он следует за Гарри по доброй воле. Ещё не зная, что направляется прямиком к бездне.

========== Неустойчивее ==========

— Ты ведь знаешь, что я чувствую, Гарри? — спросил Бен. Его тёмные глаза с искрами ярких жёлтых точек смотрели в упор, сканируя каждое мимолётное движение лицевых мышц. Мальчик сглотнул, бросил быстрый взгляд на нож.

— Вы говорили, что я напоминаю вам сына.

— Именно, — кивнул мужчина. Он заметил интерес Гарри к блестящему в свете ламп металлу. — Я люблю тебя, малыш.

Громкое признание не смогло нарушить застывшее между ними напряжение. Гарри выдохнул, пошевелил пальцами, будто они замёрзли, но температура в комнате была комфортной. По виску учителя стекла капля пота, словно ему жарко. Только эта мелкая деталь выдавала царившее в его теле напряжение.

Каждый ждал, что сделает другой.

Гарри не понимал намерений Бена до конца. Пытался, раз за разом прислушивался к словам и анализировал, но в груди до сих пор было глухо. Он не мог понять своего друга. И больше не старался.

— Мне всё равно, — безэмоционально отрезал Гарри.

В следующую секунду они оба рванули к оружию. Адреналин выплеснулся в кровь и будто замедлил мир вокруг. Гарри видел всё отрывистыми расфокусированными кадрами. Сердце глухо стучало в горле, и единственная мысль не позволяла испугаться и лишиться контроля — если он не доберётся до ножа, всё будет потеряно.

У края стола подросток запнулся о собственные ноги. Тело по инерции полетело вперёд, и он ударился подбородком о край столешницы. Несмотря на яркие звёзды боли перед глазами, пальцы сомкнулись на рукояти ножа. Гарри не раздумывал — обернулся и воткнул сталь в живот учителю.

— Г-гар-ри, — прохрипел Бен, оседая на пол.

Тело соскользнуло с ножа, который мальчик крепко держал в руках, не выпустив даже после того, как тот оказался по рукоять в плоти учителя.

А дальше реальность поплыла, размылась, как размывает сильный дождь пыль на дороге, превращая её в непролазную грязь. Гарри забыл всё, что случилось после: последовательность собственных действий, как собирал сумку и убегал прочь из родного города. И лишь льющаяся из раны кровь сквозь дрожащие пальцы Бена чётко отпечаталась в памяти.

***

Безнадёжность в глубине заледенелого сердца Гарри достигает размера Вселенной. Он просыпается с отчаянием, выплёскивающимся через край: открывает глаза, поражённый льющимся из окна солнечным светом.

Едва слышный запах сладких персиков и свежевскрытой пачки сигарет витает над единственной подушкой Гарри. Замёрзшими пальцами он проводит по изорванной в клочья наволочке, будто Луи спал тут ночью. Но, скорее всего, это лишь иллюзия. Разыгравшееся воображение, встревоженное полусном-полувоспоминанием, выдаёт желаемое за действительное, подкидывая спасительное заблуждение.

Напрягая сконфуженный разум, потерянный в черноте старых страхов, Гарри старается вспомнить вчерашний вечер. Он будто провалился в бездну, когда Томлинсон привёл его домой. Держался до последнего, цепляясь за сильную уверенную руку, но стоило оказаться в дыре, называемой домом, и силы покинули истерзанное сознание. Гарри заснул, кажется, едва коснувшись кровати.

Сумка Томлинсона в углу у двери привлекает внимание. Пугает. Гарри садится на кровати, отчего одеяло съезжает вниз. Тепло, накопленное за ночь, испаряется в миг.

Луи нет рядом, а Гарри не помнит прошедшую ночь, будто его и не было в своём теле. Будто он не был в сознании. Запах опасности, как испарения керосина, занимает весь объём комнаты, готовый вот-вот вспыхнуть.

Рассеивает напряжение Луи своим скрипучим, будто перемешанным с битым стеклом голосом.