— Он у нас ни во что играться не будет, — сказал со своего места другой ученик — Севка Бакисов, — вы же его знаете — пока одна треть школы мечтает стать киллерами, другая треть — менеджерами, а третья — жрицами любви, наш Ромчик не теряет надежды полететь в космос.

Ромчик пропустил это замечание мимо ушей. Девушки сдержанно хихикнули — Севка, исполняющий роль шута в 9-В, сколько его знали, постоянно молол к месту и не к месту всякий вздор, к этому давно привыкли и нисколько не сердились.

— Ой, девчонки, — вскочила Кира, — пожалуйста, выручайте… я ведь совсем не помню эту дурацкую таблицу наследования… что мне делать?

— Вот, — Норка вынула флакончик с лаком для ногтей, — биология у нас третья, времени полно, так что нарисуем тебе шпаргалку прямо на ноготках. А что не вместится — изобразим на часиках… — и она показала свои разрисованные ногти.

— Мне от мамы достанется, если она увидит мои раскрашенные царапки.

— Ототрём, — отмахнулась Норка, — у меня и растворитель готов.

Первым уроком была алгебра. Кира не особенно волновалась, поскольку математичка Влентина Николаевна давно махнула на неё рукой и даже как-то сказала, что легче заставить кошку лаять, чем научить Белякову Киру раскрывать где надо скобки и отыскивать дискриминант. Педагог что-то втолковывала ученикам, кто-то внимательно слушал, кто-то только делал вид, что слушал, на задних рядах публика откровенно бездельничала… Кира рассеянно водила ручкой по тетрадным клеткам, не вникая в смысл написанного. Валентина Николаевна вызвала к доске Ромчика (он сидит позади Киры и является единственным мальчишкой в классе, который ни разу не дёрнул её за хвостики). Ромчик с полуслова усваивал любой новый материал, не важно по какому предмету. И конечно же, сегодня он опять был на коне.

После Ромчика к доске вышла Эммочка Мокрецова — невысокого роста, коротко остриженная сероволосая девушка. Лучшая ученица в классе, если не считать Ромчика. Надежда школы. Победительница школьных, районных, межрайонных, московских и прочих олимпиад по математике, химии, физике, русскому языку — список титулов занимал страниц десять, не меньше. Эммочка занята исключительно учебой, а свободное время посвящает исключительно самообразованию и развитию кругозора.

У Киры все помыслы были устремлены к вчерашней on-line-баталии, которую её угораздило проиграть. Соперница под ником «Хулиганка в кедах» наголову разгромила её, и сейчас девушка пыталась понять — где именно она допустила ошибку.

В гостевой книге игрового ресурса Хулиганку характеризовали как специалистку по «выпиливанию» любых, самых прочных и укреплённых баз. «У меня было слишком много мёртвых зон, не охваченных психобашнями, — думала Кира, — и слишком мало пулемётных танков… и ни одного хаос-дрона… в следующий раз биореакторы надо будет расположить не за стенкой, а за рядами мясорубок… что, интересно, на этот раз придумает Хулиганка… »

Между тем урок окончился. Кира отправилась бродить по этажам и её занесло в пустой компьютерный класс. Впрочем, не совсем пустой. Ещё у двери она заприметила движущуюся тень за широким, во всю стену, книжным шкафом, и несколько приглушённых голосов. Один из них принадлежал Васе Чудесову из 10-Б, и какое-то время Кира слышала только его. Отец Васи работал в милиции, благодаря чему ученики время от времени узнавали какую-нибудь занимательную историю из жизни людей в погонах, равно как и о тех, кого они были призваны искать и арестовывать.

Ещё из-за шкафа доносился голос Ромчика — тот задавал какие-то уточняющие вопросы. Пару раз вставлял словечко и Яшка Штольман — малоприятная личность, которая, по мнению Киры, была ещё более ужасной занудой, чем Эммочка Мокрецова. Девушка хорошо помнила, как этот Яшка, в тот самый момент, когда она рассадила об асфальт коленку, проходил мимо, но даже не подошёл посмотреть — как обстоят дела. Лишь презрительно скривился и с чувством собственного достоинства ушёл прочь — торопился в музыкальную школу. Он вообще никогда никому не помогал — ни в чём. Кира не могла припомнить за ним даже такого пустяка, как вставание с кресла в тех случаях, когда в автобус входила немощная старушка…

Девушка подобралась поближе — очень уж ей хотелось узнать, что же обсуждают эти трое.

-… Получается, он какое-то время ещё был жив после того, как его из петли достали? — спросил Ромчик.

— Был, но не долго. Около двух часов, — отвечал Вася, — тогда-то он сумел дать показания. На пол-листа примерно.

— А зачем он мебель топором изрубил?

— Без понятия.

— А тебе батя не поддаст за то, что ты нам всё это выложил?

— А что я выложил? Ты вообще смотришь куда-нибудь ещё, кроме книжек? Слышал хотя бы, что у нас на районе болтают?

— Про Чумного доктора, что ли? — вмешался Яшка, — а кто ж про него не слышал. Только фигня всё это. Наверняка этот ваш висельник с девкой не поладил или ещё что-нибудь. Вот я возьму маску с клювом, надену и приду завтра сюда. Вы тут что, завидев меня, помчитесь вешаться? Или с балкона ласточкой сиганёте?

— А кто тогда, по-твоему, все руки ему искусал? Врачи говорят, что ни разу в жизни не видели такого укуса. Вот если бы его гигантский петух клюнул, тогда другое дело… а пацан говорил, что этот Чумной доктор был именно человеком, а не птицей, но его лицо выглядело совсем не по человечески…

Голоса упали до неразличимого шёпота, а затем разговор перешёл на другие, более мирные темы. Из услышанного Кира ничего толком не поняла и тихонько, на цыпочках, вышла из кабинета.

В вестибюле она наткнулась на Норку — та стола у информационного стенда и что-то читала.

— Что тут такого интересного? — поинтересовалась Кира.

— А вон гляди, на самом верху, — пояснила подруга, — победители математической Олимпиады по Центральному Федеральному округу… одинаковое количество баллов набрали сразу двое. Наша Эмка и какой-то Гриша Листиков из школы имени Полубоярова в Царицыно…

— Наверно, какой-нибудь сухарь, такой же, как и Эмка. И противный, как Яшка, — пожала плечами Кира. Но, что ни говори, а она почувствовала лёгкий укол ревности. Что это за тип такой, норовивший обскакать умницу из её родной школы?.. На третьем уроке Киру ни с того ни с сего охватила надежда, что, быть может, Ирина Васильевна позабыла своё обещание вызвать её к доске. Маловероятно, но бывает же такое, что учителя что-нибудь да забудут? Но надеялась она напрасно…

— Белякова Кира! Вы что, гадаете по изморози на стекле?

Занятая разработкой плана по разгрому Хулиганки в кедах, девушка не сразу поняла, что обращаются именно к ней. У биологички, как всегда, хорошее чувство юмора…

— Что? — Кира отвела взгляд от окна.

— Доска ждёт, — пояснила биологичка.

Норкин метод списывания остался незамеченным; всё складывалось на редкость удачно. Кира заполнила верхний ряд таблицы наследования и перешла ко второму, затем к третьему… Перед каждой пустой клеткой она медлила и останавливала руку, мастерски изображая усиленную работу мысли. На последующих рядах актёрские способности Киры дали сбой, ибо она просто не знала, чем заполнить клетки. Сидящие за партами «доброжелатели» почему-то подсказывали разные цифры, хотя таблица у всех была перед глазами, в каждом учебнике…

— Скажи, Кира, — Ирина Васильевна оторвалась от классного журнала и повернулась к девушке, — какую грамоту ты изучала — русскую или арабскую?

Переход на «ты» являлся дурным предзнаменованием. Что-то Кира делала не так… Но при чём здесь арабская грамота?

— Я только летом в Арабских Эмиратах была… — пролепетала она. Кто-то на задних рядах хихикнул.

— Плохо дело, — продолжила биологичка, — не исключено, что этим летом Эмиратов тебе не видать как своих ушей. Ну, а по существу… верхний ряд написан правильно. Но почему второй и третий ряды перевёрнуты справа налево?

Кира готова была разреветься с досады. Всё из-за этой Норки! Наверняка сама ничего не поняла, а туда же, лезет выручать. Подруга называется…

— Ладно, оставим это. Скажи-ка, Кира… свою группу крови ты помнишь?