Она не сразу поняла, что перестала ощущать привычную одежду также и на своём теле. На ум пришло сравнение с погружением в плотную грязь на топком речном берегу. Каким-то образом она продолжала видеть, причём даже лучше, чем минуту назад, могла слышать и вдыхать лёгкими воздух, хотя стекловидная субстанция полностью скрыла её под собой. В голове носилось множество чьих-то наставлений — о боевых и защитных свойствах встроенного в неё комплекса, о методах маскировки, о системе управления вооружением, о источниках питания…
— Что вы там бормочете? — продолжал говорить мутант, поднимаясь на ноги, — сейчас я займусь вашими глазками…
Кира знала, что теперь это существо не причинит ей вреда, что бы оно ни делало. Знание пришло, но страх оставался. Не лучшим образом чувствовала себя и Эммочка…
А Чумной доктор выхватил из-под пальто оружие, похожее на автомат, и надавил на спуск. Затрещали выстрелы, очередь пришлась в грудь Александры Антоновны, но та даже с места не двинулась. На асфальт посыпались гильзы и расплющенные пули… Словесница медленно зашагала к мутанту; тот перехватил автомат обеими руками, и женщина, ринувшись вперёд, ухватила оружие за магазин и вывернула его, ломая пальцы существа. Чумной доктор никак не отреагировал на это — похоже, чувство боли ему было незнакомо. Словесница несколько раз пнула его в живот; удары, во много раз усиленные «Панцирем», могли бы убить человека — а клювоносец их даже не заметил.
— Напрасно, крошка, — мутант издал что-то похожее на хихиканье, — этим меня не остановить…
Он тоже орудовал ногами, лягая словесницу в грудь — и тоже без толку. Женщина оставалась неуязвима, словно её укрывала танковая броня. Тогда он отпрыгнул на десяток метров назад, раскрыл клюв и издал рёв, постепенно переходящий в писк на самой грани слышимости; асфальт под ногами Александры Антоновны запузырился и вспыхнул пламенем. Голос Чумного доктора производил настоящее опустошение — уличные фонари лопались и осыпались, прошлогодняя листва на газонах серела и оборачивалась пылью, ветви на деревьях провисали и скручивались. Послышалось искрение соприкоснувшихся проводов; со стороны ближайших домов раздались чьи-то крики…
Кира не без труда подавила страх и со скоростью, которую никак не ожидала развить, прыгнула к Чумному доктору и вытянув руку, нанесла удар по верхней створке клюва, отломив от него немалый кусок. Он тут же перестал вопить и ринулся было на девушку, но от Эммочкиных рук к его ногам потянулся светящийся миллионами голубых точек жгут. Подошвы его ботинок пристыли к асфальту, покрылись инеем и он повалился на землю, упав с собственных переломившихся чуть выше колен ног.
Подоспевшая Александра Антоновна вытянула руку вперёд ладонью и выпустила в неизвестное существо бледно-фиолетовый шар, похожий на шаровую молнию. После короткой вспышки на асфальте осталась лишь груда одежды, вымазанная чем-то похожим на сапожный крем, вперемешку с кусками серых костей. Венчал эту кучу тряпья голый череп с пустыми глазницами и торчащими кверху створками клюва.
Некоторое время все молча стояли, обступив останки. Первой очнулась Эммочка.
— Мы уделали его? — спросила она, — этот марсианин или кто он там… мёртв?
— Теперь мёртв, — кивнула Александра Антоновна, — осталось только это, — и она указал на стоящие на асфальте, покрытые инеем и корочкой льда обломанные ноги, — но с их стороны неприятностей не будет. Зато местным генетикам будет над чем подумать.
— Давайте посмотрим на тех… на скамейке, — Кира махнула в сторону выведенного из строя патруля.
Они вышли на перекрёсток и буквально застыли на месте.
Возле скамейки стоял человек, одетый в чёрное расстёгнутое пальто. Под ним виднелся отутюженный смокинг; на ногах — начищенные туфли. Лицо неизвестного разглядеть не удалось, но на его голове расположилась низко надвинутая шляпа.
— А это кто ещё такой? — выдохнула Кира.
Она услышала себя со стороны. Голос, лишённый всяких эмоций, обезличенный и невыразительный. Так и хотелось сказать — мёртвый… Остались лишь интонации.
Чёрное пальто отвернулось и склонилось над милиционерами. Затем, развернувшись, неизвестный пошёл прямо на застывших девушек.
— Посторонитесь, — сказал он, направляясь к останкам Чумного доктора.
От этого человека буквально исходила некая аура власти. Вольно или невольно, но его требование было выполнено. Словесница отступила на пару шагов, потянув за собой девушек, и крикнула вдогонку:
— Может, представишься?
— Нет ни малейшего желания, — отозвалось пальто, даже не обернувшись.
По Борисовским Прудам с двух сторон мчались машины с опергруппами. Пора было уходить. Александра Антоновна сделала своим спутницам знак, и вся троица с умопомрачительной скоростью выбежала из парка, пересекла улицу, а затем по Бесединскому шоссе домчалась до поворота на Братеевскую. Отыскав глухой уголок в скверике возле какой-то многоэтажки, они произнесли команды деактивации. Необычные покровы растворились без следа, и сразу же девушки почувствовали на себе свою прежнюю одежду. Александра Антоновна вынула из кармана мобильник и сказала:
— Ну вот, на часах — десять. Вернётесь домой вовремя. Кира, тебе только эту пару дворов нужно перейти, Эмме — чуть дальше…
Кира снова позвонила домой, предупреждая маму о своём скором возвращении. Закончив разговор, она вздохнула и с дрожью в голосе спросила:
— Александра Антоновна… так этот с клювом — кто он? Пришелец? Это ведь был не человек, да?
— Он не с Земли — стало быть, пришелец. Не стоит волноваться о нём. Он уже не вернётся никогда. И никто никогда вас о нём не спросит. Забудьте его и не вспоминайте. Он того не стоит.
— Это был какой-то странный пришелец, — прошептала Эммочка, — я просмотрела его в других режимах… он был не совсем живым. В нём была куча электропроводов и каких-то деталей… а этот в пальто? Кто он такой?
— Выясним, — сказала словесница, — сейчас я доведу вас до ваших дверей и пойду заберу машину.
— А что по поводу парка? Ничего не видели, ничего не знаем, так что ли?
— Да. И ещё раз повторю — ничего не бойтесь. Я думаю, что дело об убийстве даже не будет заведено. Тем более убит был не человек… в чём патологоанатомы скоро убедятся. Ну, идёмте, — и Александра Антоновна, взяв девушек под руки, повела их на Ключевую.
Капитан Хлоя Пи пока ещё не знала, что помимо неизвестного, облик которого совпадал с описанием Такседо Маска, существовало ещё два свидетеля, наблюдавших различные эпизоды боя на набережной. И сейчас они ломали голову над одним и тем же вопросом — что за троица расправилась с клювоносцем…
Примерно в то же время, когда Кира и Эммочка переступили порог словесницы Яковлевой, Степанида Мамонтова, или просто Стешка, пришла на день рождения к Наташке Сераплан — своей старой подружке, с которой была знакома ещё по Марьинской гимназии. В настоящее время Наташка жила в Братеево, на углу Борисовских Прудов и Ключевой, прямо напротив пристани на набережной. Пришло множество гостей, праздник удался на славу и затянулся до темноты. Стешка помнила материнский наказ — не засиживаться допоздна, впрочем, будучи осторожной и рассудительной девушкой, она и сама понимала, особенно после странного случая с Норкой Бикбовой, что может ожидать запоздавшего домой человека на улице. Поэтому ближе к девяти, распрощавшись с подругой и её гостями, она вышла из дома и направилась к себе за реку, в Марьино.
Утром, памятуя о предстоящем празднике, она собиралась позвонить Мирославу Кратову и предложить ему пойти к семье Сераплан вместе. Тем более Наташка тоже не возражала, если Стешка придёт с кем-нибудь в паре. Но Мирослав, как оказалось, никуда в этот день пойти не мог. Он сам позвонил и сказал о каких-то неотложных делах (девушка не очень много поняла из его объяснений), из-за которых он на целый день вынужден куда-то уехать. Сейчас, не спеша прогуливаясь вдоль парковки и любуясь клонящейся к закату Луной, девушка подумала о том, как было бы хорошо, если бы Мирослав сейчас оказался рядом… Он не боялся никаких «клюворылых» жуликов (Стешка слышала об этой необычной примете, но не поверила ни единому слову, слышанному от тех, кто упоминал о ней)и спокойно, на машине или своих двоих, перемещался по городу куда заблагорассудится и в любое время суток.
