В целом стены, полы и потолки, различные мосты, галереи, лестницы и путепроводы ничем не отличались от земных аналогов, с коими девушки не раз встречались в повседневной городской жизни или при исследовании заброшенных заводов, подземелий и военных баз. Новое и тронутое ржавчиной железо, пластик и стекло, потёки влаги, запах бетона и кирпича… Иной раз они встречали осветительные приборы — обычные лампочки в патронах или под стеклянными кожухами, красные неоновые лампы, протянутые под потолком нити бледно-голубых ртутных трубок…
— Как я не люблю эти лампы дневного света, — поморщилась Кира, глядя на ряды прямоугольных жестяных плафонов, — от них глаза ломит, особенно зимой, когда с улицы в школу заходишь…
— Мне они тоже никогда не нравились, — отозвалась Хлоя, — кстати, вы заметили, что ртутные трубки и лампы накаливания не потрескивают и не гудят? Всё это иллюзия. Пустышка.
— А если попробовать разбить? — предложила Стешка, — или вывинтить?
Хлоя после недолгого колебания надела перчатку и вывинтила одну из лампочек. Она должна была погаснуть ещё будучи в патроне, но по неведомым причинам продолжала светить ровным жёлтым светом даже тогда, когда девушки пустили её по рукам, чтобы получше разглядеть. Перчатки при этом не понадобились, ибо стеклянная колба почему-то не собиралась нагреваться. Лампочка испускала холодный, не дающий тепла свет.
Эммочка попробовала отколоть колбу. Спираль не оборвалась и не погасла, и на этом эксперименты было решено прекратить. Лампочка отправилась обратно в патрон, а отличница спрятала в спичечный коробок кусочек стекла, чтобы, если им посчастливится выбраться, изучить его получше.
— Идиотизм какой-то, — скривилась Раяна, — неугасающий свет…
— Попахивает пустым аэропортом из «Лангольеров», — добавила Кира.
Упоминание о плодах фантазии Стивена Кинга заставило панцироносиц пугливо оглядеть то место, где они находились. Просторная галерея с кирпичными стенами, поперечные трубы и вентиляционные каналы, пересекающие проход на разной высоте, лестничные выемки и узкие, словно бойницы, окошки, переплетения труб с врезанной запорной арматурой, перекрытия из бетона, разделяющие галерею на секции, световые блики на отдалённых стенах…
— Интересно, не здесь ли кинорежиссёры черпают вдохновение? — хихикнула Надя, — я вот почему-то жду появления злобного клоуна с комплектом плотницких инструментов…
— Да ну тебя, — фыркнула Кира, — ты ещё сенобитов вспомни. Вдруг здесь и цепи с крючками где-нибудь висят…
— Удивляться нечему, — сказала Хлоя, — ибо половина всех кинорежиссёров и актёров — сатанисты, получающие образы героев от своих хозяев. Разве что называют они это иначе… может, прообразы Фредди Крюгера и Пинхэда околачиваются где-нибудь за стенкой. Хотя для нас это не так уж важно…
Исследование подпространства продолжилось. На сей раз девушки попали в сектор коридоров, комнат и галерей, в которых уже нельзя было свернуть ни направо, ни налево. Всякое движение здесь было возможно лишь вперёд, назад, вверх и вниз. Спуски и подъёмы осуществлялись через шахты лифтов, из которых ни один не работал, через люки и различные лестницы. В одном из коридоров с высоким потолком Стешка вдруг остановилась и глядя вверх на переплетение труб, электрокабелей и многочисленные, пробитые в бетоне ниши и каналы, сказала:
— У меня такое странное ощущение, как будто сверху на нас вот-вот посыплются собаки…
— Да ладно тебе, — Кира обняла кулинаршу за спину, — откуда здесь могут взяться собаки и с чего им на нас сыпаться?
— Я просто вспомнила одну старинную игрушку, которую нашла на Славкином диске, — пояснила Стешка, — арканоид ABUSE. Там надо чистить катакомбы от каких-то тварюшек, похожих на ксеноморфов, и Славка как-то сказал, что они в детстве называли их собаками. Не знаю почему. Приклеилось к ним это название, так как-то… они висят на потолках в виде коконов или выскакивают из прогрызенных в стенах ходов.
При этих словах все посмотрели вверх, но не увидели ни одного кокона.
— А может, здесь и Чужой есть, — усмехнулась Раяна, — вот только кто из нас прокатит под лейтенанта Рипли?
— Тут впору гигантским паукам обитать, — вставила Надя.
— А я, когда мне лет семь было, пошла ночью на кухню, — хихикнула Кира, — там, у бабушки… стою у стола и ем сахар. И вдруг вижу — по отопительной трубе ползёт маленькая серенькая мышка. Спокойно так ползёт, меня совсем не боится, как будто это её кухня, а не моя. Я прям вся похолодела со страху и даже сглотнуть боюсь, а потом как завизжу на весь дом… всех перебудила.
Девушки тихонько рассмеялись, но вскоре замолкли. Кирин рассказ вселил в них ощущение чьего-то постороннего присутствия, как будто за небольшой группой людей кто-то внимательно наблюдал. Они продолжили свой путь по иному слою (или слоям)Мироздания и несколько минут спустя перешли в другой коридор…
Кира, стараясь чем-то отвлечь себя от малоприятной обстановки, стала вспоминать всех тех, кого знала на Земле. Что, интересно, сейчас делает Норка? Улька Миронович? Не случилось ли чего-нибудь плохого с уехавшей в Синцзян Райкой Коренич? Что будет делать Димка, если вдруг понадобится его присутствие возле любимой девушки? Всех этих людей внезапно вытеснил Мирослав… «Может, рассказать наконец Хлое о своих снах, о медальоне, о разговоре с Улькой? » — думала Кира.
Если Хлоя всё узнает, то… Кира не хотела думать о реакции словесницы. Ей не хотелось перемен ни для себя, ни для Мирослава. Она совсем не готова к каким бы то ни было переменам. Нисколечко.
«Сколько вообще может быть сейчас времени? — подумала девушка, — десять утра, полдень? Мне кто-нибудь звонил? Хотя сигнал сюда вряд ли пройдёт… »
— Мне интересно, — заговорила Надя, — если мы захотим выйти отсюда, то как это можно сделать? Может, все дороги уже перекрыты и нас умышленно куда-то ведут?
— Есть у меня одна мысль, — ответила Хлоя, — но сейчас, когда я ещё ни в чём не уверена… считаю нужным придержать язык.
— У меня такое чувство, что за нами следят, — подала голос Эммочка, — причём с того самого момента, когда мы зашли в этот собачий сектор…
— Если что, то я не думала тебя пугать, просто… — Стешка не успела закончить — отличница дёрнула её за рукав куртки и прошептала:
— Вы ничего не слышите?
Девушки помотали головами. Сектор был погружён в могильную тишину. Хлоя сделала знак идти за ней и шепнула:
— Идите медленно и очень тихо…
Все встали в колонну, осторожно двинулись по коридору, и неожиданно раздался едва различимый звук — низкий, с ноткой обречённости, как будто кто-то пытался изобразить волчий вой. На сей раз звук был услышан всеми. Хлоя запретила останавливаться и прислушиваться. Вой повторился несколько раз и замолк вскоре после того, как панцироносицы поднялись через люк на верхний этаж.
Теперь подпространственные коммуникации перестали казаться пустыми и необитаемыми. Следов присутствия живых существ нигде не наблюдалось, но всё чаще и чаще слышались звуки. Девушки ни разу не сумели с уверенностью указать направление, в котором что-либо звучало — то ли звуки доносились со всех сторон, то ли в подпространстве была своя особенная акустика — в этом они не разобрались. Отыскивая дорогу среди нагромождения кабелей, трубопроводов, непонятных механизмов и лестниц с путепроводами, они временами слышали какое-то тихое зловещее шипение, в одном из похожих на портовый склад помещений их преследовала серия стуков — как будто кто-то топал ногами по железной кровле, а в длинном, круглого сечения коридоре, похожем на дренажную трубу, они явственно слышали доносящийся из-за стенки мерный гул, будто там работала паровая машина.
Что или кто нёс ответственность за появление этих звуков — оставалось только гадать.
Круглый коридор окончился, и панцироносицы оказались в странном помещении. С правой стороны они видели кирпичную стену с рядом крепившихся к ней ламп под ячеистыми колпаками, с другой же стороны зияла беспросветная тьма. Металлический сетчатый пол по левую сторону так же исчезал, и никакие фонари не смогли нащупать соседнюю стену. Нельзя было даже приблизительно оценить расстояние, на которое простиралось напольное покрытие.
