«Эта вещь — единственное, что осталось мне в память от родного дома, если не считать „Панциря“, — думала Кира, — кому она принадлежала? Чей запах успокаивающе действовал на меня? Её носил мой настоящий отец? Или кто-то из моих братьев? Или детей? А может, её сняли с… »

Девушка содрогнулась от мысли о своём предполагаемом супруге, быть может, уже мёртвом человеке, и о погибшей вместе с ним семье.

— В чём пришла на Землю — в том и уйду отсюда, — прошептала она, пряча рубашку под кофточку и отыскивая коробку с нитками.

Наложив и пришив заплатки на прожжёные отверстия, Кира ушла на сеновал.

Ночь выдалась тёплой и прошла без приключений, разве что под утро девушке приснился некто — тот самый человек, которого она, если верить ощущениям, любила. Это было его первое появление после приезда в Заборье, и вместе с тем видение не было приятным и счастливым.

На сей раз этот некто не был одет в парадное облачение. На нём были тёмные джинсы и тёмно-зелёный пиджак, почему-то казавшийся девушке смутно знакомым. Кира видела вдалеке его спину и слегка повёрнутую в её сторону голову. Лицо не желало проступать в деталях, но на нём явственно светилась злорадная ухмылка.

В какой-то момент Кира почувствовала себя плывущей в потоке грязи. Вокруг — ни малейшего признака суши или чего-нибудь более твёрдого, чем липкая холодная земляная каша. Спина незнакомца в тёмно-зелёном пиджаке выглядела невообразимо громадной, словно кусок скалистого обрыва на морском берегу. Кира тянулась к этой спине изо всех своих более чем скромных сил, но не приблизилась к ней даже на метр. Поток уносил её прочь от этой спины, а некто, слегка повернув голову, с ехидным любопытством наблюдал за попытками девушки удержаться на плаву…

В какой-то момент некто начал исчезать в клубах чёрного тумана. Страшным было не только то, что он уходит, бросая Киру в жутком месте, посреди грязевого месива, но и то, что чёрный туман демонстрировал признаки разумности — его клубы удивительно напоминали множество рук… и каких рук! Они жадно хватали молодого человека за плечи, выказывая нетерпеливое желание увести его неведомо куда — только бы он не успел передумать! Только бы не повернулся к девушке и не шагнул в её сторону!

Кира открыла рот, пытаясь что-то крикнуть. Из горла вырвалось почти неслышное шипение. Её охватило чувство отчаяния, падения с высоты… и соприкосновения спины с настилом из старых сосновых досок.

Почти не сознавая, что делает, она выхватила из-под подушки ту самую рубашку и прижала её к заплаканным глазам.

— Что же это я… — прошептала она, — опять мне снится это… почему? — она отняла рубашку от лица и сконфуженно улыбнулась.

Кира спустилась с сеновала во двор. Глянула на серое предрассветное небо.

— У меня тоже нервы никуда не годятся, — усмехнулась она, — всё из-за этого террора, пожаров и подпространств, чтоб им провалиться… однако, пора бы мне уже отправляться. Хлоя, должно быть, уже встала…

Она более тщательнее, чем обычно, обошла и осмотрела сад и огород, нарезала кроликам травы, задала корма цыплятам (два выводка, едва их выпускали на волю, перемешивались и становились одним целым, оставляя высидевших их кур стоять по разным сторонам двора и недоумевающе квохтать)и захватив с собой ягодный короб, отправилась через шоссе в лес.

— Что же это… — шептала она про себя, шагая к опушке и обдумывая свой новый сон, — этот… не знаю, кто — всегда так хорошо и бережно относился ко мне, а теперь почему-то решил бросить в море грязи. И чьи руки тянули его, и куда? И где же я могла видеть этот такой знакомый зелёный пиджак? Не помню…

Скрывшись за деревьями и убедившись в отсутствии посторонних глаз, она перенесла себя в квартиру Хлои. Все панцироносицы были уже на месте, и появление Киры вызвало поток беззлобных шуток — мол, наша сладкоежка как всегда последняя…

— Ну, как ты? — не обращая внимания на колкие слова, Кира подсела к Эммочке.

— Вроде неплохо, — тихо молвила отличница, — давление немного упало, а так ничего… идём вместе. Там на Кубанской действительно аномалия?

Девушки возобновили прерванный Кириным появлением разговор о предстоящей вылазке на территорию противника. Было заметно, что они все приняли твёрдое решение участвовать в опасном мероприятии, чем бы оно ни закончилось. Стешка рассказала о переполненной 38-й больнице — ребята её возраста и младше поступали и поступали на излечение, врачи буквально валились с ног, и количество обожжёных пациентов лишь возрастало…

— Итак, девочки, — объявила Хлоя, проходя в гостиную, — через час мы выдвигаемся. Предупрежу вас заранее — я не знаю, на что мы наткнёмся… там. Как действовать — будем решать на месте… — она поставила на стол ноутбук и пощёлкала кнопками, — взгляните вот на это. Такого, я думаю, вы ещё не видели…

На экране появилось изображение той самой лестничной площадки, на которой находился взятый в фокус вход в «нехорошую квартиру». Съёмка велась в ночном режиме, тем более в подъезде не горела ни одна лампочка, и картинка получилось чёрно-белой, но достаточно чёткой.

Хлоя промотала запись до тех кадров, когда входом в квартиру пользовались похожие и не похожие на людей существа. За двадцать минут до полуночи дверь открылась, и в проёме показался молодой высокий негр в светлом костюме. Он на ходу вынул телефон — должно быть, собираясь кому-то звонить или просто взглянуть на часы, и поспешил вниз.

Через полчаса послышались чьи-то шаги, и в кадр попало нечто в высшей степени странное — силуэт с четырьмя крыльями и кучей щупалец на голове. Инкоп без стука вошёл в квартиру и исчез.

— Выглядит знакомо, — заметила Надя, — кажется, этому чуду-юду однажды подрезали крылья на Батюнинской…

— Скорее всего, — кивнула Хлоя, — а вот что было дальше…

В три часа ночи на площадку поднялся новый персонаж. С виду это был человек, но из ворота серого пиджака торчала толстая белая шея, увенчанная гусиной головой. Наблюдать гибрид человека и мирной домашней птицы можно было, лишь имея стальные нервы. Эммочка с Кирой тихо ахнули, Раяна скривилась и отвернулась… Между тем человек-гусь потоптался на месте, бросил взгляд на часы, а ему навстречу, с верхнего этажа, спустились двое. Один из этой пары процентов на девяносто выглядел человеком — разве что голова была собачьей (Раяна заявила, что это просто какой-то Анубис), а второй и вовсе не был ни человеком, ни животным. Его двухметровая антропоморфная фигура была соткана из тысяч блестящих предметов, похожих на гвозди. Хлоя, перехватив недоуменные взгляды молодых панцироносиц, сказала:

— Это «оно» создано именно из гвоздей, можете не сомневаться. Перед вами — инфантроп…

— Его можно разрушить? — спросила Раяна.

— Пуля его не убьёт, осколки и взрывная волна — тоже. Ты или Стеша могли бы расплавить его, только так…

— Уже лучше, — выдохнула Стешка, — но если мы пойдём на гиперпомойку, а он нас там встретит, то просто нашпигует гвоздями. Ведь «Панцири» не смогут работать без внешних источников энергии…

— Я на этот случай кое-чем запаслась, так что безоружными мы не останемся.

А Кира в этот момент вновь вспоминала о сгоревших удостоверениях и своём иммунитете к волшебству. «Если я дотронусь до этого инфантропа, — подумала она, — что тогда будет? Он рассыплется на части? Или взорвётся? »

— Этот Лукас, или кто он там, — говорила Хлоя, — уехал этой ночью и пока нигде не объявлялся.

— А радиомаркер на его машине? — спросила Надя.

— Он уехал на другой машине или как-то иначе. Красный «БМВ» стоит на прежнем месте.

— А почему вам вообще удалось что-то заснять на площадке? — поинтересовалась Кира, — ведь эти существа, ну, те, что ещё не воплощены… могли бы предупредить своих об опасности?

— Знаешь, Кирочка, — ответила Хлоя, — если бы всё происходило только так, как они хотят — нас бы уже не было. Прогрессорам не менее активно мешают Регрессоры. Существа, не предавшие своего Создателя. И люди, что живут по совести, а не по моде и этим… понятиям. Впрочем, заболтались мы с вами. Вижу, вы уже оделись, позавтракали, пора бы и собираться…